Лора Райт - Немного сумасбродства не помешает
В эту минуту Кэрри пошевелилась, глубоко вздохнула.
Трент мгновенно встрепенулся. Она лежала на боку, зажав меж ног простыню. И ему захотелось почувствовать ее кожу, узнать, какова она на вкус ровно в шесть утра. Он наклонился к Кэрри и осторожно поцеловал, сначала плечо, потом чуть ниже, руку.
Ее глаза открылись. Она моргнула, пытаясь понять, где она и что с ней происходит. Потом увидела Трента, взгляд прояснился, она улыбнулась:
— Доброе утро.
— Привет, — лежа на боку, он придвинулся к ней лицом к лицу и потерся носом об ее нос.
— Как спал?
— Превосходно. А ты?
— Очень хорошо, — она тронула его лицо: — Мой рыцарь без страха и упрека.
— Что-что? — улыбнулся он.
— Спасибо.
— За что?
Она притянула его ближе к себе.
— Я вчера вечером обедала с мамой, Вандой и… с официантом.
— Ох-ха!
— Послушай. С официантом, что привез обед, который ты заказал.
Трент улыбнулся.
— Это ерунда. Нужно сделать для нее все, что возможно.
И для тебя тоже, подумал он, проводя рукой по нежной коже ее бедра.
— Я забыл поговорить с тобой кое о чем, это касается твоей матери.
— О чем же? — лениво спросила Кэрри.
— Я заезжал туда на днях, но не сказал тебе… Подумал, вдруг тебе будет неприятно.
— Почему? — Кэрри встревоженно приподнялась на локте.
Он пожал плечами.
— У тебя новая работа, времени не хватает, ты там очень много делаешь, я знаю. Уверен, ты работаешь все время ланча. Да?
Она кивнула.
Трент продолжал:
— Ты не можешь проводить у матери столько времени, сколько раньше. Мне бы не хотелось, чтобы ты чувствовала себя загнанной в угол и неслась туда, когда могу поехать я. Я буду навещать твою маму, если ты не возражаешь?
— Возражаю? Ты спятил, или просто… — Кэрри потянулась и поцеловала его, — или просто ты невыразимо изумителен… — она опрокинула его на спину и уселась сверху, — или то и другое вместе?
— Что я есть? — ответил Трент, ощущая мгновенно закипевшее желание. — Я очень счастливый человек, когда ты вот так…
— Сейчас я, пожалуй, всем воспользуюсь, — засмеялась Кэрри, физически чувствуя реакцию его тела.
— Чудесный способ потешить мое эго, сердце мое.
— Обожаешь нежности, большой любитель, да?
— Ну да, я такой. Вперед, давай дерзай, — засмеялся Трент, но вдруг заметил, что Кэрри не смеется. — Что с тобой, любовь моя? Что-нибудь не так?
— Я хочу тебя, Трент.
— Чудесно, — с серьезным видом уверил он ее.
— Нет. Я имею в виду, что я хочу тебя. Не на год, — она передохнула, перевела глаза на потолок. — Господи, да как же я ужасна во всем этом!
Сердце Трента скатилось куда-то к желудку, потом он почувствовал, как оно колотится снова в груди.
— Ты все делаешь просто прекрасно.
Она волновалась как ребенок, когда смотрела на него своими изумрудными глазами.
— Хочу тебя, тебя всего. Навсегда.
Трент замер. Он не был готов к этому. Он не понимал, что он чувствует и что сказать.
— Я шокировала тебя?
— Немного, — признался он.
— И ты хочешь встать с кровати и спокойно сказать мне, что у нас договор на год. И пока я нравлюсь тебе и привлекаю тебя, ты никоим образом не хочешь…
— Остановись, Кэрри, ты что-то накручиваешь.
Кэрри не могла встретиться с ним взглядом:
— Пойду в душ.
Ей хотелось уйти и спрятаться, но он не собирался отпускать ее:
— Поговори со мной. Останься и поговори.
Он держал ее за бедра, и наконец она встретила его взгляд:
— Хорошо. Как ты сказал, — она перевела дыхание, — я думаю, что вместе нам чудесно. Я не хочу быть с кем бы то ни было еще, я и вообразить себе это не могу, — она нервно глотнула. — Что ты думаешь?
— Я думаю, — он намотал прядь ее волос на палец, — что это хорошо.
— Хорошо? — повторила она.
Глядя ей в глаза, Трент кивнул. Во всяком случае, он человек слова.
Потом он прижал ее к себе и целовал так, будто она принадлежит ему вся и это будет продолжаться не год, а всю жизнь.
В три часа дня на рабочее место Кэрри принесли роскошный букет розовых пионов, составленный так искусно, что он вполне мог соперничать с натюрмортом над ее рабочим столом. Она точно знала, что цветы от Трента, и улыбнулась, открыв карточку, анонимную:
«Встретитесь со мной сегодня? В семь вечера. 727 дом, Пятая авеню.
Я буду держать в руке синюю коробку».
Сгорая от любопытства и не в силах терпеть до вечера, Кэрри поискала адрес в поисковой системе компьютера. Как жили люди без Интернета? — думала она, глядя на экран. Когда она узнала, где именно Трент собирается ее встретить, она пришла в невероятное возбуждение. По-настоящему понять такое возбуждение может только девушка.
Она взглянула на часы и застонала от нетерпения.
Впереди четыре долгих часа…
Он увидел, как она быстро идет по улице, в белом стильном костюме и черных туфлях на высоких каблуках. Его она пока не видела.
Магазин был уже закрыт, и до его сюрприза осталось немного. Он был сам потрясен, что ему удалось это сделать. Но все, даже знаменитый магазин Тиффани, можно арендовать, хватило бы соответствующей арендной платы. Конечно, все это старомодно и сентиментально, что-то подобное обыгрывалось в паре фильмов, да и место классическое, Нью-Йорк, Тиффани…
Он видел, как охранники пропустили Кэрри через уже закрытые стальные двери. И вот она перед ним, на губах немного взволнованная улыбка:
— Мы взломаем и войдем?
— Ну зачем? — рассмеялся он. — Ты сама видела охрану снаружи, еще больше охранников наблюдают сверху. Где-то здесь есть продавец, но все это вполне здравомыслящие люди.
Кэрри огляделась, обвела взглядом одну за другой несколько витрин с безумно дорогими украшениями и спросила:
— А что мы здесь делаем?
— Ты слышала когда-нибудь про «Завтрак у Тиффани»?
— Ну, конечно.
— А сейчас будет «Обед у Тиффани», — Трент взял ее за руку.
— Ты серьезно?
— Серьезней не бывает.
Он повел ее в соседнюю комнату, где был накрыт стол. С белой скатертью, со столовым серебром и опять с розовыми пионами.
Кэрри удивленно смотрела на него:
— Не могу поверить, что мы будем обедать здесь, в магазине, среди всех этих безумно ценных камней и золота!
— Да. А потом мы должны будем сделать покупки.
— Что? — Кэрри недоверчиво качала головой, смеясь над безумием всей идеи.
— Я думаю, возможно, уже пора.
— Что пора?
— Посмотри на свой палец.
— Который? — недоверчиво улыбаясь, Кэрри подняла обе руки с растопыренными пальцами.
