Кристин Гэбриел - Соблазнение Адама
Адам повернулся и посмотрел на нее, и на мгновение Джози показалось, что он хочет обнять ее и утешить.
— Тебе не нужно меня опасаться, ты же знаешь, — сказал он. — Я не причиню тебе боли.
Если бы! Она слишком хорошо знала, как легко этому человеку разбить ей сердце, как уязвима она перед ним.
— Твои обвинения могут причинить боль другим людям, — заметила она напряженным голосом. — Твои родители живут в этом городе, они ведь видятся с Картером время от времени.
Адам задумчиво и в то же время расстроено кивнул.
— Да, никаких реальных, доказательств у меня нет.
Она облегченно вздохнула.
— Когда ты найдешь своего самозванца, а я уверена, это будет очень скоро, ты удивишься, обнаружив, что его причины не были злонамеренными. Возможно, у него имеется какое-нибудь разумное объяснение своим поступкам.
— Ну вот, ты опять его защищаешь, — сказал Адам с кислой миной. — Ну скажи, что разумного в том, чтобы выдавать себя за другого человека в течение трех месяцев? Использовать в своих целях мое имя, мою квартиру, мои документы?
Джози вновь почувствовала себя на твердой почве. С логикой она справится, эмоции — вот ее проблема.
— Может, нам его поступки и не кажутся разумными, — продолжала она, — но это еще не значит, что он преступник. Возьми хотя бы моего отца. Да, он похитил меня, да, мама страдала из-за этого, только до нее, похоже, не доходило, что папа тоже страдает.
— Ты хочешь сказать, что мой самозванец мог пойти на это от отчаяния?
— Не знаю. — Джози не хотелось начинать анализировать поведение Ланса. Она не могла понять, почему тот до сих пор не признался Адаму. Никак не наберется смелости? И стоит ли дать ему еще несколько дней, прежде чем она нарушит свое обещание хранить тайну?
Если ей удастся убедить Адама не обвинять Картера Хейвуда, она может подождать.
— Единственное, что я знаю, — продолжала она, — это что маме важнее была месть, чем примирение. Она убедила окружного прокурора выдвинуть обвинения против отца по полной программе.
— А он обвинил тебя?
Джози кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слезы.
— Это несправедливо, — рассерженно высказался Адам. — В том, что произошло между родителями, нет твоей вины.
— Может, и нет. — Она проглотила ком в горле, стараясь успокоиться. — Отец никогда открыто и не винил меня, но я знаю, что очень сильно его обидела. Я же видела, как он был разочарован, узнав, что я предпочла маму ему. Наши отношения уже никогда не были прежними.
Адам накрыл ее ладонь своей.
— Это его потеря.
У Джози перехватило дыхание. Она повернулась и посмотрела на Адама. Он наклонился ближе, обхватив пальцами ее ладонь, и его взгляд остановился на ее губах. Она закрыла глаза в ожидании поцелуя… но автомобильный гудок позади разрушил волшебство момента. Адам отпустил ее руку и нажал на сцепление, длинный ряд автомобилей медленно двинулся вперед.
Джози не сразу пришла в себя. Слова Адама «Это его потеря» эхом звучали в голове и согревали сердце. Адам повторил лишь то, что она и сама не раз себе говорила, но почему-то услышать это от него оказалось совсем другим делом.
Адам лежал на одеяле, любуясь очертаниями гор на фоне яркого лазурного неба, и думал, что уже давно не испытывал такого ощущения покоя и умиротворенности. Джози сидела рядом, доедая последний кусок морковного кекса.
— Неужели ты сам это испек? — Она слизнула с пальцев крошки.
— Теперь ты попробовала шедевры моего кулинарного искусства — омлет и морковный кекс.
Луг был усеян одеялами. Казалось, все жители Плезант-Вэлли пришли на ежегодный городской пикник. Адам внес свой вклад в организацию стола в складчину и дал попробовал свои блюда Джози. Она съела совсем немного буйволиного вяленого мяса и картофельного салата, зато налегла на морковный кекс.
Джози со стоном растянулась рядом с ним, подложив руку под голову.
— Я объелась.
— Тогда спешу тебя обрадовать, что ежегодный городской пикник сопровождается ежегодным городским сном.
Она тихо рассмеялась, обведя взглядом дремлющих людей.
— Выглядит очень соблазнительно.
Он повернулся к ней лицом.
— Ты тоже.
Солнечный свет золотил ее скрученные в узел светлые волосы. Адам протянул руку и освободил их, вытащив шпильки.
— Эй, — запротестовала она, пытаясь остановить падающий на лицо каскад.
Он дразняще улыбнулся.
— Разве я не говорил тебе, что всякие штуковины для волос запрещены на общественных мероприятиях в Плезант-Вэлли? И все из-за прискорбного события с металлическим обручем. Мэр наступил на него на последнем пикнике и едва не лишился большого пальца на ноге.
— И ты считаешь, я куплюсь на это?
Он кивнул.
— Это постановление городского муниципалитета, утвержденное в прошлом году. Если не веришь, можешь спросить у моего отца.
Джози взглянула на его родителей.
— Похоже, они задремали. Уж чего бы мне не хотелось, так это нарушать закон. — Она стащила эластичную ленту, стягивающую волосы, и слегка распушила их пальцами. Затем легла на одеяло и устремила взгляд в небо. — Кстати, ты здорово поправишься, если и дальше будешь так есть. Сколько кусков жареной курицы ты съел — четыре или пять?
— Шесть, — признался он. — Мамина жареная курочка — одна из моих слабостей.
— А я-то думала, ты идеален. Расскажи-ка мне о других своих слабостях.
— Пирог с лимонными меренгами, — начал он, глядя на нее и вдыхая аромат жасмина. Это были те же духи, которыми она пахла в ту ночь, когда они занимались любовью, и это пробуждало воспоминания, от которых тело наполнилось желанием. — Строгие глаза библиотекарши, — сказал он.
Она укоризненно взглянула на него.
— Ты опять меня дразнишь.
— Это я-то? — прошептал он, наклоняясь вперед. Несколько дюймов, и он сможет поцеловать этот манящий рот. Но он отодвинулся, как и в машине, напомнив себе, что сегодня должен вести себя как джентльмен. Он хочет ухаживать за ней. Убедить ее, что его интересует не только секс.
Осталось убедить в этом также свое пульсирующее тело.
— Как насчет того, чтобы увидеть мою самую большую слабость? — спросил Адам.
— Гмм, — сонно пробормотала она, — звучит интригующе.
Он протянул руку.
— Идем, покажу.
Она позволила ему поднять ее на ноги и пошла за ним по пыльной тропинке.
— Куда мы идем?
— Увидишь. — Он пропустил ее вперед и снова взял за руку. Она не отняла. Прогресс, подумал Адам и улыбнулся про себя. Он занимался с этой женщиной любовью, а теперь приходит в восторг оттого, что она позволяет держать ее за руку.
