Алекс Стюарт - Серебряная сказка
– Надеюсь, что это пригодится.
– Спасибо, Ден, ты просто удивительный. Мне наверняка пригодится эта книга. Странно, но родители дарят мне деньги, подруга вещи, Билл посвящал мне в подарок песни. Никто не дарил мне необходимую, казалось бы, вещь – книгу по моей профессии. Я очень ценю это. Ты первый из моих друзей, кто признал меня по-настоящему. – Она встала, положила книгу на стол, наклонилась к нему и нежно поцеловала в щеку.
Он взял ее руку и тихонько прикоснулся губами к изящным пальцам. Дениза мягко высвободилась и вернулась на свое место.
– Знаешь, все так изменилось с тех пор, как в моей жизни появился ты. – Она вздохнула и прикрыла глаза, обдумывая что-то.
– В худшую или в лучшую сторону? Я, наверное, только навредил тебе своим появлением?
– Совсем нет, даже наоборот. У меня невероятный подъем. По утрам я словно летаю на крыльях. Завтра вот иду записываться в танцевальную школу. Бросила раз и навсегда своего парня. У меня словно глаза открылись, не знаю теперь, как меня угораздило подарить ему восемь лет жизни. – У нее вырвался какой-то неестественный смешок.
– Восемь лет? Ты, наверное, встречалась с ним со школьных времен?
– Да, это был мой единственный и неповторимый парень. В том смысле, что повторять это мне ни в коем случае не хотелось бы. – Она горько улыбнулась и сделала еще несколько глотков вина.
– Все мы делаем ошибки, за которые потом приходится расплачиваться. – Он сказал это скорее себе, чем Денизе.
– Да. Это точно. Расплачиваться так или иначе обязательно приходится. Но я рада, что все так вышло. Лучше потратить восемь лет и потом освободиться, чем, скажем, восемнадцать или двадцать восемь… – От этих ее слов Ден дернулся, как от удара.
– Точно, мои родители мучаются друг с другом, сколько я себя помню, и все равно остаются вместе. Почему? – Он скривился, словно от зубной боли, и непонимающе покачал головой.
– Потому что есть другие обстоятельства. Некоторых удерживают дети, кто-то боится остаться один, кого-то останавливает работа или совместный бизнес.
– Очень болезненная тема. – Его голос выдавал сильное волнение. Ден развязал галстук и расстегнул воротничок рубашки.
– Да, болезненная, особенно применительно к себе. – Я действительно боялась остаться одна. Снова кого-то искать – это всегда страшно. Нужно обладать уверенностью в себе и доверием к миру. А что, интересно, у него? Не верю, что он ее любит на самом деле. Неужели Мелинда беременна? Эта мысль пронзила ее насквозь словно ледяная стрела. – У вас с Мелиндой скоро будет ребенок? Поэтому ты с ней?
– Нет. Я с ней по другим причинам. – Он говорил очень неохотно, явно страдая от этой темы.
– Прости, это очень личное, я зря спросила.
– Все нормально, просто я уже окончательно запутался. Еще два месяца назад мне казалось, что я люблю ее больше всего на свете. Но теперь произошло нечто похожее на то, о чем говорила ты, словно пелена упала с глаз… В общем, все очень сложно. – Ден посмотрел на нее, и она ободряюще ему улыбнулась.
– Ты любишь ее?
– Не знаю. Может быть… Даже не хочется об этом думать. Наверное, в определенный момент это выяснится раз и навсегда, а пока предпочитаю гнать от себя такие мысли.
– Знаешь, мне так хорошо с тобой, совсем не хочется, чтобы ты уходил, но уже очень поздно… Мне надо завтра много работать, а еще танцы вечером… – Она действительно выглядела расстроенной.
– Мне тоже не хочется никуда идти. Меня ждет пустынная квартира и очень холодная кровать. Завтра столько дел, что к вечеру голова будет напоминать ватный ком, пронизанный стальными иголками.
