Мэрил Хэнкс - Влюбленная мстительница
— Надо, конечно. Но ближайшее совещание в половине двенадцатого, а остальные дела я провернул утром, так что отвезу вас и посмотрю, все ли в порядке.
Они ехали по улицам Сиднея примерно сорок минут, и Белинда с интересом наблюдала, как меняется пейзаж. Когда же они остановились перед старым, коричневым, немного даже покосившимся четырехэтажным зданием, ей пришел на ум один из негритянских кварталов Чикаго: та же грязь на улице, та же нищета.
— Да… — протянул Брендон, — не знаю, что и сказать. Может, попытаемся придумать что-нибудь другое?
Белинда ужаснулась. Она уже отняла у него столько времени, что даже и думать не желала о том, чтобы отказываться.
— Нет-нет, все отлично. В конце концов ваш же приятель тут жил, значит, и я могу. Ведь это только на несколько дней.
— Он — мужчина, — возразил Брендон, — и может за себя постоять. Во всяком случае, я предлагаю оставить пока чемодан в багажнике.
— Ни в коем случае. Все будет хорошо, вот увидите, — уверенно заявила Белинда и открыла дверцу.
Но когда они вошли в подъезд, в нос им ударил острый запах прокисшего молока и застарелого пота. Молодая женщина быстро взглянула на своего спутника и увидела, что тот замедлил шаг.
— Знаете, я не могу оставить вас в таком месте, — заявил он.
— Пожалуйста, Брендон, давайте хотя бы посмотрим квартиру, коль скоро мы уж приехали сюда. Не может быть, чтобы все было так плохо.
Выбитые стекла подъезда были заколочены досками, несколько ступеней сломаны, около одной из дверей валялась кипа старых газет, из-за другой доносилась громкая музыка. На третьем этаже ко всем имеющимся запахам добавился «аромат» моющего средства — видимо, в квартире шла уборка.
С трудом справляясь с отвращением, Брендон проделал восхождение и открыл дверь. Они вошли, закрыли ее за собой — и будто оказались в другом мире. Чистые, хотя и недорогие обои на стенах, отмытый почти до блеска светлый линолеум, светлые занавески на окнах. Квартирка была крошечная — гостиная, маленькая кухонька, спальня чуть побольше и примыкающая к ней ванная. Все раковины сверкали чистотой. Белинда вошла в спальню и выдвинула верхний ящик комода. Там, аккуратно сложенные, лежали чистые простыни и наволочки, а в нижнем — полотенца всех размеров.
— Совсем другое дело. Я так и думала, что все будет отлично! — с энтузиазмом воскликнула она.
— Да, но жара и духота какие! Вот что значит под крышей!
— Ну и что, сейчас окна открою…
— Не советую. С улицы натянет еще и не таких ароматов. Лучше включите вентиляторы. Только они платные. Я оставлю вам мелочи, но если решите все же тут пожить, то лучше наменяйте еще. Эти автоматы прожорливые, как портовые крысы.
Белинда весело засмеялась сравнению. Ей нравился, очень нравился Брендон.
— Знаете, Белинда, — добавил он, — мне ужасно не хочется оставлять вас здесь на Рождество. Я завтра утром уезжаю с приятелями в Мельбурн и приглашаю вас присоединиться к нам. Правда, у нас сборище холостяков, но общество такой очаровательной девушки никому не помешает. Думаю, ребята будут только рады.
Но «очаровательную девушку», увы, совершенно не привлекало веселье и беззаботные развлечения молодежи. Ей надо было зализывать сердечные раны и пытаться понять, как же жить дальше.
— Нет, Брендон. Благодарю вас, вы, право же, очень любезны, но я вынуждена отказаться.
— Ну, тогда позвольте мне все-таки отвезти вас в приличный отель. А расходы отнесу на счет фирмы, естественно. В конце концов наша компания устроила ваш перевод сюда, и самое меньшее, что я могу для вас сделать, — это создать нормальные, человеческие условия проживания.
Но беда была в том, что она сама согласилась на этот безумный план обмена. И если теперь Освальд, узнав, что она сбежала, разозлится и прикажет приостановить платежи, то счет в отеле придется взять на себя. А этого ей сейчас никак не потянуть.
Она снова покачала головой.
— Вы — упрямая женщина, мисс Белинда Стэджерфорд, — сказал младший Фергюссон.
— Но очень благодарная. — И она тепло улыбнулась ему.
— Значит, вы твердо решились остаться здесь?
— Абсолютно.
— Ну, тогда… — Молодой человек двинулся по квартире, включая вентиляторы.
Кое-какие дребезжали довольно громко, но остудить раскаленные комнаты было непросто. Белинда забеспокоилась, что он снова начнет сомневаться в том, что поступает правильно, и сказала:
— Спасибо вам, Брендон, вы даже не представляете, как выручили меня. А теперь… вы, наверное, уже опаздываете на совещание…
Он бросил взгляд на часы и заторопился.
— Надеюсь, что у вас все будет хорошо. Вот вам телефоны. Один — моего офиса, второй — домашний, а этот — в Мельбурне. Если что-то понадобится, срочно звоните. Я вернусь в Сидней двадцать седьмого и сразу заеду.
— Да, и еще одно, Брендон, — вдруг вспомнила Белинда. — А вы не знаете, на этом вашем совещании Освальд… будет присутствовать?
— По-моему, он собирался.
Молящим голосом она попросила:
— Не говорите ему, пожалуйста, что видели меня, хорошо?
— Если вам этого не хочется, не буду.
— Да, не хочется. — И прибавила, заметив, как потемнели его глаза: — Не вините вашего дядю. Все случившееся произошло исключительно по моей вине. И теперь единственное, чего мне хочется, — это вернуться поскорее домой и забыть, что я вообще была в Австралии.
— Мне жаль, что все так кончилось, — произнес Брендон. — Я очень хотел бы, чтоб обстоятельства сложились по-другому.
Я тоже, подумала она, а вслух сказала:
— Не могу слов найти, чтобы выразить вам свою признательность. И надеюсь, вы поблагодарите от меня вашего приятеля Боба.
— Конечно.
— Если мне удастся улететь раньше, чем вы вернетесь из Мельбурна, то я оставлю ключи в офисе.
Брендон снова улыбнулся.
— А если вы еще будете здесь двадцать восьмого, может, вы согласитесь пообедать со мной? Без всяких, естественно, обязательств…
Приложив сверхчеловеческие усилия, она с энтузиазмом ответила:
— Спасибо, Брендон, с огромным удовольствием!
У двери он приостановился, оглянулся на нее, хотел что-то сказать, передумал и вышел.
Чувствуя себя ужасно одинокой, она стояла у двери и прислушивалась к затихающему звуку его шагов. Потом прошла по жаркой душной квартирке, с тоской вспоминая комфорт и прохладу Розового дворца… и его владельца. Его ясные синие глаза, светлые, иногда золотистые волосы, сильное мускулистое тело. Нежный теплый рот…
Она никогда больше не увидит Освальда Фергюссона, кроме как изредка на страницах газет. И с очередной девицей…
