Мелани Милберн - Бедная богатая девочка
Рэйчел закусила губу.
— Как я уже говорила, я не очень искусна в этом деле.
Алессандро сместился вверх и откинул волосы с ее лица.
— Тебя никто не оценивает, дорогая. Двоим всегда нужно время, чтобы настроиться друг на друга. Что хорошо для одного человека, может совершенно не подходить другому.
Рэйчел взглянула ему в глаза:
— Ты намного опытнее меня.
— Тебе нечего стыдиться. Заниматься сексом ради самого секса и заниматься любовью — это разные вещи.
Она коснулась пальцами его губ.
— А мы чем занимаемся — сексом или любовью?
Алессандро поцеловал кончики ее пальцев.
— Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос, — ответил он, накрывая ее губы своими.
Он долго и нежно целовал ее, и ее тело заныло от желания. Она беспокойно дернулась, но он продолжал целовать ее губы и ласкать ее грудь и живот, не спускаясь ниже.
— Пожалуйста… — прошептала она. — Я так хочу тебя.
Алессандро ласкал ее клитор, пока она не достигла оргазма, который захлестнул ее, как огромная океанская волна маленькую ракушку.
— О боже… — выдохнула она, потрясенная.
— Будет еще лучше, — ответил Алессандро.
— Ты думаешь?
— Не думаю, а знаю, — ответил он, вновь целуя ее.
Теперь Рэйчел взяла его член в руки и, лаская его напряженную плоть, поняла, как долго он оттягивал свой собственный оргазм.
— Я правильно делаю? — спросила она.
— Отлично, — ответил он, тяжело дыша. — Но мне нужно надеть презерватив, прежде чем продолжать.
Он протянул руку к ящику прикроватного столика и достал презерватив. Она с удовольствием помогла ему надеть его, чувствуя себя все увереннее с каждой лаской. Затем он осторожно, не спеша вошел в нее. Это было не похоже ни на ее подростковый опыт, ни на то, что она испытывала с бывшим. Ее тело расцвело от наслаждения, которое становилось все острее с каждым движением Алессандро. И даже тогда он дождался ее оргазма, прежде чем извергнуть семя. Достигнув пика, он застонал, и она почувствовала мурашки, побежавшие по его плечам и спине. Довольная, она прижала его к себе, боясь разрушить волшебство мгновения.
Алессандро, ощущая легкие прикосновения ее пальцев, хотел, чтобы это длилось вечно. Но тут его мысли вернулись в реальную жизнь — привязываться к Рэйчел для него немыслимо. Он дал обещание и сдержит его. Их отношения были чисто деловыми, и он не должен допускать никаких эмоций.
Когда он отодвинулся от Рэйчел, она ощутила резкую перемену в его настроении — он снова закрылся от нее. Она надеялась… впрочем, она и сама не знала, на что надеялась. Алессандро сказал, что никогда не любил ее — он всего лишь хотел использовать ее, чтобы пробиться в высшее общество. Но во время близости с ним она почувствовала нечто большее, чем физическое притяжение, и теперь лелеяла тайную надежду на то, что он разделяет ее чувства.
— Алессандро?
Он выбросил презерватив, прежде чем повернуться к ней.
— Ты была великолепна, Рэйчел. У тебя нет никаких причин для сомнений в своей способности доставить удовольствие. Любой мужчина был бы счастлив иметь такую партнершу, как ты.
Любой, кроме него самого, подумала Рэйчел. Она всмотрелась в его лицо, но на нем не отражалось никаких чувств, похожих на ее чувства. Какая же она наивная! Для него это только секс. Она была для него всего лишь очередной женщиной, которую он затащил в постель, лишь с той разницей, что с ней ему давно хотелось это сделать, но не удавалось. Наверное, теперь, получив желаемое, Алессандро очень доволен собой. Галочка поставлена, миссия выполнена.
— Рада, что тебе понравилось, — сказала она, вставая с постели и накидывая халат. — Дашь мне все десять баллов из десяти?
Алессандро нахмурился:
— О чем ты?
— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — бросила она в ответ. — Мы занимались любовью, но никакой любви нет. Был лишь зов плоти, который мы наконец-то утолили.
Он поднялся с кровати, держась за стену и хмурясь еще сильнее.
— Я тебя не понимаю. Что это еще за разговоры про любовь?
Рэйчел сжала губы, но они все равно дрожали.
— Ответь мне, ради бога, — потребовал он.
Она помолчала пару мгновений, чтобы успокоиться.
— Алессандро, я давно хотела рассказать тебе, почему пять лет назад я сделала то, что сделала, — почему я выбрала Крейга, а не тебя.
Взгляд Алессандро помрачнел.
— Я знаю почему. У него были деньги, а у меня — нет.
— Деньги, конечно, сыграли свою роль, но это было не то, что ты думаешь. Большую часть своей жизни я провела, стараясь угодить отцу, но у меня мало что получалось. Единственный случай, когда он был доволен мной, — это когда я согласилась выйти замуж за Крейга. Это был мой шанс стать ему той дочерью, о которой он всегда мечтал, и я не могла упустить его.
Алессандро не возражал ей. Он молчал, ожидая продолжения ее монолога, но от этого ей было не легче.
Рэйчел вздохнула:
— Тем вечером отец пришел ко мне и сказал: если я не соглашусь выйти за Крейга, он больше никогда не заговорит со мной. Я рассказала ему о том, что мы с тобой начали встречаться, и он ответил, что ты просто используешь меня, чтобы войти в высшие слои общества. Он был так зол, а я испугалась, что меня отвергнет единственный родной мне человек, и я согласилась — у меня не оставалось выбора. Отец никогда не дал бы свое согласие на наш с тобой союз, так что я в любом случае оказывалась в проигрыше. Теперь я знаю, что сделала неправильный выбор. Иногда лучше быть одной, чем с родным человеком, которому наплевать на твое счастье.
Наконец Алессандро заговорил:
— Ты могла бы все объяснить мне тем вечером. Почему ты этого не сделала?
— Я собиралась, но тут ворвался Крейг. И потом, ты же сам сказал мне, что хотел жениться на мне лишь затем, чтобы пробиться в люди.
Алессандро провел рукой по волосам.
— Мне не надо было говорить тебе такое.
Она удивленно посмотрела на него:
— Ты хочешь сказать, что это неправда?
— Что теперь-то к этому возвращаться? Все уже позади.
— Но ты любил меня тогда?
Он внимательно посмотрел ей в глаза:
— Я думал, что любил, но это чувство долго не продлилось — так что это никак не могло быть настоящей любовью. Если, конечно, любовь вообще существует.
Сердце Рэйчел сжалось от разочарования.
— Так, значит, это с самого начала было просто влечение.
— Мне было двадцать семь лет, и я провел большую часть своей юности на улице. Я не знал, что такое любовь. Когда умер мой отец, я был совершенно уверен, что никого не люблю и что никто не полюбит меня. Ты была не из моего круга, но меня влекло к тебе. Поэтому, когда ты выбрала Хьюсона, я почувствовал к тебе жгучую ненависть. Я хотел показать тебе, как много ты потеряла, и это подстегивало меня. Я работал как проклятый, чтобы добиться того, что имею сейчас.
