Люси Гордон - Невеста была в красном
В ресторане они нашли столик на двоих и, изредка переговариваясь, любовались пейзажами за окном, пока не начало темнеть.
Ланг ел, словно оголодавший за долгую зиму волк. Оливия с улыбкой наблюдала за ним. Ее мысли занимала предстоящая ночь.
— Я собирался попросить стюарда переселить меня в более удобную каюту, но опоздал из-за терзавших меня сомнений, — сообщил Ланг, немного насытившись.
— Терзавших тебя сомнений? — не поверила Оливия. — А у меня сложилось впечатление, что сомнения тебе несвойственны.
— Почему? Я — человек. — Он налил ей вина. — Да и ты постоянно держишь меня в напряжении, так как я не знаю, что ты скажешь или сделаешь в следующую секунду. Более того, мне уже начинает казаться, что я вообще существо неуверенное.
— Ты считаешь, что меня это волнует? — нежно улыбнулась ему Оливия.
— Не думаю, что тебя может что-нибудь волновать, леди-дракон. Я еще никогда не встречал такую спокойную, выдержанную и уверенную в себе женщину.
— Это всего лишь маска. Неужели ты не понял?
— Иногда я думал так. Иногда надеялся на это… В общем, сначала я боялся проявить настойчивость из страха, что ты решишь, будто я слишком тороплю события. Ведь мы знакомы меньше двух недель, — улыбнулся Ланг.
Оливия была изумлена. Меньше двух недель? А ощущение такое, словно прошла целая жизнь.
— Может, это я заставляю тебя торопить события? — предположила она.
Он покачал головой. Взгляды их встретились, и все вокруг исчезло. Они ничего не слышали, не осознавали, где находятся, видя только друг друга и чувствуя, как крепнет связавшая их нить.
Глава 8
Когда Оливия и Ланг покинули ресторан и подменялись на верхнюю палубу, там никого не было — все предпочли принять участие в вечерней развлекательной программе.
Оливия знала, что Янцзы является третьей по длине рекой в мире, но голые факты не могли подготовить ее к потрясающему зрелищу. Привыкнув к тому, что берега английских рек почти пологие, она была потрясена крутизной берегов, нависавших над Янцзы, как скалы.
— Как будто бы плывем по ущелью, — сказала девушка, прислоняясь к Лангу. — И за этими берегами не существует никого и ничего.
— Ты возражаешь против этого? — произнес Ланг. — Или хочешь вернуться в мир, где все понятно и не вызывает вопросов?
— Боюсь, это уже не так. Возвращаться я не хочу. Я готова остаться здесь. Мне кажется, именно таков мой мир, но узнала я об этом только сейчас.
Ланг опустил голову, и Оливия ощутила прикосновение его губ к своей шее. И словно цепи, сковывавшие ее до сих пор, разорвались, а чувства, которые она себе запрещала, наполнили сердце восторгом и неизведанной радостью.
Оливия медленно повернулась к нему. Ланг прильнул к ее губам, и тут же исчезли река, пароход, луна — осталась лишь ночь и они с Лангом. Вот оно, поняла Оливия. Всю жизнь она подсознательно ждала именно этого момента.
Первый поцелуй в доме родственников Ланга также вызвал в ней шквал ощущений, но все же он был рассчитан скорее на публику.
Губы Ланга нежно касались ее губ, словно ожидая ответа, который подсказал бы ему, как действовать дальше. Страсть Оливии разгоралась. Скоро это почувствовал и Ланг, его поцелуи стали более настойчивыми, более жадными. Значит, он хотел ее не меньше, чем она его.
Затем его губы начали путешествие по ее лицу, касаясь глаз, щек, подбородка. Она почувствовала, как он улыбается.
— Что такое? — шепотом спросила Оливия.
— У тебя такой миленький подбородок. Я давно его приметил и дал себе обещание когда-нибудь поцеловать.
Оливия тихо засмеялась, а губы Ланга спустились по шее к основанию ее горла, и эти прикосновения вызвали у нее вздох удовольствия. Она обвила Ланга руками, притягивая его еще ближе к себе.
Несколько минут они стояли молча, затем Ланг отступил назад, взял ее за руку, и они отправились на нижнюю палубу. Оливия закрыла за собой дверь каюты, не включая свет. Она не сомневалась, что им хватит луны.
Ланг не был похож на других мужчин: даже оказавшись с ней в спальне, он не торопил события, а, заключив Оливию в объятия, целовал ее медленно, подготавливая к следующему шагу.
Так же медленно Ланг увлек девушку к кровати. Его пальцы теребили ее блузку, расстегивая пуговицы, затем она помогла ему снять ее. Следующим на очереди был бюстгальтер. Когда груди Оливии оказались на свободе, Ланг почти благоговейно прикоснулся к ним пальцами, а затем наклонился и начать ласкать их губами и языком.
Оливия застонала от наслаждения. Она нежно перебирала пальцами его волосы, но страсть ее росла, и она вскоре все чаще сжимала кулаки и выгибалась ему навстречу. Ланг, не колеблясь, воспользовался приглашением, освободив ее от оставшейся одежды. Он по-прежнему делал все умопомрачительно медленно, поэтому, в конце концов, Оливия стала ему помогать, расстегнула пуговицы его рубашки и погладила мускулистую грудь.
Его тело было восхитительным — гладкая кожа, бугорки перекатывающихся мышц.
— Скажи мне, о чем ты думаешь? — шепотом спросил Ланг.
— Я хочу тебя, — просто сказала она.
— Я хотел тебя все время, что мы были знакомы. Скажи мне, я не сплю?
Оливия нежно засмеялась:
— Кажется, еще нет. Хотя ручаться не могу.
По-видимому, Ланг только и ждал подобных слов, так как быстро стал избавляться от одежды. Их знакомство было коротким, но почему-то обоим казалось, что они слишком долго оттягивали неизбежное. Ими владело лишь одно желание — слиться, стать единым целым.
Оливия раскрыла объятия, и Ланг пришел в них как мужчина, вернувшийся домой после длительного отсутствия, заставляя Оливию дрожать от нетерпения. Голова ее кружилась от восторга, тело пульсировало, пока, наконец, страсть не встретилась со страстью, превратившись в экстаз — один на двоих.
Оливия мечтала, чтобы этот миг длился вечно.
— Оливия! — услышала она голос Ланга, доносившийся до нее как будто издалека.
— Ты где? — с испугом спросила она.
— Открой глаза, любовь моя.
Его лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее лица. Далее в окружавшей их темноте она чувствовала, что он улыбается, прижимая ее к своей груди.
Что же сейчас произошло? Такое с ней было впервые, но ради этого стоило жить.
— Не уходи, — прошептала она, прижимая его к себе.
— Я всегда рядом, если ты того хочешь.
— Я хочу тебя, — призналась Оливия. — Не отпускай меня.
Ланг обнимал ее, легонько поглаживая спину. Оливия расслабилась, чувство восторга улеглось, зато пришло ощущение единения с самой собой — и это тоже было для нее внове. И еще одно несомненно: этим она была обязана мужчине, державшему ее в объятиях.
