Кара Колтер - Озорной купидон
— Эй, есть кто-нибудь, — позвала она.
Даниэлла и Ники переглянулись, захихикали и, отпустив ноги Тернера, умчались прочь.
Какие сообразительные дети!
Эбби подошла к двери и, поколебавшись, открыла ее.
Мать Шейлы шагнула в дверь и встала на пороге в позе стареющей кинозвезды. Она оглядывалась вокруг, ее острые маленькие глазки выхватывали каждую мелочь и кругом находили недостатки. Особенно в нем.
— Шейла, милая, — вскричала она. — Мы нашли тебя!
— Что ты здесь делаешь? — натянуто спросила Шейла.
— Я так беспокоилась! Когда я не смогла до тебя дозвониться, я просто не могла не приехать. Барри тоже приехал… — А вот и он. Барри, мы не ошиблись. Здесь твоя Шейла.
Барри приветственно помахал рукой.
— Не могу поверить, что ты решилась на это! — сказала Шейла матери, неохотно кивнув Барри. — Как ты могла?
Тернер с интересом наблюдал, как в ответ накрашенные красной помадой губы ее матери обидчиво искривились.
— Шейла, ты даже не познакомила нас со своими новыми друзьями.
Она с особенным интересом разглядывала огромный живот Эбби.
Шейла с неохотой представила всех своей матери и Барри. Тернер не мог не заметить, что ее мать была явно разочарована, узнав, что Эбби его сестра, а не сожительница или служанка, которую он соблазнил.
Приветствуя Барри, Тернер, видимо, немного сильнее, чем нужно, сжал в рукопожатии его ладонь. Тот отдернул свою пухлую ручку и настороженно и обиженно взглянул на Тернера.
— Почему вы здесь? — снова спросила Шейла.
— Мы приехали за тобой! — объявила ее мать так, будто это сюрприз, который должен был обрадовать Шейлу.
Ее мать звали Эсмеральда. Именно такими именами называют ведьм в романах, подумал Тернер.
— Зовите меня просто Эсси, — жеманно сказала она.
— Я пока еще не могу уехать, — ответила Шейла, скрестив руки на груди.
Заметив изумление на лицах Эсси и Барри, Тернер понял, что Шейла вела себя не так, как обычно. Ему захотелось подбодрить ее, но он не знал как.
— Но, — пробормотала Эсси, — но, Шейла, мы проделали весь этот путь, и мы так беспокоились за тебя, да еще и мой бурсит разыгрался не на шутку…
Шейла скептически смотрела на свою мать, но по ее глазам Тернер понял, что она чувствовала себя немного виноватой.
— Проходите, проходите, — предложила Эбби. — Пожалуйста, присаживайтесь. Я приготовлю чай и кофе, а потом мы познакомимся поближе.
Шейла одарила Эбби мрачным взглядом.
Но Эбби не обратила на это никакого внимания.
— Возможно, вам следует остаться на ночь, — жизнерадостно говорила она. — Вы проделали долгий путь. Скоро стемнеет, а эти дороги могут быть очень опасны в темноте.
— Только если начнется буран. Но их не бывает в сентябре. Даже здесь, — пробормотал Тернер, но на него никто не обратил внимания, кроме Шейлы, которая слегка улыбнулась ему слабой и благодарной улыбкой.
— Утро, — твердо сказала Эбби, — наступит очень скоро, и вы сможете решить, кто, куда и с кем поедет.
— По правде говоря, — заявил Барри, — это было…
Тернер не стал его слушать. Ему не нравился голос этого мужчины. Он был мягкий, приторный и казался скользким, как моторное масло. Он пропустил его слова мимо ушей и уставился на сестру. Они остаются на ночь? И скажите на милость, где он их положит спать?
Но Эбби уже решила это за него.
— Дети могут пойти со мной в фургон. Эсси, вы можете спать в комнате Тернера, а Шейла в маленькой комнате, ну а Барри может спать на софе.
Барри на софе. Ничего себе справедливость.
Эбби с интересом взглянула на него:
— О, мы забыли про Тернера.
Он натянуто улыбнулся в ответ.
— Ну, ты сможешь поспать в палатке, Тернер.
— Спасибо, — сухо ответил он. Зачем она так поступает с ним, и почему в ее глазах опять загорелся этот дьявольски хитрый и веселый огонек? Его сестричка просто наслаждается, изо всех сил расшатывая его мирок, и даже не пытается это скрыть.
— Думаю, я могу спать в палатке, — произнес Барри с сомнением в голосе.
— О, нет, лучше спи на софе. Ты все-таки гость, — заявил Тернер.
— Ну, — радостно согласился Барри, — только если ты настаиваешь.
Неожиданно Тернер снова услышал, как на улице хлопнула дверь машины. Он подошел к окну, Эбби последовала за ним.
— О! — вскричала сестра и неловко кинулась к двери. — Николас!
Тернер почувствовал себя так, будто его со всего размаху ударили в живот. Он не мог оторвать глаз от окна.
Его брат вылезал из старого потрепанного пикапа. Неужели это та самая машина, в которой он уехал отсюда много лет назад? Ник раздался в плечах, но Тернер заметил, что больше всего изменилось его лицо. Когда брат уезжал, он был еще ребенком, а теперь перед ним, без сомнения, стоял мужчина.
Он смотрел, как Эбби подбежала к брату и бросилась в его объятия. Ник с легкостью подхватил ее и закружил. Он видел, как Мария застенчиво стояла немного в стороне, ее темные глаза увлажнились от слез.
А он думал, что у него будет больше времени, чтобы подготовиться к встрече.
Шейла подошла и встала рядом с ним. Ее пальчики коснулись его руки.
— Это Ник? — спросила она.
Он кивнул и взглянул на нее. По ее глазам он понял, что она прекрасно понимает, как ему сейчас тяжело.
— Все будет в порядке, — ласково сказала она.
— Да.
Тернер обернулся и увидел, что Эсси подозрительно наблюдает за ним своими маленькими блестящими глазками. А Барри нашел тарелку с печеньем, которое заинтересовало его гораздо больше.
Эбби, должно быть, привезла с собой свежее печенье. Она опять наготовила для целой толпы.
Глубоко вздохнув, он вышел из дома.
Ники и Даниэлла ринулись следом за ним.
Увидев отца, Ники застыл на ступеньках, а затем Николас вдруг медленно обернулся и замер, глядя на мальчика.
На лице брата появилось выражение, которое Тернер не мог описать словами. Его озарил яркий неземной свет, и он, упав на колени, раскрыл объятия навстречу сыну.
Ники замер на крыльце, не в силах пошевелиться, и изо всех сил прижался к ноге Тернера, который вышел следом за ним из дома. Малыш снизу вверх посмотрел на любимого дядю, его черные глаза расширились и стали огромными. Он искал ответ в глазах Тернера.
Тернер кивнул.
А Ники только это и было нужно, он хотел, чтобы человек, которому он теперь доверял, убедил его, что все происходящее — не сон.
Для Тернера его доверие было большой честью.
Ники стрелой сорвался с крыльца, и его коротенькие ножки засеменили навстречу Нику. Он резко остановился рядом с отцом.
— Папа? — прошептал малыш, и в его голосе прозвучал такой благоговейный восторг, что сердце Тернера едва не раскололось.
