Рэчел Маккензи - На рассвете любви
— О чем ты спрашиваешь, Виктория? Тебя интересует, как сложатся наши отношения? Но я уже сказал тебе однажды, что пока мы не будем серьезно обсуждать наши проблемы. Тем не менее … тем не менее, всегда есть альтернатива! Например, всегда существовало такое понятие, как временные связи. Если ты хочешь быть со мной, Виктория, то для развлечений у нас весь буш. Кто бы я ни был, в первую очередь, я бушмен, неотесанная деревенщина, фермер! Потом через пару лет, если бы ты решила, что это тебе не подходит, мы бы спокойно расстались. Ну, что ты думаешь по этому поводу?
Виктория медленно выдохнула воздух и крепко сжала руки. Только что она видела наглый пиратский взгляд, но она помнила и другое: как он склонился над нею в грязи, чтобы помочь ей избавиться от судороги в ногах, как успокаивал ее в пещерах. И она твердо знала еще одно: у него была возможность вступить с ней в интимные отношения, но он не сделал этого!
Что же ответить ему? Да, она иногда его совсем не понимала. Ну, что же, она выпрямилась, глубоко вздохнула и сказала:
— Хорошо, Скотт. Меня так воспитывали, что я должна была бы предпочесть кружева, белый атлас, флердоранж и пение церковного хора. Но я принимаю твое предложение — развлечения в буше и все такое. Я согласна!
— Ой! — у нее внезапно вырвался возглас боли. «Лендровер» словно нарочно налетел на большой камень на краю дороги. Виктория почти пробила крышу своей головой.
— Ты сознательно сделал это, Скотт! — гневно воскликнула она.
— Да, сознательно! Не смей так говорить! Ты поняла меня?
Она все прекрасно поняла! Как она его ненавидела! Виктория отвернулась и тыльной стороной ладони смахнула с лица слезы.
Она продолжала что-то бормотать про себя, когда Скотт резко остановил машину.
— Виктория!
Она не стала отвечать и отвернулась от него. Он протянул к ней руку над спящим Бобби. Ей пришлось повернуться, и она выкрикнула:
— Я тебя ненавижу!
Он улыбнулся ей, и нежность этого взгляда вызвала новый поток слез. Скотт заговорил, и его голос соответствовал выражению его лица:
— Наверно, ты имеешь на это право. Но лучше вытри глаза, приближается время ленча.
Очень скоро они вслед за Питером остановились у края дороги.
Все еще опасаясь последствий своей выходки в пещерах, Джеффри старался держаться подальше от взрослых. Его заставили собирать ветки, и он с усердием принялся разжигать костер. Дженнифер помогала ему, а Виктория стала будить Бобби.
— Виктория, попробуй пищу богов из нашего пятизвездного отеля: солонина и маринованные огурцы с хлебом, — Питер протягивал ей пакет из плотной бумаги.
Она взяла бутерброды и улыбнулась ему. Питеру улыбались все. С ним всегда было просто. Она взяла эмалированную кружку у Джеффри и тихонько, подбадривающе улыбнулась ему.
— Спасибо, Виктория. — Она поняла, за что он ее благодарил, — все были так сердиты на него!
Она попробовала чай, а потом выпила сразу всю кружку — у чая из котелка был совсем особый вкус. Виктория попыталась проглотить свои бутерброды, непринужденно смеяться и разговаривать с Питером и Дженнифер, уговаривать Бобби чего-нибудь поесть.
Прямо напротив нее свободно облокотился на дерево мужчина, которого она иногда ненавидела, а иногда… Она старалась не смотреть на него.
Когда все поели, Питер аккуратно затоптал костер. Скотт пошел к машине, он высоко подкинул Бобби и посадил его на заднее сиденье.
Открыв дверцу для Виктории, он спросил:
— Тебе нужно особое приглашение или достаточно просто поднять на руках? Нет, Не так. — Он протянул ей руку и церемонно усадил на переднее сиденье.
После того как они отправились в путь, в машине воцарилась тишина. Скотт оглянулся и посмотрел на Бобби, который не отводил глаз от окна. Потом обратился к Виктории:
— Мне придется уехать на неделю или дней на десять в Галф с Шадом…
— Почему ты говоришь мне об этом? Меня совершенно не касаются твои дела. — В ее словах явственно прозвучала обида. — Теперь мне все равно, где ты будешь находиться — здесь, дома или же в Галфе. Я собираюсь заниматься с Джеффри и добьюсь успеха хотя бы в этом. Он должен поступить в колледж!
— О'кей… — Скотт отвел взгляд от дороги и посмотрел на нее прежде, чем ответить. Во второй раз за сегодняшний день она увидела в его сапфировых глазах это пиратское, неистовое выражение.
— У нас с Шадом есть одно дельце, поэтому я и собираюсь в Галф. Уже одно то, что я говорю тебе об этом, показывает, как я к тебе отношусь! Виктория, мы готовимся к конным соревнованиям в Айнасли и не хотим, чтобы об этом кто-нибудь узнал! Не говори никому ни слова! Это относится и к Питеру, и к Гамильтонам. Так что, моя гурия из пещеры вечной ночи, я полностью доверяю тебе, если даже!.. — Он не закончил предложение и окликнул — Виктория!
Она посмотрела на него. Машина замедлила ход, и он протянул к ней руку. Загорелые пальцы дотронулись до ее виска, потом слегка коснулись щек и медленно, осторожно последовали дальше. Это соблазняющее, медленное, ласкающее движение заставило ее сердце бешено колотиться. Виктория почувствовала, как все ее существо как бы тянется навстречу Скотту, но она откинулась назад. Скотт взял ее руку, раскрыл сжатый кулак и мягко и нежно поцеловал, как когда-то, ее ладонь. Виктория вздрогнула и снова сжала руку в кулачок. Машина резко рванулась вперед. Гравий и маленькие камешки разлетались в разные стороны.
— Вот мы и дома! — громко закричал Бобби.
Они были дома — дома у Скотта. Шад, улыбаясь, открыл дверцу машины. Виктория на секунду застыла, глядя вниз на темнолицего человека, почти брата того мужчины, которого она так любила. Он внимательно посмотрел на нее, а когда понял выражение ее взгляда, быстро повернулся в сторону Скотта. В его глазах мелькнул вопрос. И тут же он снова стал самим собой — спокойным, сдержанным, полным достоинства.
Она подала ему руку и вышла из машины. Старый Билл спросил:
— Тебе понравились мои пирожные, мисси?
— Да, очень! Они были так кстати к утреннему чаю в буше!
Он радостно захихикал. Бобби подошел и встал рядом с ним. Она улыбнулась им всем — эти трое были самым ценным достоянием Скотта! Помахав им рукой, она пошла к своим, чтобы ехать домой.
Уже в машине она обернулась назад, можно было подумать, что перед ней выстроились театральные декорации — старый колониальный дом силуэтом вырисовывался на фоне заходящего солнца. Питер включил зажигание.
Сумерки бежали за ними следом, и вскоре воцарилась тьма. Яркий Южный Крест светил высоко в небесах!
Сказав, что очень устала, Виктория сразу после ужина пошла к себе в комнату. Лежа в кровати, она думала о мужчине, который успокаивал ее в темном ужасе пещеры.
