Энн Вульф - Прелюдия к чуду
Однако эта деталь не помешала Раду жениться на Ольте. Не помешало ему и обещание отца проклясть сына, если он женится на девушке без роду и племени. Так оно и случилось. Отец проклял сына, но Раду, похоже, не слишком переживал из-за этого…
Вскоре с ним начали происходить странные вещи. Раду-Пухляк худел на глазах и с каждым днем становился все бледнее и бледнее. По Мишвидце поползли слухи: уж не «стригой» ли его любимая? А когда через несколько дней жители деревушки узнали о том, что Раду умер, то никаких сомнений не осталось…
Новая хозяйка Мишвидце – Ольта Прашдан – оказалась очень жестокой правительницей. Она почти никогда не выходила из замка, но ее новые порядки повергли в ужас жителей деревни. Раз в месяц она требовала, чтобы к ней приводили мужчину или женщину: из тех, кто совершал какую-либо провинность. После того, как эти люди переступали порог замка, их больше никто не видел.
Прошло несколько месяцев, и в Мишвидце стали пропадать люди. Никто не сомневался в том, что кровожадная Ольта приложила руку к этим исчезновениям. Наконец жители деревни не выдержали и решили избавиться от Ольты. Собравшись всей деревней, они нагрянули к ней в замок. Оказалось, что Ольта – прежде молодая и красивая девушка – стала похожа на сморщенную старуху. Не было сомнений в том, что она была именно той, кем ее считали жители Мишвидце.
Не долго думая, деревенские жители разожгли большой костер на площади перед замком и сожгли на нем Ольту Прашдан. Она долго бормотала какие-то заклинания на непонятном языке, а напоследок крикнула толпе, собравшейся вокруг костра:
– Прокляты будут все хозяева замка Прашдан! И прокляты будете вы, жители жалкой деревушки! Все вы станете пищей для своих хозяев! – И дико захохотала.
За полгода до своей смерти Ольта Прашдан родила сына. Но поскольку воспитывать его у нее не было желания, она отправила ребенка к родственникам мужа, жившим в Синае.
Через пятнадцать лет Виорел Прашдан приехал в Мишвидце и управлял деревней пять лет. А еще через пять лет он умер, отправленный на тот свет молодой женой. История повторялась. Новая хозяйка Мишвидце была еще хуже Ольты Прашдан. Но, увы, расправиться с ней жители деревни уже не могли: она окружила себя многочисленными слугами и надежной охраной…
Мучения Мишвидце кончились только тогда, когда деревня перестала считаться частью замка и получила самостоятельность. Но «чудеса», происходящие в Прашдане, так и не прекратились. Последние хозяева замка Прашдан – пожилой муж и молодая жена – сгорели во время пожара, который случился по неизвестной причине.
По Мишвидце ходили слухи, что бывшая хозяйка замка была «малость того» и вела себя очень странно. И бледность ее лица, опять же, наводила на определенные подозрения… Кстати, наследник его – молодой Георгиу Прашдан, названный в честь своего предка, – тоже имел характерную бледность и был весьма странным мужчиной… Теперь, когда он окончательно осел в замке и в Мишвидце начали пропадать люди, все подозрения указывали на него…
Выслушав эту историю, рассказанную Марином с непередаваемым пафосом, я с трудом подавила в себе приступ хохота. Положение деревни, спрятанной горами и лесом от окружающего мира, скверно сказалось на ее развитии. Жители Мишвидце, увы, мыслили категориями людей эпохи Средневековья. Конечно, сказать им об этом я не могла: все-таки и Марин, и его жена показались мне очень приятными людьми, но когда мы с Микаэлем выходили из дома, я не удержалась от того, чтобы подшутить над ним, верящим этим россказням.
– Я знаю, кто спалил замок Прашдан… – с серьезным видом произнесла я.
– И кто же? – удивленно посмотрел на меня Микаэль.
– Жители Мишвидце, – тоном, не допускающим сомнения, ответила я.
– Это почему же? – Лицо Микаэля выражало столько эмоций, что я не выдержала и расхохоталась.
– Потому что они решили, что новая хозяйка замка – кровожадный «стригой»…
Микаэль посмотрел на меня осуждающе.
– Смеешься? – покачал он головой.
– А что? – вызывающе спросила я, подавив последние приступы смеха.
– Люди-то пропадают… Шути не шути, а объяснения этому нет.
– Объяснение всегда есть, – уверенно заявила я. – Нужно только поискать…
– Как черную кошку в темной комнате?
– Я, конечно, знала, что ты суеверен, Микаэль Миршан, но не думала, что ты, ко всему в придачу, пессимист… Расскажи мне лучше, куда мы сейчас идем? – сменила я тему, заметив, что он обиделся.
– В дом моего деда. Думаю, тебе он понравится. Это лучший дом в деревне. Самый большой и самый прочный, – с гордостью произнес Микаэль.
Если вчера в темноте я не смогла разглядеть деревню Мишвидце, как следует, то сегодня у меня была возможность восполнить это упущение. Деревня оказалась довольно большой. Домики не лепились друг к другу, как соты, – между ними были довольно большие промежутки, засаженные деревьями и кустами. Сами домики напоминали мне то, что я увидела в Брашове: красивые, словно выглянувшие из средневековых времен дома, укрытые, как лоскутным одеялом, разноцветной черепицей. Каждый домик был обнесен деревянным забором, за которым непременно сидела сторожевая собака. Повсюду встречались колодцы причудливой формы, с которыми я, жительница города, никогда не сталкивалась: небольшие сооружения, закрытые треугольной крышей, на которой сидела, нахохлившись, деревянная птица.
По дороге Микаэль много рассказывал мне о своих соседях. Правда, большую часть того, что он говорил, я тут же позабыла, но слушать его было интересно. Он рассказывал об этих людях так, как будто знал их всю жизнь. Хотя в Мишвидце приезжал не чаще, чем раз в год, а то и в два.
Дом Микаэля-старшего, деда Микаэля, действительно оказался самым большим домом в деревне. Он стоял неподалеку от обрыва, за которым виднелось огромное заснеженное поле. Сам дом представлял собой массивное бревенчатое сооружение, окруженное рослыми деревьями. Крыша его, в отличие от остальных домов, была не черепичной, а деревянной. На верху крыши виднелся флюгер. Когда мы подошли ближе, я, к своему удовольствию, увидела, что это была летучая мышь. Почти такая же, как на той статуэтке, которую мне подарил Галик, только более «серьезная» и перевернутая вверх лапками, как это и положено летучей мыши. Ее крылья, вырезанные из темного дерева, впечатляли своей величиной. И вырезаны они были так искусно, что издалека их можно было принять за настоящие.
– Вот здорово! – Я даже хлопнула в ладоши от восхищения. – Как настоящая!
– Дедушкина работа, – не без гордости прокомментировал Микаэль. – Он любит возиться с деревом. Хлебом не корми, дай только обстругать какую-нибудь деревяшку… Если бы ты знала, какие удивительные вещи могут получиться из обычного деревянного обрубка!
