Элис Детли - Встреси с мечтой
— Господи помилуй! — воскликнула Джессика, театральным жестом подняла руку и посмотрела на часы. — Скоро приедут Джонсы, а я еще не расставила цветы. Мне нужно встретить гостей и…
— Нет, не обязательно, Джесс. Я отлично справлюсь с этим сам. Просто проверь, все ли идет по плану, и присоединяйся к нам в восемь.
— Пат, а ты уверен, что я вообще нужна тебе на этот уик-энд? — подозрительно спросила она, впервые за все годы работы, чувствуя себя лишней.
— Что за вопрос?
— Будет всего девять гостей, и…
— Ты нужна, — тихо, но твердо отрезал он, — для того чтобы, умело управляя женой Питера Джонса, не позволить ей напиться.
Обычно они постоянно пререкаются между собой на людях, стоит ей выпить лишний бокал, и нельзя допустить, чтобы они поссорились. В твои обязанности входит и общение с застенчивой и немногословной женой Джонса-младшего. Она, можно сказать, на сносях и стесняется своего положения. Ее надо приободрить. Все, с кем бы я ни говорил о тебе, Джесс, в один голос заявляли, что ты — настоящая мастерица ладить с людьми.
— Правда? — неожиданно краснея от похвалы, переспросила она.
— Да, окружающие высоко ценят тебя. Меня удивляет лишь одно: как ты до сих пор не научилась ладить со мной. — Патрик шутливо посмотрел на Джессику и, увидев, что она покраснела, поспешно добавил: — Пожалуй, я выражусь иначе…
— Даже не стоит пытаться, — предостерегла она и нагнулась взять корзинку с цветами.
— Джесс!
Что-то настораживающее было в его голосе, и она медленно разогнулась, ожидая вопроса, который, как подсказывало ее чутье, он должен был задать.
— Что?
— Ты жалеешь о том, что сейчас произошло?
На мгновение Джессика вновь представила себе яркую картину их близости, подумав при этом, что более глупого вопроса нельзя было задать. Жалеет ли она? Да ничуть! Ей не хотелось встречаться с Патриком взглядом, и поэтому она с преувеличенным вниманием перебирала в корзине срезанные цветы, лихорадочно пытаясь найти подходящий ответ.
— Я всегда думаю, что сожаление — это эмоции, потраченные впустую. — Она равнодушно пожала плечами.
— Значит, ты не уедешь?
— Я бы очень хотела, — честно призналась Джессика. — Но в данном случае это не выход.
— А это помогает?
— Что «это»?
— Шоковая терапия, о которой ты говорила мне две недели назад. Вынужденное сосуществование выведет нас из мучительного тупика?
— Пока не могу сказать. — Джессика слабо улыбнулась. — Но дай мне время, Патрик, дай время. Уверена, что чем больше я узнаю тебя, тем легче нам будет расстаться.
— Очень надеюсь, что твоя уверенность не подведет, — лукаво предупредил он.
— Порой мне хочется, чтобы ты поскорее, еще до приема, стерся из моей памяти, — все еще не поднимая глаз, сухо произнесла Джессика и, не оборачиваясь, пошла к дому, неся корзинку на руке. Ей показалось, что сзади раздался тихий дразнящий смех.
Вернувшись в дом, Джессика с облегчением вздохнула и тут же переключилась на дела.
Никаких сожалений о случившемся средь бела дня в саду у нее не возникало. Так она заявила Патрику и теперь убеждала в этом себя, проверяя комнату за комнатой. Все ее мысли о работе неизменно переходили на воспоминания о происшествии в саду. Ей понравилось, лаская его, осознавать свою власть над ним, ощущать беспомощность и уязвимость этого могучего мужчины. Означало ли это, что ей удалось-таки сравнять счет? Или сбываются ее худшие опасения насчет наследственности и она постепенно превращается в подобие распутной матери? Джессика поджала губы. Нет, секс ее не интересует, если, конечно, он не связан с Патриком. О чем это говорит? Видимо, она сумасшедшая, вот и все!
Пытаясь сосредоточиться на деле, Джессика отыскала вазы и, сотворив великолепные букеты из срезанных в саду цветов, расставила их в гостиной. На стол против карточек с именами гостей она также поставила по маленькому букетику. С помощью Патриции Джессика достала самые лучшие бокалы и фарфоровую посуду и эффектно сервировала стол. Затем проверила, есть ли мыло и свежие полотенца в ванных комнатах, и принесла в каждую спальню шоколадные конфеты и минеральную воду.
Войдя в кухню, Джессика почувствовала аромат свежей клубники и увидела, что Марта украшает ягодами воздушный торт.
— Как дела? — поинтересовалась Джессика, едва удерживаясь от соблазна обмакнуть палец в чашку со взбитым кремом.
— Отлично, — отозвалась Марта. — Суп готов, и я сейчас займусь гарниром к семге. Потом сделаю шоколадные рулеты.
— Что ж, по-моему, все прекрасно. — Джессика удовлетворенно кивнула. — Я поднимусь к себе переодеться.
Обычно Джессика гордилась тем, что за двадцать минут успевала принять душ, надеть вечерний наряд и сделать профессиональный макияж. Но сегодня ей понадобилось значительно больше времени на косметические процедуры. На сей раз, она наложила на веки тени медного цвета, черным карандашом подвела глаза, отчего они сделались еще больше, щедро накрасила ресницы. Ярко-красная помада на пухлых губах превратила их обладательницу в обольстительную вампиршу. Результат этих творческих ухищрений несколько смутил Джессику. Одетая в элегантное платье цвета меди, с непривычной для нее «боевой раскраской», она выглядела вполне сформировавшейся женщиной, а отнюдь не девушкой-подростком, как тогда, когда впервые встретила Патрика. С удивлением Джессика рассматривала увеличившуюся грудь: могло ли это произойти на самом деле за столь короткое время, или ей только кажется? Уж не поправилась ли она на несколько фунтов? Так или иначе, но сейчас шелковая ткань платья, подчеркивая достоинства фигуры, плотно облегала пышную грудь и округлые бедра. Даже аккуратно уложенные белокурые волосы, нежным венцом обрамлявшие ее лицо, казались светлее и пушистее.
Разглядывая свое отражение во весь рост, Джессика удивлялась: что с ней произошло? Большие карие глаза сверкали, чувственные губы манили. Неужели она так изменилась после того, что случилось в саду? Встряхнув головой, как бы отгоняя от себя все неразрешенные вопросы, Джессика надела туфли на высоких каблуках и решительно вышла из комнаты.
Когда она спускалась по дубовой лестнице с резными перилами, сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди. Внизу стоял О'Донелл. Ей и раньше доводилось видеть его элегантно одетым. В день ее свадьбы на нем был серый костюм, который очень шел ему. Но сегодня Патрик надел черный смокинг и бабочку, резко контрастирующие с белоснежной сорочкой. Мастерство портного подчеркивало его широкие плечи, узкие бедра и длинные стройные ноги. От этого зрелища у Джессики закружилась голова и задрожали колени. Схватившись за перила, чтобы не упасть, она с горечью подумала о том, что этот сногсшибательный мужчина может действительно желать ее, но никогда не станет по-настоящему уважать. Никогда!
