Шантель Шоу - Догоняя восход
— Моя семья владеет островом в Эгейском море. Вертолет доставит нас на Затос, где мы будем в безопасности.
— А твои родные? Они тоже там будут?
— Конечно. Они с нетерпением ждут встречи с тобой.
— О, перестань! — горько усмехнулась девушка. — Как ты представишь Меня? Секретаршей? Любовницей? А может, скажешь, что временно я играю обе роли? Хотя вторая, несомненно, лишь временная.
— Мои родители, так же как и я, очень расстроены, что наши отношения просочились в прессу.
— У нас нет никаких отношений, — напомнила ему девушка. — Ты же сам говорил, что твои родители хотят, чтобы ты женился на милой греческой девушке. Ты не можешь связаться со своей секретаршей, с которой ты спишь в данный момент.
— Если это не отношения, тогда как назвать то, что нас связывает, моя Кезия? Если ты полагаешь, что между нами только секс… — Ник помолчал, взглянув на часы. — У нас есть еще пятнадцать минут до прибытия вертолета, можем насладиться последним…
— Ник! — воскликнула Кезия.
Она не хотела продолжать этот разговор, особенно в присутствии строгого грека. Девушка не знала, понимает ли мистер Димитри по-английски, но ее смущало уже одно его присутствие в комнате.
— Хорошо подумай, прежде чем ответить, милая, — Ник притянул Кезию к себе.
— Я не знаю, что тебе от меня нужно, — прошептала девушка, опустив ресницы, чтобы он не заметил ее слез. — Так не должно было быть…
От слез ее глаза стали цвета аквамарина. Ник слышал отчаяние в ее голосе. И он понимал, что имеет в виду Кезия. Ник сам думал, что это будет ни к чему не обязывающий роман, но с каждым днем Кезия становилась для него все ближе и важнее. Ник никогда раньше не испытывал ничего подобного, и, честно говоря, он не знал, что с этим делать.
Одно было ясно: он не может потерять ее.
— Иди и оденься. Мы поговорим позже. — Ник смахнул слезу, скатившуюся по щеке Кезии.
Он хотел поцеловать ее, но она неожиданно вырвалась из его рук и убежала в свою каюту.
Затос появился на горизонте как ожерелье в голубых водах моря. А когда вертолет начал снижаться, Кезия взмолилась, чтобы они только не задели вершины деревьев.
Нервы девушки были на пределе, когда они пролетали над деревней, где по обе стороны дороги стояли белые домики, похожие на кубики сахара-рафинада. При других обстоятельствах Кезия бы насладилась видами, полетом и всем остальным, но только не сейчас.
— Думаю, я должна дать тебе это, — произнесла Кезия, достав из сумочки лист бумаги с написанным от руки текстом.
— Что это? — Ник даже не пошевелился.
— Заявление об уходе; я начну искать работу, как только мы вернемся в Англию.
В его глазах отразился насмешливый блеск, когда он взял листок и порвал его на две части.
— Если тебе наскучила миссионерская поза, я могу разнообразить нашу любовную жизнь, милая. Ты должна была сказать мне раньше.
— Проклятье, Ник, я серьезно, — прошипела девушка сквозь зубы. — Между нами все кончено. И чем скорее ты объяснишь родителям, что в газетах неправильно все поняли, тем лучше.
— К черту все!
И прежде чем Кезия успела что-нибудь сделать, он крепко прижал ее к себе и поцеловал. Ник обвел языком ее губы, проникая в ее рот, целуя ее со всей страстью, на какую он только способен.
Лишь когда Кезия прекратила сопротивляться, сдавшись в плен его губ, он еще раз обвел языком ее губы и заглянул ей в глаза.
— А теперь посмотри на меня и скажи, что это для тебя ничего не значит… — прошептал Ник. — За последние недели ты стала значить для меня больше, чем любая другая девушка. Кто знает, куда это может привести?
— Никуда это не приведет… Я не могу…
И все же признание Ника зародило в душе Кезии слабую надежду. Конечно, он не имел в виду, что женится на ней. Но что, если он полюбил? Ник Ниарчу, мужчина с каменным сердцем, меняющий женщин как перчатки. Как чудесно было бы услышать от него признание в любви, открыть ему свои чувства без страха быть отвергнутой.
И тут реальность снова опустилась на плечи Кезии. Однажды она уже пережила разрыв с Чарли. И она не сможет пережить боль разлуки еще раз. Только не с Ником.
— Чего ты так боишься, милая? Думаешь, я сделаю тебе больно, как однажды сделал твой бывший жених?
— Точно.
Вертолет затих. Кезия поняла, что они приземлились. Ник взял ее лицо в свои ладони и заглянул ей в глаза.
— Я не Чарли. Ты можешь доверять мне, моя Кезия. Дай мне шанс, это все, о чем я прошу.
* * *— Я забыл сказать, что у моей сестры сегодня день рождения, — сообщил Ник, сидя рядом с Кезией в машине, доставившей их к воротам виллы. — Все будут здесь.
— Все? — Кезия в растерянности семенила за Ником.
Он провел ее через массивные ворота в сад. Но не прекрасные цветы привлекли внимание девушки. Она заметила в тени инвалидную коляску, в которой сидел пожилой мужчина. Сердце невольно сжалось. Кезия и предположить не могла, что когда-нибудь познакомится с родителями Ника, и теперь сильно волновалась.
Что они думают о ней после всех этих снимков в газетах? Винят ли ее эти люди в том, что она опозорила Ника и их семью?
Кезия вытерла вспотевшие ладошки о платье, надеясь, что на нем не останется следов.
— Как много детей. Это все твои племянники и племянницы?
— Ага. Пойдем к ним, они не кусаются. — Ник поднес ее руку к губам и поцеловал. Совсем как в тот день, когда они впервые встретились в лондонском филиале компании «Ниарчу». И так же, как тогда, словно электрический ток прошел по ее телу. — Поверь мне, милая, ты им понравишься. — Он взял ее за руку и повел по лужайке.
— Правда? — с сомнением спросила Кезия. — А ты часто привозил своих… — она замялась, — девушек знакомиться с родными?
— Никогда раньше ни одна женщина не приезжала со мной на Затос.
Ник познакомил Кезию с родными, настала очередь отца.
— У вас очень красивое имя, Кезия, — улыбнулся старик. — Мы много о вас слышали. И видели немного.
Кезия выдавила улыбку. Очевидно, у Янниса Ниарчу было такое же странное чувство юмора, как и у его сына.
— Мне очень жаль… — начала она, но старик поднял руку.
— Вам не за что извиняться. Это все папарацци. Никос уже все объяснил.
Неужели? Кезия сомневалась, что Ник раскрыл истинную природу их отношений. Она покраснела под проницательным взглядом отца Ника.
— Ты ведь влюблена в Никоса. Я вижу это в твоих глазах, — пояснил Яннис смущенной девушке. — Я стар и застрял в этой штуке, — он кивнул на инвалидное кресло. — Но я все вижу. Я понял, что в твоем сердце, Кезия Тревеллин.
Весь день слова пожилого грека звучали в голове девушки. Неужели ее чувства настолько очевидны? И если так, знает ли Ник о ее любви к нему.
