Джулианна Морис - Больше чем друзья
— Прости меня, Кети. Я не должен был этого говорить.
Кейт отстранилась от него. Ему вспомнилось, какой красивой и счастливой она выглядела в ресторане до того, как он протянул ей серьги. Да, он оказался настоящим героем — использовал ее день рождения, чтобы утешить свою ущемленную гордость. Именно поэтому серьги и оказались такой огромной ошибкой, он купил их ради себя, а не ради нее.
— Я всегда гордилась тобой, — тихо произнесла она. Было темно, и он не был уверен, но ему показалось, что в ее глазах блеснули слезы.
* * *
Она исчезла в водовороте теней и сладких ароматов сада, двигаясь так тихо, что он не был уверен, в каком направлении она ушла.
Происходило что-то, чего Дилан не понимал, и с такой скоростью, что он терял землю под ногами. Я всегда гордилась тобой. Слова Кейт заполнили пустое пространство в его душе. Как она бросилась на его защиту на том благотворительном вечере! Страстно и непоколебимо. Различия между ними ее нисколько не волновали.
Она была необыкновенной, излучала любовь, благородство и радость, в то время как он был обычным парнем. Рано или поздно она поймет это, и тогда он потеряет ее.
Глава девятая
Кейт провела расческой по волосам, пребывая в глубокой задумчивости и едва замечая собственное отражение в зеркале на туалетном столике. Она не отрываясь смотрела на тюльпаны, которые ей вчера подарил Дилан. Тюльпаны с ее дня рождения.
Дилан вышел из дома еще до рассвета, но он оставил ей записку, сообщая, что вернется к ужину. Многое было сказано прошлой ночью, и она была предельно откровенной; если он сопоставит все ее слова, то поймет, что она любит его. Хотя он уже давно мог это вычислить. Вздыхая, Кейт положила расческу на стол и вернулась к компьютеру. Она никогда не опаздывала со сроками сдачи материала.
Но ей было очень сложно сейчас сосредоточиться на описании приключений ее маленькой героини.
Спустя двенадцать часов, когда Кейт удалось наконец полностью погрузиться в творческий процесс, она не услышала, как Дилан вернулся домой, пока он не позвал ее.
— Кети-озорница? — прокричал он снова, постучав в ее дверь. — Ты чем-то занята?
Кейт поспешно развернула наугад страницу в Интернете, пряча свою работу.
— Нет, заходи.
Она взглянула на него и заметила, что джинсы Дилана ниже колен были покрыты слоем грязи, рука выше локтя замотана тряпкой, а на рукаве рубашки — следы крови.
— Что случилось?
— Что ты имеешь в виду?
— Твою руку, — рассердилась Кейт. — Она вся в крови.
Он пожал плечами.
— Немного содрал кожу гвоздем, ничего особенного.
Кейт вся сжалась при мысли о том, как Дилану было больно. Но суетиться она не будет.
— Ты, наверное, хочешь принять душ, после этого я промою тебе рану.
— Спасибо. — Он обвел взглядом комнату, затем посмотрел на ее письменный стол. — Ты проводишь слишком много времени за компьютером.
— Путешествую по Интернету, — Кейт небрежно махнула рукой.
Она боролась с искушением рассказать ему о своих книгах и престижной премии в области детской литературы, на которую только что была выдвинута. Но ей хотелось, чтобы он любил ее такой, какая она есть, а не за ее достижения. Действительно ли он считает ее незрелой, поверхностной, только из-за того, что она из богатой семьи?
— Прости, я потеряла счет времени, — произнесла она поспешно. — Сейчас приготовлю ужин, а потом мне нужно бежать на заседание по поводу детской больницы.
— Я думал, у вас было заседание на прошлой неделе.
— Помещение возле больницы только что было выставлено на продажу, — объясняла Кейт, хлопоча на кухне. — Мы собираемся обсудить приобретение этой земли под строительство ортопедической клиники.
Дилан нахмурился, расстегивая рубашку. Ему не нравилось, что Кейт куда-то поедет поздно вечером одна на своей допотопной машине. Если бы она проявила благоразумие и позволила ему купить ей новую машину, ему бы не пришлось волноваться.
— Я отвезу тебя на заседание.
— Нет, — Кейт покачала головой, показав на его руку. — Ты примешь душ, я наложу на твою рану стерильную повязку, а потом ты пойдешь отдыхать.
— Кейт…
На ее лице появилось упрямое выражение. Как он ее ни уговаривал, пока она обрабатывала его рану, она отказалась от его помощи.
Весь в тревожных мыслях, не понимая, что происходит между ним и Кейт, Дилан продолжил свою работу по перестройке стен. Он даже немного отвлекся, но не настолько, чтобы не прислушиваться, вернулась ли Кейт. Нужно взять себя в руки. В конце концов, она не принадлежит ему. Было бы настоящим безумием придавать слишком большое значение всему тому, что она сказала прошлой ночью. Кейт, конечно, не лгала, но надо иметь в виду, что она — легкое создание, окруженное шелком и золотом, и не принадлежит к его миру наждачной бумаги и стальной арматуры. Мужчина и женщина, такие разные, как они с Кейт, могли быть только друзьями, им никогда не справиться с пожизненным браком. Настала пора возводить дополнительные барьеры, и на этот раз он их не разрушит.
Кейт появилась спустя несколько часов.
— Привет, Дилан.
— Привет, — ответил он, не поднимая головы.
— Здесь душно, я принесу вентилятор.
— Нет, — резко произнес он. — Он только разнесет пыль.
Она удивленно подняла брови. Заседание длилось целую вечность из-за возникших разногласий по самым разным вопросам. Она чрезвычайно устала, а теперь еще и Дилан злится. Но она тут же обо всем этом забыла, когда увидела на белоснежном бинте над его локтем свежие следы крови.
— У тебя опять пошла кровь, давай я перевяжу.
— Мне не нужна нянька, жизнь не останавливается из-за какой-то царапины. — Его тон был таким холодным, что она задрожала. — Это обычная царапина, Кейт, иди спать, я слишком занят, чтобы отвлекаться на разговоры. — Он поднял молоток и принялся долбить стену.
Она проглотила обиду. Может, это из-за боли в руке или сказывается усталость после долгой недели?
— Дилан? Что происходит?
Он посмотрел на нее, и она увидела боль в глубине его темных глаз.
— Пожалуйста, Кейт, у меня больше нет сил.
Кивнув, она удалилась в свою спальню, так и не поняв, что именно он хотел этим сказать, но чувствуя, что и у нее самой кончается запас сил и терпения.
На следующей неделе почти ничего не изменилось, разве что Дилан злился меньше. Хотя для Кейт его молчаливая сдержанность была слабым утешением, ее надежды на то, что он станет с ней более открытым, не оправдались.
Она кипела от злости. Сильный молчаливый персонаж, может, и вызывает восхищение на экране, но жить с обладателем такого характера очень тяжело. И одиноко.
