Мэри Смит - Пробуждение
Сказал, что погонял ее немного, чтобы проверить ход, кое-что подладил и даже посоветовал, к кому можно обращаться в случае необходимости.
Уж очень быстро она обзаводится друзьями, с легким раздражением подумал Харви.
— А ты хоть знаешь, как зовут этого друга миссионера? — не без иронии поинтересовался он.
— Конечно! — возмутилась Джейн. — А почему ты спрашиваешь?
— Просто мне интересно: по-твоему, этому малому можно доверять?
— Безусловно. Видишь ли, я очень хорошо чувствую людей. Если человек не заслуживает доверия, у меня появляются какие-то неприятные ощущения вот здесь. — Джейн помассировала солнечное сплетение. Затем одарила Харви ослепительной улыбкой. — Так, значит, ты одобряешь?
Неизвестно почему, ему нравился ее энтузиазм, и он не мог удержаться от соблазна обнять Джейн за талию и поцеловать в щечку. Это был минимум того, что ему хотелось бы сделать с Джейн прямо здесь и сейчас.
— Конечно, если она безопасна на ходу, — рассеянно отозвался Харви, ведя Джейн в дом.
— О, я в этом уверена.
Он завел Джейн в ванную комнату, закрыл дверь и начал вытаскивать рубашку из-под ремня, стягивающего ее шорты.
— Что ты делаешь? — спросила Джейн, отбиваясь — впрочем, вяло — от его рук.
— Всего лишь снимаю с тебя одежду. Я тоже разденусь. А потом я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.
— Не уверена, что мне захочется это делать, — строго ответила Джейн.
— Захочется, уж поверь мне.
— А тебе не кажется, что ты слишком самоуверен?
Харви выразительно хмыкнул.
— Да уж, я такой.
— И что именно я должна для тебя сделать? — полюбопытствовала Джейн.
— Я хочу, чтобы ты встала со мной под душ, намылила губку мылом и сделала мне полный массаж.
— Только если ты сделаешь мне такой же.
Так продолжаться не может. Я должен узнать.
Харви присел на софу рядом с Джейн. Она, как всегда, разливала кофе, а он — тоже как всегда — любовался ею. Он любил смотреть, с каким изяществом она совершает самые обыденные действия: разливает кофе, гуляет по лужайке, читает или делает бутерброд.
Харви взял из рук Джейн чашку и сказал:
— Я хочу кое о чем у тебя спросить. — Он знал, что вторгается на чужую территорию, и все же ничего не мог с собой поделать.
— Да, пожалуйста. — Глаза Джейн стали прозрачно-зелеными.
— На прошлой неделе, когда я вечером вернулся домой, ты плакала. Почему?
Джейн потупилась.
— Я была… просто у меня было плохое настроение, вот и все.
— Ты держала в руке фотографию, — напомнил Харви.
— О! — Джейн помолчала, очевидно догадавшись, что он заподозрил. — Это не мой ребенок, если тебе интересно.
У Харви с души свалился камень.
— Не твой? — переспросил он.
Очевидно, в его тоне прозвучало облегчение, потому что Джейн, нахмурившись, сказала:
— Вот, значит, что тебя волновало… Извини.
— Тебе не за что извиняться. Но почему ты все-таки плакала?
— Я скучаю по этому малышу. Я почти целый год ухаживала за ним, и теперь мне его не хватает. Поэтому иногда мне трудно смотреть на его фотографии без слез.
— Чей же это ребенок? И почему ты ухаживала за ним?
— Во всем виновата ужасная бюрократическая неразбериха. Но это долгая история. Ты действительно хочешь, чтобы я все рассказала?
Харви кивнул.
— У меня есть близкая подруга, которая работает в агентстве по опеке и усыновлению. Как-то я зашла к ней на работу — не помню зачем — и застала ее в панике. Прямо у нее в офисе в корзине — ну знаешь, такие корзины, приспособленные для перевозки детей в машинах? — спал ребенок. Его должны были забрать приемные родители, но с ними произошло что-то ужасное: то ли авария, то ли какой-то несчастный случай. Словом, забрать ребенка они не смогли. Это случилось за несколько дней до Рождества. Моя подруга несколько часов провисела на телефоне, пытаясь пристроить ребенка в приют. Но везде, как назло, по разным причинам ей отказали. Короче, ребенка взяла я.
— Ты взяла неизвестно чьего ребенка, подкидыша, я правильно тебя понял?
Джейн криво усмехнулась.
— В тех обстоятельствах это показалось нам единственно разумным решением, хотя, конечно, противоречило всем законам и правилам. Но моя подруга валилась с ног, у нее была жуткая ангина. Тут уж не до законов.
— Сколько же было ребенку?
— Десять дней. Новорожденный, прямо из роддома.
— Думаю, ты была совершенно не готова к появлению ребенка в своем доме.
Джейн рассмеялась.
— О да. Помню, я ехала с ним в машине и думала: «О Господи, что же я натворила!» На мое счастье, у соседки был ребенок, тоже грудничок, и она дала мне все необходимое на первое время, включая массу полезных советов.
— И что же, для малыша так и не нашли места в приюте? Он так и остался у тебя?
— Ты ведь знаешь, как это бывает в праздники. Весь январь он пробыл у меня, потом началась какая-то путаница с бумагами, с оформлением, пошли всякие неувязки — словом, обычная бюрократическая канитель. И закончилось все тем, что ребенок остался у меня еще на один месяц. Потом решили, что для ребенка будет гораздо лучше, если его сразу передадут в семью, минуя временное пристанище. Короче, он прожил у меня почти десять месяцев, прежде чем ему подыскали родителей. Не спрашивай меня, почему дело затянулось. Во всяком случае, к тому времени как он начал ползать и пытался встать на ножки… — Джейн опустила глаза.
— К тому времени он стал твоим, и тебе не хотелось его возвращать.
— Совершенно верно. Но моим он стал задолго до этого. Правда. Я была ему матерью, настоящей матерью — другой ведь у него не было, — и полюбила его всем сердцем, хотя знала, что никогда не смогу его удержать.
Глаза Джейн наполнились слезами, и Харви, поняв, что она старается не разрыдаться, обнял ее.
— Десять месяцев — срок немалый. А как же твоя собственная жизнь, твоя работа?
— Все складывалось на редкость удачно. В редакции пошли мне навстречу, и я работала дома. А потом я заключила контракт на издание книги моего отца, получила аванс и смогла позволить себе почти все свободное время отдавать Филу.
Джейн замолчала и отвернулась. Харви крепче обнял ее за плечи, не зная, чем утешить ее.
— А потом, когда его забрали, — тихо продолжала Джейн, — моя квартира сразу опустела. Я не находила себе места. Меня предупреждали, что нельзя слишком привязываться к ребенку, но, по-моему, это невозможно. Как можно не полюбить ребенка, которого ты пеленала, ласкала, кормила, заботилась о нем столько времени… Разве имеет значение, родной он мне или неродной?
По-видимому, такие чувства типичны для всякой нормальной женщины с нормально развитыми инстинктами, подумал Харви. И у Джейн с ними, кажется, полный порядок.
