Николь Бернем - Вдвоем – за любовью
Этот дух заставлял его всегда быть на ступеньку выше, на ступеньку ближе к успеху, чем коллеги. Честолюбие снедало его так же, как его отца – страсть к игре.
Если отец на протяжении долгих лет мог неделями пропадать в игорных домах, не думая ни о чем, кроме вращающегося круга рулетки, то что может остановить его самого от подобных действий?
На ходу натягивая черный свитер с высоким воротом, Джек вышел из комнаты, надел куртку и снял с крючка в прихожей ключи от седана.
Примерно через час он подъехал к подземной парковке «Силвер Леджеси». Он должен держать себя в руках. Ему нельзя останавливаться и глядеть на автоматы, только и всего. Он не должен слушать, как персонал казино предлагает купоны для бесплатной игры в слоты или рулетку.
На вишневый ковер перед ним скатилась фишка, покрутилась и остановилась возле его ботинка. Он поднял ее и протянул женщине, сидевшей на красном стуле в конце ряда автоматов.
– Благодарю, дорогуша, – одарила она его ласковой улыбкой и взмахнула головой, чтобы отбросить падающие на лицо волосы. – Мне так тяжело наклоняться. Клянусь, эта фишка принесет мне удачу.
– Надеюсь, – улыбнулся Джек, – это, совершенно нормальная женщина. Не пьяная. Не хулиганит.
«Не все игроки – моральные уроды, Девон», вспомнились ему слова матери.
Не найдя Эмили у автоматов, Джек поднялся на эскалаторе на второй этаж, где мост соединял «Силвер Леджеси» с «Эльдорадо». В вестибюле он прошел мимо огромного фонтана, в котором стояла гигантская скульптура Посейдона, направляющего своих коней на битву в море.
Джек мимоходом разглядывал указатели на стенах и понял, что ресторан находится в углу вестибюля. Он подозвал официантку и через минуту уже знал, что Эмили не осталась ужинать в «Рокси бистро».
Повернувшись спиной к мягко освещенному ресторану, он затаил дыхание. Вот здесь он мог провести вечер с Эмили? Обстановка достаточно интимная.
У него опять свело дыхание от нахлынувшего желания. Интересно, а Эмили так же безумно хочет его, как он ее?
Джек принялся рассматривать игроков, склонившихся над игровыми автоматами. Люди разгуливали по казино, зажав в руках чаши с фишками, в поисках автомата, который принесет им удачу, или собирались группами вокруг столов для блэк-джека и рулетки. Аура удовольствия и веселья царила в зале. Он глубоко вдохнул, собирая волю в кулак, чтобы успокоиться.
Джек был в казино лишь однажды, подростком, проведя там всего пару часов. Табачный дым и дух безрассудства, витавший там, тогда потрясли и испугали его.
Нет, он совсем не такой, как его отец. Он никогда не станет прожигать здесь, в казино, свою жизнь. Так же, как этого никогда не сделает и Эмили.
Джек шел вдоль рядов автоматов, замедляя шаг, когда оказывался в толпе, надеясь, что перед ним наконец-то мелькнут мягкие темные волосы Эмили и соблазнительный голубой топ, который она надела. Он ненадолго остановился, когда ему послышался ее смех, развернулся и направился к столам, где играли в кости.
«Пожалуйста, прости меня, – молчаливо молил он ее. – Тогда, возможно, все образуется между нами, раз и навсегда».
Когда Джек увидел ее, его сердце затрепетало от радости, пока он не заметил позади нее блондина. Эмили наклонилась над игорным столом, держа в руке высокий стакан, в котором, как он полагал, была не вода. Рэндэлл Веллингбай положил руку ей на плечо.
– Эмили!
Эмили вздрогнула, заслышав позади себя голос Джека.
