Дороти Уильямс - Всем сердцем
Еле переводя дыхание, совершенно обессиленная, насквозь промокшая, с сильнейшей головной болью, Эрика подбежала к школе, как раз когда выходили младшие ученики. Классная комната Шарлотты была пуста, но, по счастливой случайности, там оставалась учительница.
— Шарлотта? — с трудом выпалила Эрика. Учительница изумленно улыбнулась:
— Боже, вы совершенно промокли.
— Шарлотта! — взволнованно повторила Эрика.
— Она уже ушла, — удивилась учительница.
— Ушла? — в ужасе воскликнула Эрика.
— Сама?
— Нет, что вы. Ее встретил мистер Белчер.
Эрика в изнеможении прислонилась к дверям. Слава Богу!
С трудом улыбнувшись учительнице, Эрика вышла из школы и поплелась домой. Она не в силах была искать ключи и надавила на звонок. Мартин почти сразу открыл дверь, как будто специально поджидая ее. Он был не просто зол, он был вне себя.
— Где тебя носило? — воскликнул он, еле сдерживаясь.
— Извини, я…
— Посмотри на себя! На кого ты похожа?
Он взял у Эрики покупки и направился на кухню.
— Я не требую от тебя много, — сердито продолжал он. — Только помнить, что ты здесь ради Шарлотты. Что могло быть, если бы я не встретил ее? Она бы стояла у школы…
— Учительница не выпускает их из школы, пока не приходят родители.
— Не смей оправдываться! Ребенок мог переволноваться! Она же потеряла родителей, Эрика.
— Знаю, прости. Я действительно виновата, Мартин. Я опоздала на автобус.
— У меня нет слов, — холодно заметил Мартин, ставя покупки на стол. — Шарлотта в комнате. Потрудись позвать ее, когда еда будет готова. — Не дожидаясь ответа, он ушел в свой кабинет и закрыл дверь.
Эрика прикрыла глаза, прислонившись к кухонному столу. Зачем мне все это нужно, устало думала она. Надо сейчас пойти к нему и все четко объяснить… Но ей не хотелось. Мартин должен был понять все без слов. Она просто дура. Размечталась о любви… Любовь! Как возвышенно, сколько патетики, усмехнулась Эрика, вспоминая собственные мысли, которые и привели ее к этой идиотской ситуации. Вовсе она не любит Мартина и сама во всем виновата.
Прижимая к груди больную руку, Эрика только сейчас взглянула на нее. Рука распухла и сильно болела, по пальцам вдоль ногтей обозначился багровый шрам. Болели также голова и горло.
Эрика достала из шкафчика пузырек с болеутоляющим и высыпала в ладонь две таблетки. Потом решительным жестом она добавила еще одну таблетку, может быть, удастся притупить не только боль, но и переживания. Только тут до нее дошло, что она все еще в верхней одежде. Она стянула с себя тяжелое от пропитавшей его влаги пальто, мокрую шапочку, бросила их на кухне и принялась за чай для Шарлотты. Ее свитер был совсем сырой, брюки прилипали к ногам, но ей некогда было переодеваться.
Эрика покормила пса и, не в силах вывести его на прогулку, выпустила на задний двор. Но потом ей все же пришлось потратить некоторое время, чтобы почистить и помыть его.
Она накормила девочку, и та побежала к дяде в кабинет. Теперь надо было готовиться к званому обеду. Эрике больше всего на свете хотелось лечь сейчас в постель. Хотя, нет. Больше всего она желала, чтобы Мартин понял ее.
Если не объяснить ему все как следует, вечер будет испорчен. Она сделает это, как только Шарлотта ляжет спать.
Эрика прибралась в ванной для гостей, развесила свежие полотенца и стала приводить в порядок столовую. Она расстелила на столе только что купленную скатерть (узнав, что Мартин забрал Шарлотту, она все же заехала в магазин) и расставила свечи. На скатерти виднелись складки, но у Эрики не оставалось времени на глажку. Сойдет и так.
— Выглядит неплохо, — раздался у нее из-за спины сдержанный голос Мартина. — Но ты накрыла только пять приборов.
— Да. Я не собираюсь садиться за стол.
— Почему?
Эрика попробовала объяснить со сдержанным вздохом:
— Вы собираетесь беседовать, а я могу не понять вашей беседы. И, пока мне будут все разъяснять, вы потеряете нить разговора. Так что лучше оставим, как есть, Мартин. Скажи гостям, что я заболела.
— А ты действительно заболела? — спросил он таким тоном, что Эрика чуть не заплакала.
— Нет, — коротко ответила она.
— Тогда накрой еще один прибор. Я настаиваю, — добавил он.
— Как хочешь, — сдалась Эрика. — И еще раз прости меня. Такого больше не повторится. Я опоздала на автобус, а следующий шел только до Рейн-стрит…
— Значит, надо было успеть на более ранний автобус. Если бы ты не медлила до последней минуты…
— Так получилось, что я забыла о времени, — призналась Эрика, все еще стоя спиной к Мартину. — Я увидела Роберта… — вдруг вырвалось у нее.
— Я не желаю о нем слышать, — холодно ответил Мартин. — И, Бога ради, сними мокрую одежду. Скоро придут гости.
— Хорошо, — устало согласилась Эрика. — Извини, это не повторится, — опять добавила она.
— Будем надеяться, — сердито отозвался Мартин.
Это что значит? Что она уволена? Но он не может так поступить, пока не истек срок их соглашения. Не глядя на Мартина, Эрика прошла мимо него и поднялась в свою комнату, чтобы принять душ и переодеться. Она выглядела смертельно бледной, кожа на лице казалось почти прозрачной. Эрика попыталась исправить положение с помощью косметики, но это придало ей карикатурный вид. Пришлось смыть косметику и принять еще две таблетки успокоительного.
Эрике потребовалось еще некоторое время, чтобы определиться с одеждой. Она сильно похудела, и ей ничего не подходило из прежних туалетов. Юбки висели на ней, как на вешалке, и из-под них выглядывали тощие ноги. Эрика с отвращением отбросила юбки в сторону и остановилась на брюках и свободной блузе, перехватив ее широким поясом. Сойдет, решила она.
Вечер обернулся сущим кошмаром. Даже слепой не мог не заметить напряженность между ней и Мартином. Гостями оказались двое мужчин — одному около пятидесяти, другой несколько моложе, и две женщины. Одна женщина была чуть старше сорока, с заурядной внешностью, вторая, за тридцать, довольно симпатичная. Эрика ее сразу невзлюбила и, извинившись, скрылась на кухне. Молодая слишком симпатизировала Мартину и явно флиртовала с ним.
Эрика плеснула себе в рюмку вина и залпом выпила его. Надо как-то продержаться до конца вечера. Но она забыла о принятых ранее таблетках, и, кроме того, ей еще надо было готовить. Эрика поняла свою оплошность, как только гости сели за стол и принялись за первое блюдо. После первой же ложки они все отложили приборы.
Эрика озабоченно оглядела гостей:
— Что-то не так?
— Да, — спокойно произнес Мартин. — Суп немного пересолен, только и всего. Ты разве не чувствуешь?
