Хельга Нортон - Лабиринт удачи
Дайана вдруг споткнулась на ровном месте, потому что действительно вспомнила, а вернее, будто заново ощутила тот вполне невинный с виду поцелуй. Ее даже в жар бросило.
Что, проняло? - хихикнул невидимый собеседник. То-то! А говоришь, братский…
Да чушь все это! - рассердилась вдруг Дайана. Готова спорить, что Дэвид даже не думал ни о чем таком. Просто перед тем он расцеловался с Эммой, ну и меня тоже чмокнул. Заодно. Так сказать, чтобы не было обидно… А что касается моей реакции, это другая тема. К Дэвиду она имеет лишь косвенное отношение.
Хочешь сказать, что, окажись на его месте другой, ты реагировала бы точно так же? - тут же был задан ей саркастический вопрос.
Он сразил Дайану наповал. Потому что угодил прямо в яблочко. И она поняла, что, сколько бы ни пыталась скрывать от себя досадную правду, все равно рано или поздно пришлось бы признать: Дэвид ей небезразличен.
Молчишь? - произнес ее внутренний оппонент. Ну-ну. Тогда я скажу. Судя по всему, Дэвид тоже испытывает к тебе симпатию.., даже несмотря на то, что ты у нас красавица, ха-ха-ха!
Впереди засеребрилась речка, через которую был перекинут мост. На том берегу тоже находились коттеджи, но в гораздо меньшем количестве, потому что горка там была покруче, а ровный участок вдоль реки поуже.
Глядя на искрящуюся под лучами вечернего солнца полоску воды, Дайана подумала о том, что ее подсознание - или интуиция, или что там еще - скорее всего, не лжет. Дэвид действительно заинтересовался ею. И давешний поцелуй прямое тому подтверждение. Потому что Дэвид не чмокнул ее - тут Дайана сознательно обманывала себя, - а, напротив, очень нежно прикоснулся губами к ее щеке. И задержался чуть дольше, чем следовало.
Причем произошло это уже после того, как нам обоим стало известно, что мы родственники.
Пусть не близкие, но все-таки родственники.
Здесь действительно таилась какая-то загадка. Казалось бы, Дэвид наоборот должен был потерять к Дайане интерес, ведь отныне стало ясно, что близкие отношения между ними исключаются. Однако внимание Дэвида к «сестренке» как будто возросло.
Может, он увидел для себя шанс закрутить любовную интрижку? Пусть Дайана красива - это лишь прибавит роману остроты, - но в любом случае жениться на ней не придется.
А что, вполне допустимо, размышляла она.
Тем более что Дэвид сам говорил, что отнюдь не является противником женской красоты, просто в жены себе намерен выбрать девушку неяркой внешности.
Пройдя еще несколько шагов, она вздохнула.
Вот чем все завершилось! Меня отказываются рассматривать всерьез! Позабавиться со мной можно, но и только. А на большее, выходит, я не гожусь. Просто смех!
Дайана думала так, но на самом деле ей вовсе не было весело. Она чувствовала, что, в ее жизни наступил кризис, причем произошло это неожиданно. И как выходить из сложившейся ситуации, у нее не было ни малейшего представления.
Ладно, дальше видно будет, решила она.
Жизнь сама подскажет выход.
Поправив на плече ремешок сумочки, она свернула за угол, и перед ней открылась деревенская площадь.
Подобно большинству улочек деревни Рэвиндейл, площадь была вымощена булыжником.
Дайану данное обстоятельство не очень радовало, так как с течением времени камни отполировались до блеска и на них скользили подошвы. В очередной раз поздравив себя с тем, что у нее хватило сообразительности не надевать туфель на шпильке, Дайана не без интереса огляделась по сторонам.
Прямо перед ней находилось приземистое здание деревенской управы, слева от которого, фасадом к речке, возвышалась церковь. По периметру площади располагались лавки, кафе и даже небольшой супермаркет. Здесь же стояла одна из двух деревенских гостиниц, ее стены густо обвивал декоративный пестролистный плющ.
По случаю праздника поперек площади были натянуты шпагаты с разноцветными бумажными флажками. Ближайшие деревья украсились электрическими гирляндами, которые должны были загореться вечером. На самом здании управы слабо колыхался на дующем с реки ветерке красно-бело-синий государственный флаг. А напротив стояли накрытые белыми скатертями и уставленные букетиками цветов столы. Вокруг них деловито сновали принаряженные женщины - здесь шла подготовка к праздничному ужину.
Насколько Дайана помнила, почта находилась на тенистой улочке повыше супермаркета, поэтому, пройдясь по площади, она свернула налево.
Так и есть, вот почта, а вот и деревенский почтальон - судя по униформе.
- Добрый день. Прошу прощения, не подскажете, где находится бакалейная лавка? обратилась к нему Дайана.
Тот остановился, снял фуражку и принялся обмахиваться ею, неспешно оглядывая незнакомую девушку.
- Здравствуй, дочка. На праздник приехала?
Дайана улыбнулась.
- Как вы догадались?
В действительности догадаться было нетрудно, потому что все деревенские хорошо знали друг друга и любой приезжий сразу обращал на себя внимание.
Добродушная физиономия почтальона расплылась в улыбке.
- Да уж вижу. Готов биться об заклад, что ты одна из внучек нашей сегодняшней именинницы.
- Верно. Только я правнучка.
- Понятно. И, по-моему, ты здорово похожа на бабушку Кэролайн.
Дайана рассмеялась.
- Что же здесь удивительного? Ведь мы с ней родственники.
- Э, не скажи! Родственников у бабки хватает, но похожи на нее далеко не все. Я тут после полудня беседовал с одной из ваших - стриженая такая, в зеленом платье, вертелась на площади у столов - так у нее сходства совсем нет.
Дайана как-то не задумывалась над вопросом, затронутым словоохотливым почтальоном.
Однако сейчас, представив себе Эмму - разумеется, речь шла о ней, - она решила, что, пожалуй, собеседник прав. Кузина мало чем напоминала прабабушку Кэролайн. А впрочем, какое это имеет значение?
- Может быть, - вежливо произнесла она. Со стороны виднее. Так не подскажете, где бакалейная лавка?
Почтальон кивнул.
- Охотно. - Затем, чуть склонив голову, прислушался. - Музыку слышишь?
Только сейчас Дайана обратила внимание на то, что где-то неподалеку действительно звучит музыка. Она даже узнала произведение: «Времена года» Вивальди.
- Вы тут увлекаетесь классикой? - усмехнулась Дайана.
Почтальон нахлобучил фуражку.
- Не все. Но один любитель есть. Иди на эти звуки и попадешь прямехонько в бакалейную лавку.
Она так и сделала: поблагодарив почтальона, двинулась вверх по улочке. Вскоре слева действительно показалась вывеска, на которой красовалось витиевато изображенное слово «Сюита». Дверь была распахнута, из недр заведения лилась мелодия той части произведения, которая известна под названием «Осень».