– Джек? – она не смогла скрыть своего удивления. – Я думала, ты... – в последний момент она вспомнила о присутствии Рэндэлла и закончила спокойным голосом:
– ..думала, ты работаешь. Что случилось?
– Ничего особенного, – ответил Джек. – Просто решил немного развеяться. – Он взглянул на Рэндэлла. – Не скучаешь?
Ни его глаза, ни голос не выдали даже намека на ревность, но Эмили ясно ощутила: именно ревность волнами накатывает на него. Но, возможно, это была лишь досада. После их вечерней размолвки она уже не знала, что думать.
– Это невозможно, – рассмеялся Рэндэлл, почувствовав возникшее напряжение. – Эмили превратила здесь двадцать баксов почти в четыре сотни.
– И только что сотню проиграла.
– Но остальные три целехоньки, – заметил Рэндэлл, показывая на чашу, в которой теперь было много фишек. Он нагнулся и неожиданно поцеловал Эмили в щеку. – Мне нужно идти, у меня рано утром рейс. Когда буду в Бостоне, непременно позвоню вам и сообщу новости от совета директоров.
– Благодарю, Рэндэлл, – кивнула она, не зная, как себя вести под пристальным взглядом Джека. Можно представить, что он себе вообразил, особенно после того, как сам ей ясно разъяснил намерения Рэндэлла. – Надеюсь, мы еще встретимся.
Как только Рэндэлл скрылся в толпе, Джек схватил ее за руку.
– Пойдем отсюда.
– При одном условии – ты должен извиниться.
– Ты права. Но не здесь.
Эмили кивнула и последовала за Джеком, даже не вспомнив, что нужно обналичить фишки.
– Встретимся дома?
– А ты... ты в состоянии вести машину? – по его глазам она поняла, что ему неловко об этом спрашивать.
– Всего одна слабая водка с тоником сразу по приезде. А потом я пила одну только воду.
Он кивнул, не скрывая, что удовлетворен ее ответом.
– Я поеду следом за тобой, – он открыл дверцу и, не говоря ни слова, помог Эмили сесть в машину. Когда они через час приехали домой, она с трудом сдерживала нетерпение.
– Можешь ты наконец объяснить, что произошло сегодня вечером? – Взглянув на его угрюмое лицо, Эмили добавила:
– Обещаю выслушать тебя, что бы ты ни сказал.
Джек снял куртку и аккуратно повесил ее на стул около входной двери, потом взял Эмили за руку и повел к кушетке.
А может, он в последний раз держит ее за руку? Она молча взглянула на их переплетенные пальцы, когда они сели на диван лицом друг к другу – Мне не нужно было так грубо себя вести, но понимаешь, игра – это не для меня. Ты не могла знать об этом. Я должен был все объяснить.
Джек сжал ее руку. Потом наклонился и поцеловал, нежно коснувшись щеки.
– Это больше никогда не повторится, Эмили.
Его теплое дыхание опалило ее лицо. Как хотелось повернуться к нему. Встретить его губы, но Эмили не могла этого сделать. Пока еще не была готова к этому.
– Почему ты так не любишь играть, Джек?
Он откинулся на спинку дивана, повернувшись, чтобы отчетливо видеть ее лицо.
– Мой отец был помешан на игре. Мать называла его электронным морфинистом. Целью его жизни было опустить еще один доллар в прорезь автомата, поехать на ипподром и поставить на очередной забег или сделать ставку на футбольную команду.
– Как наркоману нужна очередная доза, вздохнула Эмили, понимая теперь, почему он так расстроился и как сильна была его боль. В то же время она с облегчением отметила, что он сам не игрок. – Для многих игра становится неизлечимой болезнью, страстью, я знаю. Но когда мы сюда переехали, отец сразу предупредил, что прежде, чем идти в казино, необходимо сразу установить для себя предельную сумму, проиграв которую нужно уходить. – Она старалась говорить сочувственно. – Я знаю, очень часто страсть к игре разрушает семьи.
