Аурелия Хогарт - Чужое счастье
Идти туда для Эмери было хуже смерти. Но она решилась на это, потому что иного выхода у нее не было.
Больше всего ей не хотелось встречаться с Лексом.
Впрочем, нет, сказать так было бы неправильно. В действительности Эмери просто жаждала увидеть его. Ведь со времен памятного приема у Джоан их пути ни разу не пересеклись. Эмери сознательно избегала встреч, и Лекс, вероятно, делал то же самое.
Однако, против всяческих опасений, в свидании с Лексом необходимости не возникло. Как и отказа, к которому Эмери заранее готовила себя. Потому что, если рассуждать логически, именно Лекс в первую очередь должен был отказать ей в кредите, ведь она доставила ему столько неприятностей.
К удивлению Эмери, в банке «Нэшнл траст» ее встретили как обычно, то есть как старую клиентку. Желание взять заем не вызвало никакого удивления. И даже названная ею сумма была воспринята если не как должное, то во всяком случае спокойно. Менеджер лишь сказал:
— Только вам придется подождать, пока я переговорю с мистером Сеймуром. Выпейте пока чашечку кофе. — С этими словами, сделав знак миловидной девушке в короткой черной юбке и кофейного цвета шелковой блузке, он удалился.
Эмери ждала его возвращения, сидя как на иголках. К принесенному кофе даже не притронулась. От волнения у нее сжималось горло, так что она все равно не смогла бы сделать и глотка.
Наконец, когда ее нервное напряжение достигло предела, менеджер вернулся.
— Мистер Сеймур готов дать вам названную сумму, — сообщил он.
Сердце Эмери подпрыгнуло от радости, с губ слетел вздох облегчения.
— Ох как замечательно… Благодарю вас!
— Я еще не все сказал, — невозмутимо произнес менеджер. — Мистер Сеймур даст вам деньги на определенных условиях.
Когда Эмери выслушала до конца, радость ее поубавилась. Лекс готов был ссудить ей требуемую сумму, но на кабальных условиях. Во-первых, на очень короткий срок, во-вторых, под залог находившегося в ее собственности имущества, которое еще должно было подвергнуться оценке аудиторов.
Эмери понимала, что это означает: если ее идея провалится, все имущество пойдет с молотка. Иными словами, перед ней маячила реальная перспектива лишиться всего.
С другой стороны, иного варианта поправить дела — кроме как с помощью банковского кредита — не существовало. Выбора тоже: единственным, кто согласился дать Эмери денег, был Лекс Сеймур.
Тогда впервые Эмери посетили неясные пока еще подозрения.
Но, когда завершилась аудиторская оценка принадлежавших ей производственных объектов и торговых площадей, подозрения обрели более четкие очертания.
Кстати, сама оценка не заняла много времени. Еще находясь в кабинете менеджера, Эмери затронула этот вопрос.
— Вы ведь понимаете, деньги нужны мне срочно.
— Разумеется, — улыбнулся менеджер с таким видом, будто хотел добавить: «Деньги всегда и всем нужны срочно».
— Если аудиторская проверка займет слишком много времени…
— Не волнуйтесь, мисс Прескотт, — вежливо перебил ее менеджер, — наши аудиторы работают оперативно. Вы лишь должны разрешить им доступ к вашим предприятиям.
— Хорошо, — сказала она, ощутив пробежавший по спине холодок.
Более рискованного шага Эмери еще не делала за всю свою жизнь, поэтому удивительно ли, что она разволновалась? Да и кто на ее месте сумел бы сохранить хладнокровие? На кон было поставлено все — настоящее, будущее, наследство отца и собственные достижения. Словом, поневоле встревожишься.
Но, когда спустя несколько дней тот же менеджер положил перед Эмери на стол отчет аудиторов, ее беспокойство переросло в панику.
— Как, стоимость всех моих предприятий выражается этой жалкой цифрой?! — воскликнула она.
Менеджер остался невозмутимым.
— Не такая уж она и жалкая, мисс Прескотт. Хотя едва покрывает сумму, которую вы хотите взять в нашем банке…
— Но мои предприятия стоят гораздо больше!
Он безразлично пожал плечами.
— Допускаю, что вы сумеете доказать это, инициировав независимую оценку вашего имущества. — Видя, что Эмери задумалась, он добавил: — Только знайте: как правило, это тянется месяцами.
Эмери в отчаянии прикусила губу. «Месяцами» ее не устраивало.
— Что ж, будь по-вашему, я согласна с оценкой. Когда можно взять деньги?
— Как только мы уладим формальности, — флегматично ответил менеджер.
Она нетерпеливо сверкнула глазами.
— Ах боже мой! А когда это произойдет?
— Да хоть сейчас, если желаете.
— Желаю! — сказала Эмери.
И это явилось для нее началом конца.
Заем она получила, задуманную грандиозную рекламную акцию провела, однако ожидаемых результатов, к сожалению, не добилась.
По представлениям Эмери, после нескольких прокатившихся по Америке и прочим странам волн рекламы покупатели просто обязаны были ринуться в обновленные фирменные магазины «Диззи Эмери» и «Прескотт шуз». Но… они почему-то не ринулись.
Трудно сказать, что им помешало. Возможно, тот факт, что ранее начатая таинственным врагом своеобразная антиреклама продолжалась гораздо дольше, чем та, которую провела Эмери. Не зря ее отец говаривал: «Люди ведь внушаемы, детка».
Эмери не раз довелось вспомнить эти слова. Только при этом она мысленно добавляла, что плохое люди почему-то воспринимают охотнее, чем хорошее.
Дальше все было довольно просто и одновременно трагично для Эмери. Возродить былой интерес к себе в той мере, которая бы ее устроила, ей не удалось. Принадлежавшие ей фирменные салоны пустовали. Громоздившиеся на полках магазинов и складов товары практически не продавались. Выручки почти не было.
В результате Эмери не смогла собрать такое количество денег, которое было бы равнозначно сумме взятого у Лекса займа. Да что там, она и четверти не собрала!
А ведь с нее еще причитались проценты!
Между тем указанный в договоре срок стремительно истекал. И чем ближе была страшная дата, тем явственнее Эмери осознавала, кто является истинным виновником постигших ее несчастий.
Не коллега-модельер, нет! Враг оказался серьезнее.
Лекс Сеймур. Человек, чей брак Эмери успешно разрушила и которого продолжала любить. Теперь он брал реванш за все. Мстил и за себя, и за Селию, хоть и не общался с бывшей невестой — Эмери это знала. Мстил толково, вдумчиво, явно испытывая наслаждение. Играл с ней как кошка с мышкой.
Самое страшное, что Эмери продолжала любить его. Это было какое-то наваждение. Любовь становилась ее проклятием.
Дальше произошли вполне предсказуемые вещи. Долг Эмери погасить не смогла, выплатить проценты — тем более. Банк передал дело в суд, который постановил взыскать с нее все, что полагалось по договору.
