Ронда Бэйс - Золушка из Далласа
Мышка…
Любопытно, какая она?
Внезапно вспомнилась Анджела. Удивительно, но он не думал о ней уже несколько дней. И сейчас, когда в памяти всплыло ее лицо, ничто не дрогнуло в его душе, потому что Анджела для него канула в прошлое, то прошлое, к которому он никогда уже не вернется.
Фрэнк выключил настольную лампу, расположенную на тумбочке, закрыл глаза.
Мышка, какая ты?
Этот вопрос долго еще звучал в его голове, пока он засыпал…
Саммер в изнеможении рухнула на диван, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба.
– Все, больше не могу, – выдохнула она.
– Да, уже вижу, – скептически заключила Николь, подходя к магнитофону и выключая его.
– О, как хорошо, тишина!
Саммер свесила руку, наблюдая за тем, как она расслабленно качается.
– Если хочешь чему-нибудь научиться, надо отдавать этому все свободное время, – назидательно заметила ее подруга.
– Я и так посвятила целое утро занятиям, – возразила Саммер. – А у меня единственный выходной в неделю. И ты хочешь, чтобы под вечер я была совершенно вымотана?
– Нет, я просто хочу, чтобы ты хоть чему-нибудь научилась.
– Я немного научилась.
– Вот именно, что немного, – проворчала Николь. – В общем, даю тебе час, а после этого еще позанимаемся.
– Никогда не думала, что танцы – такая тяжелая вещь, – вздохнула Саммер.
– Никто и не говорил, что будет легко! – Николь любила, чтобы последнее слово оставалось за ней…
Не поверишь, чем я сегодня занималась!
Саммер с трудом дождалась вечера, чтобы включить компьютер и написать эту строчку.
Вот как? Предлагаешь мне отгадывать до бесконечности? – почти сразу же пришел ответ.
Она улыбнулась:
Нет конечно же! Но все равно. Даже стыдно признаться: я училась танцевать!
Что ж, весьма похвально. Это какой-то особенный танец?
Вряд ли… Просто раньше я никогда не танцевала. И вот теперь вдруг захотела научиться.
А ты не водишь меня за нос? Может быть, ты еще учишься в школе… в начальных классах?
Очень смешно!
Не обижайся. Просто сама понимаешь, такое редко случается.
Зато через некоторое время я смогу преподать тебе урок, – самодовольно улыбнувшись, напечатала она.
Мне кажется, или кто-то хвастается?
Ни в коем случае. Можем даже поспорить.
Вряд ли я смогу удостовериться в правдивости твоего заявления!
Но почему?
Не хочу сейчас об этом говорить.
Прости.
Отправив это сообщение, Саммер задумалась.
Она смотрела на монитор и ничего не видела. Слова Странника заставили ее вспомнить Фрэнка. Фрэнка, которого она любила, несмотря на то, что он не обращал на нее внимания.
Как порой причудлива жизнь. Вот она общается с совершенно незнакомым мужчиной, она даже не знает, сколько ему лет, где он живет, как он выглядит. И даже в этом разговоре находит то, что возвращает ее мысли к Нортону.
А от него – к его невесте, своей бывшей подруге…
Анджела звонила всего один раз. Была очень обижена на то, что Саммер ей ничего не сказала. Однако Саммер не поддалась на ее уловки и довольно холодно разговаривала с ней, не собираясь разъяснять свое решение. Да Анджела и сама не особенно стремилась узнать причину поступка подруги. Ее задел просто сам факт неожиданного исчезновения той. К тому же теперь некому было выполнять за нее работу, и отец Анджелы, как выяснила Саммер из ее слов, уже косо смотрел на свою дочь. Вероятно, он начал догадываться об истинных причинах успехов оной в те времена, когда рядом работала услужливая Саммер Доусон, всегда готовая подставить свое дружеское плечо.
– Когда ты вернешься? – спросила Анджела.
– Вряд ли это произойдет, – сухо ответила Саммер.
На этом все и закончилось. Анджела попрощалась и отключила связь. Она не спросила, куда уехала Саммер, где она теперь работает. Ничто из этого не волновало Анджелу. И Саммер наконец-то окончательно осознала, что ее, теперь уже бывшая, подруга всегда думает только о себе.
Это открытие заставило девушку задуматься о том, что Фрэнк, по всей вероятности, так и не дождется своей невесты. А после того, как Саммер увидела фотографию в газете, где Анджела была изображена под руку с Райаном Томпсоном, девушка поняла: она права.
Ей было жаль Фрэнка. По всему выходило, что его жизнь менялась после аварии не в лучшую сторону.
Саммер безумно желала увидеть его, но не была уверена, что Фрэнк обрадуется встрече, и поэтому пока не спешила воплощать в жизнь свои мечты, как бы ей этого ни хотелось.
Лишь Странник скрашивал ее вечерние часы, и переписка с ним представлялась Саммер самым значительным, что только могло произойти в ее судьбе за последнее время…
Фрэнк задумчиво смотрел на монитор.
Мышка, не умеющая танцевать. Хм, это забавно. Ему вдруг очень захотелось взглянуть на нее хотя бы одним глазком. Но он не собирался предстать перед этой королевой танцпола в таком виде. Нет. Должно пройти еще много времени, прежде чем он встанет на ноги.
Да!
Сегодня утром Фрэнк почувствовал покалывание в ногах. Он попробовал пошевелить пальцами, и… о чудо! Большой палец чуть сдвинулся. Нортон не задумывался о том, каких усилий ему это стоило, его не беспокоил пот, выступивший на лбу. Самое главное было то, что в его состоянии наметились перемены, перемены к лучшему!
Он ничего не сказал деду. Не хотел радовать старика раньше времени. Но теперь решил каждое утро заниматься, тренировать ноги. И тогда, возможно, когда-нибудь он все-таки встанет на ноги.
О подобном он мог только мечтать.
Ну погоди, Мышка! – подумал Фрэнк, улыбаясь. Скоро я сам преподам тебе урок!
Почему-то ему казалось, что эта девушка очень близка ему по духу. И если он не стремился все рассказать ей о себе, то только затем, чтобы не отпугнуть ее. Фрэнк боялся. Обжегшись однажды, он не хотел, чтобы это повторилось…
Ты не виновата. Просто я еще не готов к такому разговору, – написал он.
Я думала, что ты обиделся! Я не тороплю тебя. На самом деле я и сама еще не знаю, хочу ли узнать твои тайны! – тут же получил ответ.
А у тебя, Мышка. У тебя ведь тоже есть секреты?
Можешь не спрашивать, у меня их полно.
Ты меня заинтриговала!
Я и хотела, чтобы так было.
Фрэнк усмехнулся. Эта девушка, сама того не ведая, возбуждала его. Он даже не представлял, как она выглядит, и в то же время чувствовал необъяснимое волнение, охватывающее его в моменты их общения.
Иногда мне кажется, что мы хорошо друг друга знаем, – написал он.
