Кара Уилсон - Давай поженимся
Они дошли до небольшого скверика и устроились на скамейке, стоявшей в тени деревьев. Шон снова привлек Эйлин к себе и начал целовать. Он уже не сожалел о том, что прилетел в Лондон, все образуется как-нибудь.
Прижавшись к нему, Эйлин тихо застонала, и Шон забыл обо всем на свете, кроме женщины, которую сжимал в своих объятиях. В его венах бурлила кровь, он страстно желал Эйлин. Его рука скользнула вниз по ее спине и замерла на бедре. Нестерпимо желая ее, Шон тем не менее понимал, что сейчас не время и не место для любви. Он поцеловал Эйлин, поднялся со скамьи и протянул руку.
— Вставай, Золушка. Я отвезу тебя домой, чтобы ты хоть немного поспала.
Эйлин кивнула. О сне она думала меньше всего.
15
На следующий день Эйлин ушла из редакции пораньше — она ждала в гости Шона. Быстро приняв душ, Эйлин уложила волосы, освежила макияж, надела элегантное зеленое платье, которое очень шло ей, и поспешила в кухню.
Шон позвонил в дверь ее квартиры в точно назначенное время. Эйлин глубоко вздохнула перед тем, как открыть ему. Один его вид вызывал у нее сильное сердцебиение.
— Привет, — произнесла Эйлин с легким придыханием. — Входи.
Закрыв за собой дверь, Шон тут же заключил Эйлин в объятия и поцеловал с такой страстью, что у нее подкосились ноги.
— Привет, — сказал он, оторвавшись от ее губ.
— Надеюсь, ты голоден.
— Как волк.
— Замечательно! — обрадовалась она. — Я весь день провела у плиты.
— Весь день? — удивился Шон.
— Ну ладно, час. Но ужин почти готов.
— Замечательно. — Голос его звучал хрипло. — Но меня мучает другой голод.
— Позже, ковбой, — сказала Эйлин с улыбкой.
— Что на ужин?
— Лазанья.
— О, сегодня у нас итальянская кухня!
— Тебе не нравится? — испуганно спросила Эйлин.
— Наоборот, это одно из моих любимых блюд.
Шон последовал за ней в кухню. Надев рукавицу, Эйлин вытащила форму из духовки.
— Пахнет аппетитно, — заметил Шон.
— Зажги, пожалуйста, свечи в гостиной, — попросила она, — а я пока разложу лазанью по тарелкам.
Они сели за стол. Красивая сервировка, хрусталь, цветы, лазанья, салат — Шон подумал, что это, пожалуй, самый лучший ужин в его жизни.
— Я сегодня на работе палец о палец не ударила, — сказала Эйлин.
— Почему? — удивился Шон.
— Думала о тебе весь день, — призналась она, покраснев.
Шон довольно улыбнулся.
— И я ничего не делал сегодня.
— Очень смешно! — фыркнула Эйлин. — Ты же в отпуске!
— Я тоже думал о тебе, — сказал Шон и вынул из кармана небольшую коробочку. — Вот, возьми.
— Это мне?
— Здесь вроде больше никого нет. Открой ее.
Эйлин подняла крышку. В коробочке лежал серебряный браслет с подвеской в виде лошади.
— О, Шон, какая прелесть! — воскликнула она. — Кто это — Красс или Диана?
— А ты посмотри внимательнее, — посоветовал он.
— Наверное, Диана, — предположила Эйлин, — поскольку она несется во весь опор.
— Угадала.
Она надела браслет на руку.
— Спасибо.
Положив салфетку на стол, Эйлин встала. Шон тоже поднялся. Словно сговорившись, они шагнули к дивану и, обнявшись, упали на него. Губы Шона дарили Эйлин неслыханное наслаждение, от которого трепетала каждая клеточка ее тела.
— Еще, — шептала Эйлин, — еще, еще...
Шон пробормотал что-то, и она почувствовала его теплые уверенные руки на своей талии. Его язык скользил по ее губам, с которых слетали сладкие стоны.
— Ты умеешь не только хорошо готовить, но и целоваться, — сказал Шон. — В чем еще ты мастерица?
— Не все сразу, — ответила Эйлин. — Пусть это будет сюрпризом для тебя.
Засмеявшись, Шон поцеловал ее.
— Как жаль, что я должен уезжать...
— Мне тоже жаль, — согласилась Эйлин. — Переезжай в Лондон.
— У меня работа в Ирландии, — напомнил он. — И дочь.
Я совсем забыла о Лиз, подумала Эйлин, упрекнув себя в эгоизме.
— Ты не мог бы остаться до воскресенья? — спросила она.
— Увы, не могу. Я обещал Лиз приехать к ней в воскресенье.
— Обидно все-таки, что ты можешь видеть ее всего один раз в неделю, — посочувствовала Эйлин.
— Да. Я пытался договориться с Трейси, чтобы она отдавала мне дочь на лето. Она постоянно жалуется, как трудно найти няню. И тем не менее не отдает Лиз. Я думаю, Трейси отказывает мне лишь потому, что я очень хочу этого.
Эйлин скривилась.
— Какая глупость.
— Это в духе Трейси — делать назло.
— Не хочу, чтобы ты уезжал, — грустно проронила она.
Шон погладил по ее щеке тыльной стороной ладони, коснулся губами ее лба и выдохнул:
— Я люблю тебя.
Эйлин широко раскрыла глаза. Ей не верилось, что она наконец дождалась от Шона признания.
— Правда?
— Мне кажется, что это произошло в первую минуту, когда я увидел тебя, — сказал Шон. — Я не хотел этого, противился, но ничего не мог с собой поделать.
Эйлин охватила безмерная радость.
— О, Шон, я тоже люблю тебя!
— А если бы я предложил тебе выйти за меня замуж? — спросил он.
— За-а-муж? — Эйлин растерянно заморгала. — Ты не шутишь?
— Ни в коем случае, — серьезно заверил Шон. — Так что ты скажешь?
Она порывисто обняла его за шею.
— Да!
— А как же твоя работа? Хочу сразу предупредить, что я не сторонник любви на расстоянии.
— О, я могу заниматься журналистикой где угодно! — с энтузиазмом воскликнула Эйлин.
— Сколько времени тебе нужно для подготовки к свадьбе? — спросил Шон, целуя ее в шею.
— Не знаю. Ты торопишься?
— Еще как!
— Наверное, около месяца. А как отнесется к этому твоя дочь?
— Я уверен, что она тоже полюбит тебя, — сказал Шон, очень на это надеясь. — Значит, договорились: через месяц.
— Да, но медового месяца у нас не получится, потому что я уже использовала свой отпуск за этот год.
— У меня такая же ситуация с отпуском, но я не хочу ждать еще год. Поженимся, как договорились, медовый месяц вместим в уикенд, а будущим летом отметим его уже по полной программе.
— Согласна. Представляю реакцию Бланш, когда она узнает о нашей свадьбе! Она так переживала за наши отношения, пока я гостила у нее.
— Да, она молодец, надо отдать ей должное, — сказал Шон. — Какое кольцо ты хочешь?
— Я предоставляю тебе право выбора, — ответила Эйлин, прижавшись к нему.
— Думаю, мне надо срочно заняться строительством дома, а то тебе придется ночевать в общежитии для конюхов.
— Тогда поторопись, милый.
— Дорогая, я готов свернуть горы, чтобы сделать тебя счастливой!
— Тогда поцелуй меня, — прошептала Эйлин. — И я уже буду счастлива.
