Дэй Леклер - Необыкновенный подарок
— Эта мысль подтолкнула меня к решительному шагу. Вначале. Но потом…
— Что случилось потом?
Зара открыто посмотрела Хакиму в глаза.
— Я люблю Малика, Ваше величество, и поняла, что не смогу принадлежать ни вам, ни какому-либо другому мужчине.
— У меня тоже есть любимая женщина. И от тебя я жду не любви. Ты должна помочь мне положить конец политическим распрям.
— Понятно, — ответила Зара, опустив глаза. До чего же она глупа! Говорила о чувствах! Думала, что они имеют значение, отчитывала она себя.
— Нам нужно поговорить с тобою еще об одном деле, — продолжил Хаким. — У Малика есть просьба к тебе.
— Просьба?
— Он, чувствуя себя в долгу за твои подарки, которые ты преподнесла ему на день рождения, решил сделать тебе ответные сюрпризы и просит тебя в предстоящие три дня принять их. Я дал согласие на его просьбу. Тебе все понятно?
Как не понять? — подумала Зара. Она должна провести три дня с Маликом и выяснить до конца отношения. После этого свидания все закончится навсегда. То же количество дней, что они провели вместе в Калифорнии. Едва ли это совпадение.
— Да, — прошептала она. — Я сделаю все. Не могу ослушаться вас.
Зара решила сдержать обещание. Но каково ей будет после?
— Извините, моя госпожа. — Служанка разбудила Зару. — Принц Хайдар желает вас видеть.
— Малик? Малик желает меня видеть? — Зара поспешно встала с кровати. — Передайте ему, я буду у него, как только оденусь.
Сам король просил ее принять подарки, приготовленные для нее Маликом. Разве можно отказать в такой просьбе? Зара волновалась. Что придумал для нее Малик? Она его ни о чем не просила, совсем ни в чем не нуждается, ничего не хочет. Кроме…
Кроме самого Малика. Ей нужен только он.
Некоторое время спустя она уже шла по покоям Малика, отведенным для него во дворце.
— Ты уверен?.. — с сомнением обратилась девушка к сопровождавшему ее слуге.
— Разрешение получено, — твердо прозвучал ответ.
Но чье разрешение? Малика или Хакима? Зара, войдя в комнату, остановилась в смущении. Она оказалась в огромной спальне, где почти все пространство занимала неохватная кровать под балдахином. В камине горел огонь.
— Ну, как тебе нравится? — спросил появившийся в покоях Малик.
— Середина июля, а у тебя тут огонь в камине и кондиционер с холодным воздухом. Странно! Тебе не кажется?
— Пожалуй. — Малик протянул Заре красивую коробку. — Это тебе.
Зара почувствовала, что краснеет.
— Это и есть тот подарок, о котором говорил Хаким?
— Это один из подарков. Первый. У нас с тобой три дня, и в течение этого времени я буду видеть тебя когда захочу. Понятно?
— Понятно. Три дня… Столько же времени мы провели вместе в Калифорнии. — Она посмотрела на коробку. — Что это?
— На мой взгляд, твой теперешний наряд немного неуместен в этой обстановке. Содержимое коробки исправит положение. — Малик кивнул в сторону ванной комнаты.
— Малик…
— Приказы Хакима не обсуждаются, — в его словах сквозило нетерпение.
— Нет, конечно, нет, — согласилась Зара.
— Тогда чего же ты ждешь? Иди переодевайся.
Молча войдя в ванную и закрыв за собой дверь, Зара тут же открыла коробку, не в силах больше сдерживать любопытство. Что же она там увидела? Ночную сорочку с короткими рукавами и гигантским изображением смешного мышонка на груди. Зара присела на край стула, недоуменно разглядывая подарок. Она должна надеть вот это? Малик считает такой наряд уместным? Что он имеет в виду? Может быть, в коробке есть еще что-нибудь? Зара пошарила под сорочкой, но больше ничего не нашла. Делать нечего, придется подчиниться. Сняв свою одежду, она надела новый «наряд», открыла дверь ванной и вернулась в спальню.
Малик переодевался. На нем оставались лишь легкие брюки.
— Забирайся в кровать, — сказал он.
— Не могу поверить, что Хаким согласился на подобное. Этого не следует делать здесь, — сказала Зара, качая недоуменно головой.
— Тебе не кажется, что уже поздновато обсуждать, что следует делать? — усмехнулся Малик.
Всего неделю назад Зара с радостью бросилась бы в объятия Малика, сгорая от желания любить его. Но многое изменилось за прошедшую неделю. Глаза Зары наполнились слезами.
— Пожалуйста, Малик, — прошептала она. — Не совершай ошибки.
Но он был непреклонен.
— Марш в постель, Зара. Сейчас же.
Глава девятая
Зара не осмелилась возразить Малику. Никогда еще он не говорил с нею подобным тоном. Она только молила Бога, чтобы Хаким ни о чем не узнал. А Кадар!.. Узнай отчим, что она продолжает интимные отношения с Маликом, им обоим несдобровать! Забравшись на кровать, Зара натянула на себя одеяло по самую шею.
— Что дальше? — спросила она.
— А ты сама не помнишь?
Зара закрыла глаза, чувствуя загорающееся в ней желание, но страшась возможных последствий. Ей хотелось быть рядом с Маликом больше всего на свете. Но не здесь и не сейчас.
— Что ты от меня потребуешь? — прошептала она.
— Ничего. Я позвал тебя, чтобы подарить подарок тебе. Помнишь?
Малик поправил подушку и удобно устроился на кровати рядом с Зарой. В ту же секунду в дверь постучали. Зара, испугавшись скандала, скрылась под одеялом.
— Ваш завтрак, — произнес чей-то голос.
— Оставьте все на столе у кровати. Спасибо, — ответил Малик.
Дверь закрылась.
— Опасность миновала. Вылезай.
Зара выглянула из-под одеяла,
— Меня заметили?
— Да, служанка тебя увидела. По крайней мере твои великолепные волосы. Их нельзя не заметить.
Зара прижала руку к вырывавшемуся из груди сердцу.
— Не могу поверить, что Хаким знает о твоем намерении и разрешил сделать подобный сюрприз у него во дворце. Он убьет нас, если узнает, чем мы здесь занимались. А если не он, то Кадар.
— Хаким нас не тронет. А Кадар ничего не узнает, если ты сама ему не расскажешь. Или собираешься ему все рассказать?
— Ни за что на свете не совершу подобной глупости.
— В таком случае не думай больше ни о чем и получай удовольствие от моих подарков,
— Это все… — Зара указала на огонь в камине и кровать, — ты называешь подарком? Можешь говорить о чем угодно, но только не о подарке.
— Подарок лежит вон там. — Малик кивнул в сторону стола.
— На подносе с едой или под газетой?
— Это непростая еда и непростая газета. Это воскресный выпуск американской газеты. И еду такую едят в Америке не каждый день, а по воскресеньям. Да будет тебе известно: воскресенье очень важный день в Америке.
— Правда?
