Джоди Питт - Все золото мира
Дейв со своей ношей пересек комнату. Тающий снег блестел у него на плечах и в волосах, окружая его каким-то сказочным сиянием. Он повернулся к Грейс спиной и опустился на колени, чтобы положить дрова возле камина. Грейс не могла оторвать глаз от его широких плеч, мощной спины, сильных мускулистых бедер… Господи, да что с ней такое?! Почему вдруг начало казаться, что в комнате не хватает воздуха?!
Дейв встал и повернулся к ней — и Грейс заметила, что даже ресницы его блестят влагой. Внутри у нее что-то болезненно сжалось, а легкие вмиг разучились дышать.
Скользнув по Грейс холодным взглядом, Дейв обратился к Хетти:
— Похоже, метель вот-вот начнется. Надо начинать приготовления.
Хетти кивнула.
— Я пойду приготовлю сандвичи. Поможешь мне, Грейси?
Дейв повернулся и вышел — а Грейс все смотрела ему вслед.
— Грейси! — А? Что?
— Я спрашиваю, поможешь мне с сандвичами? Или так и будешь на Дейва любоваться?
— Хорошо, пошли, — вздернув подбородок, ответила Грейс.
Двадцать минут спустя Хетти и Грейс вернулись в спальню, нагруженные всем, что может понадобиться в долгую метельную ночь: теплыми одеялами, корзинками с едой и термосами с горячим шоколадом. Дейв, сидя на корточках у камина, тесаком расщеплял полено на лучину.
— Ну вот, кажется, все приготовили, — удовлетворенно объявила Хетти. — А теперь, пока не отключили электричество, пойду-ка я к себе, мне нужно кое-что прибрать.
Не успела Грейс глазом моргнуть, как тетушки и след простыл. Поставив корзину с едой на подоконник, Грейс прижалась лбом к стеклу. Мир за окном стремительно темнел; над землей нависли тяжелые тучи.
Она чувствовала, что Дейв смотрит на нее, но упорно не оборачивалась — пока не почувствовала, что больше не выдержит. Он переоделся в чистые джинсы и свитер с высоким воротом; волосы блестели, словно Дейв только что вышел из душа. Грейс впилась ногтями в ладони, надеясь, что боль удержит ее от воспоминаний о его нагом теле, прикрытом одним только полотенцем…
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. Напряжение сгустилось так, что, казалось, воздух между ними можно резать ножом. Наконец Дейв встал, выпрямился и отряхнул руки.
— Хочешь, чтобы я это сделал? — низким, хрипловатым голосом поинтересовался он.
— Что… сделал?.. — задыхаясь, прошептала Грейс.
Испытующе сузив глаза, он кивнул в сторону камина.
— Разжег огонь.
Грейс почувствовала, что заливается краской. Как можно быть такой дурой? Разумеется, он не имел в виду… того, о чем она подумала.
— Пока не надо. Не стоит тратить поленья попусту.
— Верно. — Он поджал губы. — Пожалуй, я пойду к себе и… — Дейв пожал плечами, — почитаю.
— Мне тоже есть чем заняться. — И Грейс с деловым видом направилась к гардеробу.
— Вот и хорошо.
Дейв шагнул к дверям… и в этот миг в глазах у Грейс помутилось, пол рванулся навстречу.
В отчаянной попытке удержать равновесие она взмахнула руками, стремясь схватиться за первое, что окажется поблизости… И, разумеется, первым поблизости оказался Дэвид Бертон.
Может быть, Грейс и готова была лишиться чувств, но рассудок она еще не потеряла и, едва сообразив, за что — точнее за кого — ухватилась, резко разжала руки. Пошатнулась, услышала сдавленное ругательство… а в следующий миг, сама не понимая как, оказалась на полу.
— Грейс!
Она не могла отозваться — не хватило дыхания.
— Грейс! — Он наклонился к ней. — Что с тобой?
И снова она не смогла вымолвить ни слова. Глаза сами собой закрылись — но и не открывая глаз Грейс почувствовала, что ее поднимают… куда-то несут… Из последних сил она уперлась руками в широкую грудь.
— Не надо…
— Помолчи, — проворчал Дейв. — Какая же ты упрямая!
— Отпусти меня! — сдавленно прошептала она.
— Только на кровать.
Как же сладко от него пахнет! Как хочет прижаться к нему, уткнуться лицом в плечо и остаться в такой позе навсегда! Но нельзя… Почему нельзя? Она уже не помнит…
Грейс закусила губу, и это помогло — боль вернула ей ясность мысли.
— И ты меня называешь упрямой… — прошептала она.
— Ты права, мы оба упрямцы, каких поискать, — хрипло согласился он. Сильные руки опустили ее на постель. — А теперь отдыхай, Грейс. Приятных снов.
Удаляющиеся шаги, а затем тяжелый стук двери возвестили ей, что он ушел. Грейс осталась в темноте. Одна.
9
Ветер выл словно стая разгневанных привидений и швырял в ставни пригоршни снега. Казалось, весь мир пошел войной на особняк Бенедиктов, намереваясь стереть его с лица земли. Дейв Бертон ощущал странное родство со старым домом; ведь и его сердце сейчас трепала и раздирала на части буря чувств и желаний.
Дом не сдавался — однако незримый враг за окном медленно, но верно высасывал из него тепло жизни. Огонь, ярко горящий в камине, уже не в силах был разогнать цепенящего холода. Но Дейв едва ли замечал, что в спальне становится все холоднее.
Мерцание огня в очаге выхватывало из тьмы съёженную фигурку Хетти — вон она лежит у камина, свернувшись клубочком в армейском спальном мешке, из которого торчит только коротко стриженная седая макушка. По другую сторону от камина лежал спальник Дейва — неразвернутый.
Дейв не знал, сколько минут — или часов — он стоит неподвижно в темном углу, застывшим взором глядя в огонь. Спать совсем не хотелось — и холода он не чувствовал. Возможно, потому, что взял на себя обязанность подбрасывать дрова в камин. Но, наверное, не только поэтому.
Против воли взгляд его снова обратился на широкую кровать под балдахином, где смутно белела укутанная одеялом фигура Грейс. Грейс не шевелилась — должно быть, уснула. Если бы и к нему так же легко приходил сон!
Целый день напролет он рубил эти трижды проклятые деревяшки — все для того, чтобы сбросить кипящее внутри напряжение. Но, как видно, не преуспел — сейчас Дейв чувствовал себя вулканом, готовым извергнуть кипящую лаву.
Почему, ну почему Грейс Бенедикт так на него действует? Как удается ей пробуждать к жизни его старые страхи и давно забытые надежды? Он-то думал, что неуязвим. Что много лет назад отказался от свойственных людям слабостей. Превратился в машину с холодным разумом и каменным сердцем. И, однако, всякий раз, оказываясь в одной комнате с этой рыжеволосой колдуньей, он чувствует, словно в груди у него что-то тает.
Он надеялся, что, умаявшись от рубки дров, рухнет и заснет как убитый. Не тут-то было: уже — Дейв взглянул на светящийся циферблат наручных часов — точно, уже половина второго, а сон бежит от него, словно черт от святой воды.
