Сьюзен Мэллери - Зов одинокой души
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Уиллоу поерзала на пассажирском сиденье «мерседеса» Кейна. Она чувствовала, как нехорошее предчувствие тугим узлом закручивается в животе, вызывая тошноту.
— Что-то ты притихла, — заметил Кейн, поворачивая налево, и взглянул на нее.
— Я в порядке. Ну, не совсем, но не так уж плохо. Вообще-то это ошибка. Зачем мы это делаем? Мы не должны этого делать. Я должна была сказать, что мы заняты. Или по крайней мере ты занят. Просить тебя поехать со мной было ошибкой.
Она закусила губу и вздохнула.
— То есть я хотела сказать, дело не в тебе, а во мне, разумеется. Я вся на нервах. Кроме того, ты не любитель семейных сборищ. Почему ты согласился?
Он еще раз свернул.
— Потому что ты попросила, и это казалось важным для тебя.
При иных обстоятельствах его слова вызвали бы у нее восторг. Сердце должно было затрепетать от счастья у нее в груди. Но не сегодня. Страх был слишком силен, и все это неминуемо вело к катастрофе.
— Дело в моем отце, — призналась она. — Он вернулся, и, с одной стороны, это хорошо, но с другой… сложно.
— С родителями такое бывает.
— Ты помнишь своих? — спросила она.
Он пожал плечами.
— Отца нет. Никогда его не знал. Не уверен, что мать знала, кто он был. У меня о ней несколько расплывчатых воспоминаний. Большую часть времени ее не было дома. Она умерла, когда мне было восемь.
Он говорил непринужденно, словно давно примирился с этим. Но как же такое возможно?
— А где же были социальные службы? Почему они не забрали тебя?
— Не думаю, что они обо мне знали. Когда мама умерла, улица стала моим домом. Я уже был чем-то вроде талисмана для нескольких членов банды, так что вполне естественно, что скоро меня туда приняли. Кроме того, я старался быть полезным — доставлял наркотики, забирал деньги.
Казалось, он говорит о жизни на другой планете.
— Ты не ходил в школу?
— Только в начальную.
— Но ты явно хорошо образован.
— Я получил документ о среднем образовании в армии. Начав основное обучение, я понял, что совершенно ничего не знаю. Я начал читать в свободное время. Так что я в основном самоучка.
Что просто немыслимо, подумала она. Он искушенный, опасный человек, который начинал с нуля.
Ладно, это ее жалость к себе снова начала брать верх. Прежде она беспокоилась из-за отца, что он скажет в присутствии Кейна. Теперь, когда она знает, какой Кейн потрясающий, ее унижение будет еще сильнее.
Ей хотелось поведать ему о своих страхах, чтобы он обнял ее и сказал, что это не имеет значения. Вот только она не была уверена, что он сделает это. Говоря по правде, на самом деле ей хотелось, чтобы он сказал, что любит ее, но велики ли шансы, что это случится?
Но она ему нравится. Она нравится ему, и он встречается с ней. А ведь Кейн ни с кем не встречался раньше, значит, это уже кое-что. Она будет держаться за это и молиться о чуде — что она сможет провести с отцом несколько часов и он не скажет ни одной гадости.
Она почувствовала, что глаза горят. Поскольку слезы — последнее, что было ей сейчас нужно, Уиллоу сделала глубокий вдох и сменила тему.
— Котята уже так заметно подросли. Скоро им понадобится коробка побольше.
— На этой неделе принесу.
Она заставила себя думать о Жасмин и ее прелестных котятах. Это было безопасно. Котята и шоколад и то, как Кейн прикасался к ней ночью.
Узел слегка расслабился… пока они не остановились перед маминым домом.
— Ну, вот мы и приехали, — проговорила она наигранно бодрым тоном.
Они вошли в дом. Все остальные уже были там, и они стали обмениваться приветствиями. Отец стоял в центре группы, как всегда.
Он ничуть не изменился, подумала Уиллоу. Все такой же красивый, с сильным загаром и голубыми глазами, окруженными сетью мелких морщинок.
— Вы, должно быть, Кейн, — с улыбкой сказал Джек Нельсон. — Наслышан о вас.
Мужчины обменялись рукопожатием.
— Как моя Уиллоу?
— Хорошо, папа. — Уиллоу бросилась в его объятия. Его руки были знакомыми, как и беспокойная смесь тоски и дурного предчувствия. Она знала, что выпады последуют. Вопрос только в том, где и когда.
Она отступила назад, но отец продолжал обнимать ее за плечи.
Уиллоу высвободилась из его объятий и подошла к матери.
— Как дела? — спросила она, хотя и без того видела по маминому лицу, как она счастлива.
— Чудесно. Так хорошо, что он дома.
Уиллоу кивнула. Она заметила, что Кейн разговаривает с Райаном. Джулия стояла рядом со своим женихом, держа его за руку, словно никогда не собиралась отпускать. Семья — это так сложно.
— Давайте посмотрим, правильно ли я понял, — сказал Джек Кейну. — Вы работаете на Райана.
Кейн кивнул.
— Отвечаю за безопасность компаний Тодда и Райана.
— Райан говорит, вы лучший в этой области.
— Я знаю, что делаю.
— Впечатляюще. — Джек хлопнул Кейна по спине. — Это хорошо. По крайней мере вы не такой, как другие неудачники Уиллоу.
— Папа, — быстро сказала Марина, беря отца за руку. — Идем в гостиную. Команда Лос-Анджелесского университета играет против вашингтонцев. Посмотрим, как наши парни наподдают им.
Уиллоу была благодарна за спасительный ход, но хотелось бы, чтобы в этом не было необходимости. Она почувствовала, как щеки вспыхнули, а ком в желудке превратился в страх.
Отец позволил себя увести. Но на пороге в гостиную он оглянулся на Кейна.
— Я рад, что Уиллоу продвинулась. Я всегда беспокоился о ней. Она не такая умная и красивая, как ее сестры. Я боялся, что она никому не будет нужна. Приятно знать, что я ошибся.
Уиллоу почувствовала себя так, словно ее ударили бейсбольной битой. Лицо ее вспыхнуло от неловкости.
Не зная, что делать, она убежала на кухню, где схватила нож и начала резать хлеб. Она не знала, нужно ли его резать, но ей просто необходимо было чем-то занять себя. Хлеб расплывался у нее перед глазами, и она ничего не видела. Бросив нож, она дала волю слезам.
— Он такое ничтожество, — пробормотала Джулия, обнимая Уиллоу. Это только одна из причин, по которым я его ненавижу.
— Он не самый чувствительный человек, — сказала Марина, обнимая их обеих. — Уиллоу, мне так жаль.
Уиллоу позволила их любви окружить ее. Она не исцелила раны, но немного облегчила боль. Однако воспоминание об унижении все еще терзало ее. Что подумает Кейн?
— Не надо было мне приводить его, — прошептала она. — Я этого не вынесу.
Вместо ответа ее сестры отошли. Секунду она была одна, а потом сильные руки обняли ее. Ей не надо было открывать глаза, чтобы понять, кто это. Нерешительность разрывала ее. Она хотела, чтобы он был с ней, но была слишком смущена, чтобы посмотреть ему в лицо.
