Энн Мэтер - Несмолкаемая песнь любви
— Привет, — поздоровалась она. — Пустишь меня внутрь?
Джоэл сделал шаг назад и едва не потерял равновесие.
— Я думал, ты вернулась в Лондон, — сказал он, глупо тараща на нее глаза.
Она проигнорировала его слова, молча прошла в холл и скинула ему на руки шаль.
— Ты пьян?
— Я? — Джоэл сделал еще один шаг назад. — Пьян?
— Держишься на ногах неуверенно. — Она наморщила свой маленький носик. — И от тебя пахнет алкоголем.
— Ты преувеличиваешь. — Джоэл бросился в гостиную и успел убрать пустую бутылку из-под виски до того, как следом вошла Оливия. — Я выпил сухого вина немного, и все.
— Сухого вина? — Женщина присела на спинку софы. — Один?
— Нет, мой гарем спрятался наверху, когда ты позвонила, — пошутил он и быстро добавил: — Конечно, один. С кем я могу быть?
Оливия облизала губы.
— Как звали ту девушку? Шерил, кажется. Ты мог быть с ней.
Джоэл сделал глубокий вдох.
— Зачем ты здесь, Лив? Пришла попрощаться?
— Попрощаться?
— Линда сказала, ты уехала в Лондон на неопределенное время.
— Я договаривалась насчет перевозки своих вещей. — Она замолчала. — Извини, что не предупредила тебя.
Джоэл выругался.
— И что я должен сказать?
— Не знаю. — Оливия пошевелилась, платье мягко зашуршало. — Например, что рад меня видеть и что тебе нравится мое платье.
— Ты выглядишь… фантастически, — пробормотал он. — Зачем ты пришла, Лив? Хочешь насладиться моими страданиями?
— Нет. — Оливия обошла вокруг софы, слегка дотрагиваясь длинными, в тон платью, красными ногтями до мягкой кожаной обивки. — Зачем мне глумиться над тобой? Разве мы недостаточно обидели друг друга?
Джоэл взглянул на нее.
— Ты знаешь…
— Луиза мне рассказала. — Оливия бросила на него быстрый взгляд. — И тебе тоже?
Мужчина кивнул.
Она снова облизала губы.
— Ну и что ты чувствуешь?
— Я чертовски зол на самого себя! — Джоэл дрожащей рукой провел по волосам. — Лив, я же знал, что Морин Вебстер работала в клинике, но считал, что Луизе незачем мне врать.
— А мне, значит, было зачем! — воскликнула она. — Тебе никогда не приходило в голову, что я могу говорить правду?
— Приходило. — Джоэл снова выругался. — Я звонил в клинику, пытался поговорить с медсестрой или доктором. Мне были нужны доказательства.
Оливия смотрела на него во все глаза.
— И?
— Пустоголовые секретарши. Они заявили мне, что это конфиденциальная информация и разглашению не подлежит. — Он застонал. — Мне сообщили только, что ты была записана на прием.
— О, Джоэл! — Оливия задрожала. — Тебе следовало мне доверять.
Он покачал головой.
— Думаешь, я не казнил себя? Я помню каждую минуту тех ужасных дней, когда мы все ополчились на тебя. Не могу простить себе… Я должен был понимать, что, если женщина делает аборт осознанно, она потом не убивается так, как убивалась ты. А я вместо этого звонил в клинику, где в одно ухо мне шептали, что у тебя был назначен прием. А в другое ухо пела Луиза, что ты не хочешь иметь от меня детей.
— О боже…
— Не жалей меня, Лив, в двадцать лет уже нужно думать головой.
— Мы оба были почти детьми. — Оливия не сводила с него глаз. — Интересно, если бы я не сбежала тогда, мы бы выяснили правду?
Джоэл беспомощно взмахнул рукой.
— Я думал об этом. — Он вздохнул. — Я воспринял твой побег как доказательство моих самых худших подозрений. Я был настоящим глупцом. Мне некого винить, кроме себя. Уехал с фермы, позволил тебе думать, что наш брак закончен.
— Наш брак, — прошептала Оливия.
Он покачал головой и сделал шаг по направлению к ней.
— Считаешь, если бы ты осталась в Бриджфорде, я бы мог держаться от тебя на расстоянии? — охрипшим голосом спросил он. — Ради бога, Лив, я люблю тебя. Я никогда не переставал тебя любить, черт возьми. Луиза это знала. Но лишь по прошествии стольких лет она смилостивилась и рассказала правду.
Губы Оливии приоткрылись. Ей очень хотелось поделиться с ним своими соображениями по поводу причин неожиданной откровенности Луизы, но она решила, что это может подождать.
— Так… Что ты хочешь сказать? — выдохнула она, проводя пальцем по его щеке.
Джоэл накрыл ее ладонь своей.
— Посмотри на меня. — Он грустно улыбнулся. — Ты уехала, и что? Месяца не прошло, а я уже на пределе. Не могу есть, не могу спать, моя жизнь превратилась в ад. Это ответ на твой вопрос?
— Ты имеешь в виду… — робко начала она.
— Именно, — резко выкрикнул Джоэл, положил руки ей на плечи и притянул к себе. — Я тебя люблю и хочу быть с тобой. — Его глаза потемнели. — Твой приход сюда означает, что ты меня простила?
— Возможно, — женщина озорно хихикнула. — Я подумаю над этим.
— Только не тяни, — попросил Джоэл, зарываясь лицом в ее волосы.
Оливия задрожала, ощупывая руками его плечи, руки, шею, словно не веря в то, что перед ней не мираж, не призрак.
Она была очень подавлена, когда ехала в Лондон. Не знала, что делать, как в дальнейшем строить свою судьбу. И вот теперь мужчина, которого она любила и который любил ее, просил у нее прощения. Ревность и ложь чужой женщины разлучила их на долгие пятнадцать лет, но все это время он продолжал любить ее.
Так зачем терять время и обрекать его на еще большие страдания?
— Я подумала, — голос ее охрип от волнения и звучал очень тихо. Оливия крепко прижалась к Джоэлу. — Ответ положительный.
Через секунду вся лестница, ведущая на второй этаж, была устлана одеждой. Женские туфли на шпильках валялись на первой ступеньке, а красное платье — на последней.
Они воспламенились страстью мгновенно — как сухая солома вспыхивает на ветру от малейшей искорки. Пятнадцатилетняя разлука вылилась в пожар любви неистовой и дикой.
— Господи, как я тебя люблю, — пробормотал Джоэл.
Оливия слабой рукой гладила его влажные волосы.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Как только увидела тебя там, в аэропорту, поняла, что не могу жить без тебя. Я сглупила, что так долго не возвращалась домой.
В следующий раз они занимались любовью медленно, растягивая удовольствие и наслаждаясь каждой секундой, нежась в объятиях друг друга, шепча ласковые слова.
Затем Джоэл приподнялся на локте.
— Расскажи мне о Гарви, — попросил он. Момент был неподходящим, но уж очень ему хотелось узнать что-нибудь о человеке, который был рядом с его любовью эти долгие годы. — Ты его любила?
Оливия виновато улыбнулась.
— Да, я любила его, — начала она, — но не так, как тебя. Я долго не могла понять, почему. Он был молод, очень хорош собой. Мне польстило предложение выйти за него замуж и переехать в Нью-Йорк, но между нами не возникло… настоящего родства душ, если ты понимаешь, о чем я.
