Дениза Алистер - Трудное решение
Это не было уловкой. Грейс действительно выглядела полностью обессиленной. Под глазами синяки, плечи опущены, как будто у нее не было сил держать их прямо. А эта хрупкость… Внутри шевельнулось нечто похожее на жалость, а это угрожало его планам. И тогда он заставил себя вспомнить, отчего именно Грейс так устала, вспомнить о том, что она почти всю ночь провела в объятиях другого мужчины, и жалость вновь уступила место гневу.
— Ты кое-чего должна мне, Грейс, — процедил он сквозь зубы. — Ты знаешь что!
— Неужели? Что именно?
— Я позволил тебе поехать к Марлин.
— Ты мне позволил?..
— Совершенно верно! — язвительно подтвердил он.
А он уже и забыл, какими высокомерными могут быть взгляды членов этой семьи, когда они злились. Глаза Грейс Мэдок стали ледяными, брови надменно приподнялись. Сейчас она очень напоминала старшую сестру… Если бы не губы. Они слегка дрожали, как ни пыталась Грейс скрыть это.
— Не помню, чтобы ты назначал какую-либо цену за свое согласие, — ответила она нетвердым голосом. — Как и того, что собиралась платить за свободу своих действий.
Платить? О боже! Слейд взглянул на дверь, решая, не сорвать ли ее с петель. Может, от этого ему станет лучше? Она же намеренно извращала смысл его слов!
— Я ничего не говорил насчет платы, Грейс, и ты прекрасно это знаешь, — возразил он, стараясь оставаться спокойным. — Я говорю о доверии. И о благодарности.
Усмешка Марлин сползла с лица Грейс, и ее место заняло более знакомое ему, хотя и злое, выражение.
— Я отказываюсь быть благодарной за то, что мне позволили жить своей собственной жизнью. — Голос Грейс прервался, а в глазах сверкнули слезы ярости. — Прежде всего, ты вообще не имеешь права лишать меня ее!
— Грейс… — Он недоуменно покачал головой. Что превратило нежное трепетное создание, которое он недавно держал в объятиях, в разъяренную мегеру? — Грейс…
— Ты утверждаешь, что я тебе что-то должна? Что ж, отлично! Я заплачу тебе! Моя плата — добрый совет. Уезжай отсюда! Ты и мой отец полагаете, что это просто очередная выходка Марлин, но вы не правы. Она убежала от Пола потому, что боялась его. Сестра не доверяет ему и не вернется, пока не выяснит, чем он на самом деле занимался все эти годы.
Рич нахмурился. Все эти годы? Что еще взбрело на ум сумасбродной сестрице?
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду то, что Пол должен деньги… кучу денег твоим друзьям Фишерам!
Это был удар ниже пояса, даже в голове помутилось. Он не знал точно, чего ожидал от Грейс, но только не этого! Фишеры… Какого черта Полу Макбрайту надо было связываться с подобными негодяями?
— Послушай, Грейс. — Он положил руку на ее ледяные пальцы. — Если в этом деле замешаны Фишеры, оно может оказаться чертовски опасным.
Она отдернула руку.
— Неужели? Я почему-то тоже так думаю.
— Если это действительно так, то вы с Марлин одни не справитесь. Было бы безумием даже пытаться! Вам понадобится помощь.
— У нас есть кому помогать! — Она окинула его презрительным взглядом. — Ты не единственный частный детектив в мире, Ричард Слейд!
— Замечательно. Просто замечательно! — Он пропустил оскорбительное замечание мимо ушей. От одной мысли о том, что Грейс может ввязаться в конфликт с Фишерами, у него даже мурашки по коже побежали. — Но позволь мне тоже помочь тебе!
— Но ты же на другой стороне, разве забыл? Ты взялся по просьбе отца выследить Марлин и вернуть ее назад. — Глаза Грейс сузились. — Кроме того, я тоже не доверяю тебе.
А вот это отнюдь не было для него новостью. Но почему-то сейчас Рич решил, что с него хватит. Его терпению пришел конец. Выругавшись, он толкнул дверь плечом и, оказавшись внутри, схватил Грейс за плечи.
— Но почему?! Почему? Мне до смерти надоело выслушивать твои беспочвенные оскорбления, Грейс. Выскажись напрямую! Почему ты меня ненавидишь? В чем я, черт побери, виноват перед тобой?
— Виноват? — Теперь она выглядела несколько смущенной. — Н-не знаю. Просто мне хотелось бы знать… — ее голос звучал как-то странно, — откуда ты взял деньги на свое сыскное агентство. Марлин сказала, что в Чикаго у тебя дело поставлено с размахом. И она сомневается, что страховки, полученной тобой после смерти Джо, хватило на подобную роскошь.
— Переходи прямо к делу, — с трудом выдавил он из себя. Что там, черт возьми, выдумала Марлин?
— Хорошо. Дело вот в чем: сколько ты должен Фишерам?
Глаза Рича заволокло красным туманом. Он с такой силой сжал плечи девушки, что почувствовал под пальцами хрупкие кости. Каким еще мусором забила Марлин голову своей младшей сестры?
— Нисколько! — ухитрился он наконец выговорить, хотя голова была как в огне, а челюсти свело так, что он с трудом расцепил их. — Что за дурацкий вопрос? Сколько я должен этим подонкам? Ни единого цента!
Выражение ее лица не изменилось, только к страху теперь присоединились печаль и какая-то тупая отрешенность. Впечатление было такое, будто Грейс не обратила никакого внимания на его слова.
— И почему же? — Она произносила слова так, словно находилась в глубоком сне, и Ричу вдруг захотелось дать ей пощечину, привести в чувство прежде, чем она скажет ему нечто, чего нельзя будет простить. — Должно быть, потому, что это они должны тебе? Должны за то, что ты оказал им неоценимую услугу?..
— Ты что, с ума сошла?! Это все бредовые идеи твоей чокнутой сестрицы! Что она тебе еще сказала? И почему ты веришь ей? Какую услугу мог я оказать этим мерзавцам?
Но она не отвечала, а только безмолвно качала головой снова и снова, как будто была не совсем в себе, как будто мысли ее были слишком ужасны, чтобы их можно было высказать вслух.
И тут он понял. Он понял, в чем она его подозревает.
Не говори этого, Грейс! Не говори этого! — мысленно взмолился Рич.
Но она сказала. Сдавленным от слез голосом высказала то, о чем, вероятно, думала все эти шесть лет.
— Ты мог согласиться оставить в ту ночь моего брата одного. С глазу на глаз с единственным свидетелем, — из горла у нее вырвалось рыдание, — свидетелем, который убил его!
10
Как только ужасные слова были произнесены, Рич опустил руки так резко, будто они у него отнялись, и, отступив назад, остолбенело уставился на девушку, словно видел ее в первый раз. Гнев мгновенно исчез.
И в этот момент Грейс, очнувшись, и сама не веря тому, что только что осмелилась сказать, прикрыла ладонями горевшие огнем щеки и тихо застонала. О чем она думала, бросая ему в лицо чудовищное обвинение? Если оно имело под собой почву, то Ричард Слейд никогда, ни за что не признается в содеянном. А если нет…
