Беатрис Шеридан - Красавица и умница
Анджела обмякла. С губ ее сорвался вздох.
— Да, но…
— Хочешь, чтобы я прекратил?
— Да… нет.
Так он и знал! Бен улыбнулся.
— Тогда я продолжаю.
— Да, пожалуйста, — пробормотала Анджела.
— Я сделаю все, что ты хочешь, — тихо проговорил Бен.
— Это обещание? — откликнулась она мгновение спустя.
Ее вопрос повис в воздухе. Анджела могла лишь надеяться, что полутьма гостиной скрывает густой румянец на ее щеках. Она не верила своим ушам: неужели эти слова вырвались из ее собственных уст? Господи, сколько лет она уже ни с кем не кокетничала!
Но сейчас, когда сильные пальцы Бена ласкали ее плечи, Анджела никак не могла забыть о том, что он — мужчина, а она — женщина.
— Ты снова зажимаешься, — заметил он.
Однако Анджела ничего не могла поделать — слишком волновали ее близость Бена, его запах, его прикосновения.
— Извини, — пробормотала она.
— Извинения приняты. — Бен продолжал неторопливо и нежно растирать ей спину. — А теперь еще раз попробуй расслабиться.
Усмешка, звучащая в его голосе, и в самом деле помогла ей расслабить напряженные мышцы.
— Помнишь, как ты массировал мне плечи?
— Да. Без меня ты бы, наверное, так и не сдала экзамен.
— Верно. — Анджела прикрыла глаза, чувствуя, как усталость нынешнего дня уходит под прикосновениями чутких рук Бена.
— Знаешь, что мне больше всего нравилось в наших совместных занятиях?
Его теплое дыхание коснулось ее шеи. Пульс Анджелы мгновенно зачастил, по спине пробежали мурашки; на миг ее охватило желание бежать без оглядки, но она заставила себя остаться на месте.
— Попкорн и содовая? — предположила она.
Рассмеявшись, Бен принялся большими пальцами разминать ей спину вдоль позвоночника.
— Нет. Мне нравилось делиться с тобой мечтами о будущем.
— И мне тоже. — Как памятны ей эти долгие задушевные разговоры! — Твои мечты сбылись.
— Не все, — признался он. — Я хочу стать старшим партнером, а в один прекрасный день сделаться владельцем собственной адвокатской фирмы.
— А тебе не кажется, — осторожно заметила Анджела, — что теперь, когда ты знаешь о Ларри, это может помешать и твоей работе, и твоему карьерному росту? То и другое как-то не очень совместимо с отцовством.
— Об этом я уже думал. Мы живем в разных городах, так что общаться с Ларри постоянно я в любом случае не смогу. Но в наше время это не проблема. Я могу звонить ему, когда пожелаю, писать письма…
— Ни по телефону, ни по почте ты не сможешь играть с ним в снежки, — грустно заметила Анджела.
— Не смогу. Но я думаю о том, как будет лучше для Ларри, — просто сказал Бен. — Это главное.
Анджела улыбнулась.
— Как я счастлива слышать от тебя такие слова!
— А я счастлив, что ты счастлива. — В голосе Бена послышалась добрая усмешка. — Теперь расскажи о своих мечтах.
Ее мечты закончились девять лет назад. На смену им пришла суровая реальность. Анджела задумалась, глядя на огонек масляной лампы.
— Сейчас все мои мечты только о будущем Ларри.
— Не верю. Энджи Данбар никогда не переставала мечтать.
Анджела с напускным безразличием пожала плечами.
— А Анджела Райан больше не мечтает.
Приподняв ее голову за подбородок, Бен заглянул ей в глаза. Анджела попыталась отстраниться, но он не позволил. Взгляд его проникал в самую душу, и Анджела невольно вздрогнула, представляя, чем может закончиться этот разговор.
Бежать от него! Сейчас же!
Но Анджела не могла двинуться с места, не могла пошевельнуться, не могла даже заговорить.
— Энджи…
— Бен!
— Тише. — Он легонько провел пальцем по ее губам, и от этого прикосновения Анджела едва не лишилась чувств. — Завтра я наверняка буду в этом раскаиваться, но сегодня… сегодня просто не могу удержаться!
И он склонил голову.
Нет! — отчаянно вопил рассудок Анджелы, но сердце и тело в унисон отвечали: да!
13
Сперва он коснулся губами ее губ осторожно, почти робко, словно боялся ее напугать. Словно хотел проверить, готова ли она к поцелую. Или к чему-то большему…
Готова! Конечно, готова! — кричала одна часть ее души. Но другая, рассудительная и умеющая заглядывать в будущее, предупреждала: из этого не выйдет ничего, кроме новых проблем и в конечном счете нового горя. Неужели прежних испытаний ей недостаточно?
Но этот сладкий вкус на губах, вкус шоколадного торта, какао и самого Бена… Ах, если бы это никогда не кончалось!
Поцелуй становился все увереннее, все жарче — и Анджела чувствовала, как в глубине ее существа разгорается ответный огонь.
Пора остановиться.
Легко сказать! Бен уже запустил одну руку в ее волосы; другая его рука легла ей на бедро, и Анджела вдруг обнаружила, что утратила способность думать и действовать.
За всю свою жизнь Анджела целовалась лишь с двумя мужчинами — с Дейлом и с Беном. Целоваться с Дейлом было приятно — и не более. Его поцелуи не разжигали в ней пламя, не заставляли забыть обо всем на свете, ощутить себя бутоном, готовым превратиться в цветок, жадно молить: еще, еще…
И она, глупая, воображала, что сможет остановиться!
Тепло рук Бена растопило холод в ее сердце. Его сила подарила ей ощущение безопасности и покоя. Вкус его губ заставил желать большего.
Анджела жаждала новых поцелуев. Жаждала объятий Бена. Жаждала хоть на миг забыть о том, как нелепо и несчастливо сложилась ее жизнь.
Ведомая страстным желанием, Анджела прильнула к Бену. В ответ он крепче прижал ее к себе, и поцелуй его стал жарче, словно требуя большего.
Все чувства Анджелы странно обострились. Тусклый огонек масляной лампы казался ярче тысячи солнц. Громом отдавалось в ушах тиканье часов. Щекотал ноздри запах еловой хвои.
Прижавшись грудью к груди Бена, Анджела ощущала биение его сердца — торопливое, взволнованное, в унисон ее собственному. Казалось, время повернуло вспять — как и девять лет назад, страстный голод бросил их в объятия друг друга. Но теперь все было иначе — ярче, реальнее. И еще: теперь Анджела ничего не боялась. Она чувствовала, что поступает правильно.
Девять лет назад Бен, неопытный и неловкий, неуклюже возился с пуговками на ее блузке. Теперь Анджела хотела раздеться сама. И, быть может, раздеть его. Нет-нет, теперь она будет умнее и не станет ложиться с ним в постель — но почему бы не разрешить себе помечтать?
Бен усадил ее к себе на колени и принялся прокладывать дорожку поцелуев от губ к чувствительной мочке уха. Анджела громко застонала, и он снова припал к ее губам.
