Виктория Паркер - Невинная соблазнительница
– У тебя сейчас безопасный период или… – как можно небрежнее спросил Данте, чувствуя, как болезненно свело внутренности в ожидании ответа.
Ева горестно нахмурила брови и покачала головой:
– Пожалуй, самый опасный.
Данте заметил ужас в глазах Евы. Неудивительно, ведь она хотела провести с ним всего одну ночь. Ей нужен был только секс. Интересно, что чувствовала его мать, когда узнала, что беременна? Может, тоже испытала отчаяние?
Данте не мог вынести взгляда Евы. Он метался по комнате, стараясь не встречаться с ней глазами, безуспешно пытаясь найти решение. Хваленая предусмотрительность изменила ему.
– Давай не будем горячиться. Нельзя, чтобы история повторилась снова. Какие шансы? – Он остановился, упершись руками о прикроватный стол.
– Достаточно высокие.
Данте задохнулся в приступе позднего раскаяния: он не только лишил Еву невинности, но и не смог защитить ее. Как он допустил? Возможно, родится ребенок, которого Ева совсем не желает. Данте казалось, его внутренности свернулись узлом, как клубок ядовитых змей.
– Повторение истории? – тихо спросила Ева. – О чем ты?
Ни с кем в жизни Данте не собирался делиться постыдной историей своих родителей. Такая мысль даже не приходила в голову, но в этот момент пьяные откровения матери пришли на ум и, прежде чем он опомнился, слова слетели с пересохших губ:
– Мой отец лишил мать невинности, удовлетворяя похоть. Просто использовал. Он погубил ее репутацию и бросил, когда она была беременна мной. – Данте закрыл глаза, вновь переживая предательство.
– Боже мой, Данте. Страшно представить, что испытала твоя мать.
Он часто думал, как мать пережила это. Испугалась? Ведь она знала, что ей придется в одиночестве перенести беременность, потом одной растить ребенка. Удивительно, как Ева сразу уловила суть. Он поднял голову и вгляделся в прекрасное побледневшее лицо Евы, на котором ярким пятном выделялись алые, припухшие от его поцелуев губы. Наверное, ей тоже страшно. Как иначе?
– Но это совсем не значит, что история повторится, – мягко успокоила она. Неужели пыталась утешить его? – Я не похожа на твою мать, а ты не похож на отца.
Все правильно, Ева совершенно другая. Данте помнил, что в юности прежняя Ева мечтала о детях. Просто не мог понять, которая Ева перед ним сейчас. Впрочем, это не имело значения, потому что он сполна заплатит за ошибку.
– Ты останешься здесь до тех пор, пока мы не будем знать точно, – решительно заявил Данте. Может, даже слишком жестко, если судить по удивленно поднятым бровям Евы. – Если ты… – Он сделал паузу, ожидая, что при одной только мысли о повторной женитьбе его колючей проволокой скрутит злость. К удивлению, его захлестнула теплая волна радости: Ева будет принадлежать ему, никто не посмеет ее тронуть. Однако в ту же секунду в памяти Данте всплыло мучительное воспоминание об измене Наталии. На месте обнаженной жены, лежащей на ковре перед камином в обнимку с другим, он представил Еву. Данте явственно слышал ее обвинения в том, что он холодный, бесчувственный, грубый, что ей приходится искать утешение в чужих объятиях во время его бесконечных деловых разъездов. Однако вместо досады, которую он испытал при виде Наталии, одна только мысль об измене Евы…
Ревность железным обручем сдавила сердце, ядом пробежала по венам. Данте собрал волю в кулак. Он будет играть по своим правилам и найдет способ удержать Еву возле себя. Брачный контракт, который он заставит ее подписать, не оставит ни единой лазейки. Одно неверное движение – и он заберет ребенка, увезет на другой конец света. На сей раз все будет под контролем. Черный туман перед глазами рассеялся. Данте снова взглянул на Еву. Ее лицо выражало недоумение и растерянность. Она нервно теребила пальцами пуговицы блузки на груди.
Данте вздохнул с облегчением. Все встало на свои места. Ева родит ему наследника. У него будет сын, которому он передаст заработанное тяжелым трудом богатство.
– Данте, это несерьезно. Я должна вернуться. Меня ждет работа.
Данте уже полностью владел собой. Он расправил плечи и улыбнулся. Никто не мог сравниться с ним в способности убеждать, искушать, соблазнять. Ева не устоит и примет его условия.
– Я отвечаю за свои слова, Ева. Если ты забеременеешь, мы поженимся прямо здесь, на острове. Никто ничего не заподозрит.
До тех пор, пока он не будет совершенно уверен, он не спустит с Евы глаз.
Глава 10
Несколько секунд Ева пыталась осмыслить сказанное. «Поженимся?» Она и Данте? Впрочем, чему тут удивляться? Такова его природа. Он всегда на два шага опережает события, как будто видит будущее и стремиться управлять им.
– Давай не будем торопить события. Если я… беременна, мы успеем все обсудить, хорошо?
В лунном свете Данте походил на Принца Тьмы. Он смотрел на Еву со странной улыбкой, сочетавшей опасную смесь хладнокровной решимости и обезоруживающей искренности.
Ева отступала назад, пока не уперлась спиной в раму окна. Она не сводила завороженного взгляда с высокой атлетической фигуры.
– Оденься, пожалуйста, – попросила она, чувствуя, как в ней поднимается жаркая волна желания. Неужели тело совсем уже неподвластно ей?
Улыбка Данте приобрела хищный оттенок, как будто он без труда читал ее мысли. Ева быстро повернулась и, дернув за ручку, распахнула окно на веранду. Густой, насыщенный ароматом тропических растений полуночный воздух полился в комнату.
«Выйти замуж за Данте? Невероятно». Но главное, у нее, возможно, будет ребенок.
В любом случае придется распрощаться с мечтой о скромной церемонии в маленькой, увитой плющом церкви, окруженной цветущими кустами роз в утренней росе, забыть о дизайнерском подвенечном платье с рукавами до локтя и кружевной воздушной аппликацией. Этого не будет!
У Евы защипало глаза от подступивших слез, и она крепко зажмурилась:
– Поверь, Данте. Что бы ни случилось, тебе не придется жениться на мне. Я ужасный человек.
– Знаю, дорогая, – сухо согласился Данте. – Не огорчайся. Так даже… интереснее.
Ева слабо улыбнулась:
– Интересно – не значит хорошо.
Плеск набегавшей на песок морской волны музыкой звучал в ее ушах. Ева шагнула на веранду и поспешила к винтовой лестнице в сад, совсем как Золушка, убегающая с бала до того, как часы пробьют двенадцать. Что бы ни случилось, Данте не должен узнать ее секрет.
– Ева!
– Не сейчас, Данте. – Она шлепала босыми ногами по прохладным плитам ступенек. Железные перила впивались в ладони.
– От чего ты прячешься, Ева?
«От жизни, от правды». У нее еще есть шанс спастись. Никто не догадается, ни Данте, ни Финн. Она не допустит, чтобы близкие страдали. Она спрыгнула в мягкий, золотой от лунного света песок, слыша за собой шаги Данте.
