Джанис Мейнард - Все золото мира
Профессор высоко оценил ее трудовую этику, успех в университете и восхищенно отзывался о ее работе в Шарлотсвилле. Он говорил, что хочет, чтобы она присоединилась к его команде. С ее талантом и энергией в один прекрасный день Никки станет его деловым партнером.
Пирс сказал, что хочет ее.
Вот они – волшебные слова. Разве Никки готова все бросить и уехать в погоне за призрачной мечтой?
Никки опустилась на стул за кухонным столом и закрыла лицо руками. Какая же она лгунья! Она сказала Пирсу, что оставила свое прошлое позади, а сама по-прежнему им живет. В противном случае она радовалась бы тому, что сейчас имеет. Если бы она действительно смирилась с тем, что ее происхождение останется тайной, то не реагировала бы так бурно на поведение Пирса и на новость, изменившую его жизнь.
Выпрямившись, Никола увидела открытую коробку на дальнем столе. Несколько дней назад она начала упаковывать ценные вещи. Среди них не было бабушкиного фарфора или хрусталя любимой двоюродной тетушки. Только обычные предметы быта из универмагов, которые она сама покупала после окончания университета.
Вещи бездушны. Она усвоила это еще в раннем детстве. Не важно, сколько накупишь безделушек, неодушевленные предметы никогда не заменят любовь и привязанность семьи. Маленькая оловянная статуэтка колли, хранящаяся в ящике письменного стола, тому подтверждение.
Так зачем же она собирается все бросить и уехать в округ Колумбия, если человек, которому она небезразлична, живет в Шарлотсвилле?
День тянулся медленно. Никки осознавала, что ее будущее висит на волоске. Она была на сто процентов уверена, что знает, как должна поступить. Но она подождала еще пару часов, прежде чем позвонить своему бывшему профессору.
Разговор был коротким, но сердечным. Повесив трубку, Никки почувствовала едкий запах гари. Вполне символично, ведь она только что сожгла за собой мосты.
Но принятое решение оказалось самым легким. Теперь ей предстояло сделать еще один, но очень сложный шаг вперед.
Никки заставила себя поджарить сыр на ужин – первая полноценная еда за весь день. Затем она приняла душ и надела сарафан. Хотя она еще не выходила на улицу, синоптики с телевидения утверждали, что в городе ожидается температурный максимум.
Потом она собрала небольшую сумку. По логике следовало позвонить Пирсу и выяснить, дома ли он и захочет ли ее видеть. Но Никки с трудом сдерживала эмоции. Услышав его голос, она разрыдается. Она хочет снова быть с ним и стать счастливой. И она должна держать себя в руках, если желает, чтобы у нее все получилось.
В восьмом часу вечера, взяв ключи и сумочку, она закрыла дверь и пошла вниз. В салоне автомобиля было жарко, поэтому она открыла окна и впустила внутрь летний воздух.
Она не приняла никакого решения относительно отношений с Пирсом. В данный момент ей достаточно того, что она хочет быть с ним.
Проезжая по дороге с высаженными по краям деревьями, она задалась вопросом, догадывается ли он, что она приедет. Поставив автомобиль на стоянку, она услышала собачий лай за домом.
Пирс вышел из дома, когда Никки выбралась из машины. Он сразу же спустился по лестнице, приглушенно присвистнув:
– Красивое платье, леди адвокатесса. Но оно не вашего обычного стиля.
Она пожала плечами:
– Жарко.
– Согласен.
До чего глупый разговор. Глубоко вздохнув, Никки крепко сжала потными руками сумку, держа ее перед собой, словно щит. Если бы не сумка, Никки давно набросилась бы на Пирса с поцелуями.
– Я должна сказать тебе кое-что важное, – произнесла она.
Он изменился в лице:
– Не сейчас, Никки. Я не хочу спорить с тобой сегодня. Я ужасно по тебе соскучился. – Он взял у нее сумку и поставил ее на нижнюю ступеньку. – Поцелуй меня.
Глава 15
Голова Пирса закружилась от облегчения. Вчера он не хотел спорить с Никки, но ее одержимость его родством с Волффами вывела его из равновесия. Расставшись с ней после вечеринки, он чуть с ума не сошел. Дошло до того, что сегодня он пару раз порывался позвонить Винсенту Волффу.
Даже мысль об этом была ему крайне неприятна. Он не мог вообразить, что будет с его любимыми родителями, когда он свяжется с биологическим отцом. Нет, он не может так поступить даже ради Никки.
Слава богу, она приехала.
Пирс обнял ее за талию, и Никки положила голову ему на грудь. Он почувствовал, как она вздохнула.
– Я тоже по тебе скучала, – сказала она.
Все, что она собралась ему сообщить, может подождать до утра. На предстоящую ночь у нее совсем иные планы.
На Никки был сарафан из тонкой хлопчатобумажной ткани цвета мяты с пышной юбкой. Сарафан был отделан белым кружевом, плечи Никки были обнажены, отчего она выглядела молодой и беззаботной. Но темные круги под глазами, которые не удалось скрыть косметикой, говорили о бессонной ночи.
– Спасибо, что приехала ко мне. – Пирс нежно поцеловал ее в губы.
Никки ответила на его поцелуй со всей страстью и откровенностью. Пирс почувствовал себя мерзавцем за то, что ее обидел. Они целовались неторопливо, наслаждаясь друг другом, стоя на улице. Вокруг не было никого, никто не мог им помешать. Слышался только жалобный лай собак.
Пирс обхватил Никки за шею, чувствуя ее нежную кожу. Ее волосы рассыпались в его пальцах как золотистый шелк. От желания в его жилах забурлила кровь. Пирс осознал, что мог навсегда потерять Никки.
Притянув ее ближе, он прижался бедрами к ее бедрам, сожалея о том, что их тела разделяет ткань одежды. Если они войдут в дом, он набросится на нее как сумасшедший. Ему хотелось опуститься на ступеньки, усадить Никки себе на колени и овладеть ею здесь и сейчас. Но Пирс решил не торопиться. Ей хватило мужества вернуться. Поэтому он подарит ей медленное наслаждение, как она того заслуживает.
Откашлявшись, Пирс отпустил Никки, чувствуя, как ощущение потери пронзает тело.
– У меня идея, – резко произнес он.
Она слабо улыбнулась ему:
– Какая?
– Ты любишь лошадей?
Ее улыбка померкла.
– Я никогда на них не ездила. Но предполагаю, что они хорошие.
– Сегодня прекрасный вечер, – принялся уговаривать он. – Давай прогуляемся верхом? Я буду крепко тебя обнимать, чтобы ты не упала. Ты будешь в полной безопасности.
Посмотрев на свой сарафан, Никки наморщила нос:
– Я не привезла одежду для верховой езды.
– Не проблема. Ты нравишься мне в этом платье. Оно похоже на шербет, который летом делала мне бабушка. – От воспоминаний он загрустил. Пирс понял, что не может считать большую семью, в которой вырос, своей собственной. Он взял Никки за руку. – Пойдем. Тебе понравится, я обещаю.
Никки колебалась. Но после того, как Пирс внес ее вещи в дом, она последовала за ним в конюшню. Там он усадил ее на тюк сена, пока запрягал послушную пегую лошадь с белой гривой, на которой катался еще мальчиком. Сейчас лошадь лишь отгоняла хвостом мух. Хотя ее не использовали в работе или для верховой езды, Пирс позволил ей мирно доживать свои дни.