– Вот бы остановить время. Тогда можно было бы никуда не спешить. – Дениза свернулась в кресле и положила ладони под голову.
– Точно, здесь есть все необходимое. Маленький мир, где время идет по своим законам. – Он подхватил ее фантазию с большим энтузиазмом.
– Мы могли бы говорить и говорить обо всем на свете.
– Да, и не нужно было бы писать никаких отчетов для начальника, смеяться его идиотским шуткам. Знаешь, Дениза, хочется иметь место, где тебя всегда понимают и принимают таким, какой ты есть. Не пытаются грубо загнать в определенную форму, вылепить таким, каким тебя видят, а просто признать, что ты имеешь право на свои слабости и недостатки… – Он медленно поднялся.
– Такое место должно существовать, Ден. Если этого нет, то все остальное просто теряет смысл. Тогда велик риск раствориться среди мнений и оценок других людей, растерять себя по чужим формам и представлениям. – Она тоже встала.
Ден вышел из-за столика и подошел к ней вплотную.
– Тебе правда пора, уже поздно. – В ее голосе не было особой уверенности, и, похоже, он это почувствовал.
Кончики его пальцев прикоснулись к бархатной коже ее лица. Она ощутила жар, исходящий от сильной крепкой ладони. Ден придвинулся совсем близко, и она поразилась, какой этот мужчина большой по сравнению с ней.
– Нет, Ден, что ты делаешь? – Голос Денизы задрожал, когда он притянул ее к себе и, едва касаясь, поцеловал в губы.
– Я сам не знаю. – Он зарылся лицом в ее волосы и глубоко вздохнул.
– Ты пахнешь как весенний цветок.
Ден целовал Денизу пока не в губы, а в глаза, в щеку и возле рта. Его сильные руки сжимали ее спину и талию, разжигая в ней своими прикосновениями какие-то дикие, первобытные чувства. Боже мой, что мы делаем?! Но последние мысли исчезли из головы, когда его жаркие губы впились в ее шею у самого плеча. Тело ее выгнулось дугой, сладостные мурашки побежали по груди, превращая пламя, разгоравшееся внизу живота, в настоящий пожар. Легко, словно пушинку, он поднял ее на руки и отнес на диван.
Его страстные поцелуи слились в один сплошной томный поток, проходивший сквозь ее тело сверху донизу. Там, где не поспевали губы, приходили сильные горячие руки. Она уже не помнила, когда в последний раз занималась любовью, поэтому истосковавшееся по ласкам тело с восторгом принимало его прикосновения. Ее грудь пылала от поцелуев, в голове все смешалось, и Дениза уже не ощущала границ собственного тела. Сердце бешено билось и, казалось, вот-вот вырвется из груди. Живот сводила сладкая судорога. Ден медленно и настойчиво раздевал ее, прижимая к дивану и покрывая поцелуями каждый миллиметр обнажавшейся шелковистой девичьей кожи. От этого весь мир кружился перед глазами. Тонкое черное кружево нижнего белья еще оставалось нетронутым, когда она ощутила на себе сильное, дрожащее от желания мужское тело. Как Ден успел раздеться, Дениза не помнила, но сложно воспринимать окружающий мир, когда сухие горячие губы терзают твою изнывающую от страсти плоть. Пали последние бастионы – кружевные лоскутки отправились на пол. Дениза задохнулась от буйной волны, сладко и жадно ударившей ее тело снизу. Она глухо вскрикнула и всем своим существом ощутила, как откликнулось на ее стон разгоряченное тело Дена. Это, наверное, было последнее, что она помнила, дальше все вокруг стало исчезать, поглощаемое единым ритмом вечного вселенского движения. Словно где-то глубоко внутри рождалась молодая огненная звезда. Она разрасталась, становилась все больше и больше, а потом взорвалась, пронизав все вокруг осколками наслаждения.
