Ирен Беллоу - Вкус запретного плода
— Что с ним случилось?
— Погиб в шахте в результате несчастного случая, когда мне было двенадцать лет. Вагонетка… — Нейл осекся. Описание того, что груженая углем вагонетка сделала с его отцом, не годилось для светской беседы. — Меня только-только взяли играть в футбол за школьную команду. Я был там самым младшим. Отец часами тренировал меня и очень гордился…
— Он так и не увидел, как вы играете? Жизнь не очень веселая штука, правда? — сказала Вивиан, и до Нейла вдруг дошло, что ребенок, брошенный матерью, остается несчастным, сколько бы серебряных ложек ни хранилось в буфете отца. — Ваша мать больше не вышла замуж?
— Нет. Как только я стал самостоятельным, она уехала к сестре в Австралию.
— Должно быть, она ужасно скучает без вас.
— Едва ли. У ее сестры шестеро детей, а сейчас пошли внуки. Чтобы убедить мать вернуться, мне следует обзавестись кучей ребятишек.
— За чем же дело стало?
— Для этого нужны двое. — Нейл пристально посмотрел на нее. — Два человека, по-настоящему любящие друг друга.
— Вы из тех мужчин, которые относятся к браку всерьез?
— Иначе незачем жениться. Брак и без того лотерея. А если между людьми нет душевной близости, он вообще не имеет шансов на успех.
— Думаю, вы правы. Мне крупно повезло, что Кларк взял деньги. О, вот и наш обед!
Она ослепительно улыбнулась молодому официанту, и тот зарделся. Когда Вивиан снова посмотрела на Беннета, в его глазах была не задумчивость, а досада.
— Вам обязательно нужно так себя вести? — спросил он.
— Что?
— Вы не слишком любезны.
Она ничего не понимала.
— Вернее, совсем нелюбезны! — гневно сказал Нейл.
7
Пока официант ставил на стол заказанные блюда, Нейл откинулся на спинку стула и попытался взять себя в руки. Черт побери, что за игру ведет эта девчонка? Может быть, она кокетничает подсознательно, не представляя, как это действует на мужчину? Или, наоборот, отвлекает меня, чертовски хорошо зная, что я не могу не реагировать на ее кокетство?
Он готов был поклясться, что, целуя его у гостиницы, Вивиан ничуть не притворялась. На несколько пьянящих секунд он забыл обо всем, кроме ее объятий. Казалось, они подходят друг к другу как две половинки ореха… Что ж, он получил по заслугам. Пытался заставить ее слушаться, вот она и сбежала.
Как можно было забыть о том, почему они оказались во Франции? Пока Вивиан стремглав неслась вниз по лестнице, Нейл думал об огромной кровати, заполнявшей собой не только спальню, но и все его мысли. Сладострастные мысли об Вивиан Гроуфорд, не имевшие никакого отношения к приведшему их сюда делу.
Желание, вспыхнувшее в нем с первого взгляда на Вивиан, превратилось в тупую ноющую боль. Хотелось сорвать с себя одежду и прыгнуть в воду, чтобы остынуть.
Ситуация была невыносимая. Человек в здравом уме и твердой памяти бежал бы отсюда за тридевять земель. Но Нейл уже не был способен на бегство. При мысли о том, что будет завтра, у него мутилось в голове. Чем бы все ни кончилось. Хотя Нейл вынужден неукоснительно выполнить все указания Максимилиана Гроуфорда, он не мог смириться с тем, что это причинит Вивиан новую боль. Как бы легко она ни говорила об этом, как бы ни уверяла, что счастливо отделалась, он знал, что измена Кларка Макфайла глубоко ранила ее.
И проклинал вопиющую бестактность Максимилиана Гроуфорда. Между Кларком и Вивиан был обычный курортный роман, которые вспыхивают и гаснут сами собой, оставляя драгоценные сладостно-горькие воспоминания и несколько фотографий, над которыми улыбаешься спустя много лет, когда твои дети находят их в пылящейся на чердаке коробке. Гроуфорд испортил все.
— Вивиан, расскажите мне о своей работе, — внезапно сказал он, когда официант удалился.
Не слыша ответа, Нейл поднял глаза. Сбитая с толку девушка смотрела на него как щенок, на которого накричали непонятно за что. Нейлу хотелось обнять ее, поцеловать, утешить, сказать, что все будет хорошо. Но это было невозможно. Даже если бы он точно знал, что Вивиан хочет этого. Пока что он уверен только в одном: эта девица вознамерилась во что бы то ни стало добраться до Грега Райана раньше него.
— Пожалуйста, — добавил Нейл, с трудом выталкивая слова из пересохшего горла. Светская беседа явно не клеилась.
Вивиан смотрела на него еще полминуты и лишь затем взялась за вилку и нож.
— Я уже говорила, что работаю в антикварном магазине. Сейчас знакомлюсь с делом, провожу поочередно по три месяца в каждом отделе. — Она рассеянно отрезала кусочек сочной отбивной. — Но хочу специализироваться на автоматах. Заводных игрушках, — пояснила она.
— Что-то вроде птичек, поющих в клетках?
Вивиан засмеялась, и напряжение слегка разрядилось.
— Что-то вроде, — согласилась она. — Но есть и намного более сложные. Бывают удивительные экземпляры: одетые в старинные костюмы музыканты, клоуны… А какие встречаются музыкальные шкатулки и шарманки! Но все без исключения очень редки и дороги. — Вивиан скорчила недовольную гримасу. — Игрушки для богатых людей, Беннет. Стоили целое состояние еще тогда, когда их делали. И, кстати, самые лучшие — французские.
— В самом деле? Не знал. Вы собираете их?
Вивиан бросила на него странный взгляд.
— Как вы думаете, Каллагер позволит мне самостоятельно распоряжаться моими деньгами?
— Не могу сказать. Он обсуждает со мной дела своих клиентов только в том случае, если требуется официальное заключение. А ваши деньги на мелкие расходы, мисс Гроуфорд, едва ли относятся к этой категории.
— Не такие уж мелкие, Беннет. Впрочем, дело не в этом. Я считаю, что самые ценные предметы должны храниться в музеях, где о них будут заботиться и где их смогут увидеть все. Слишком многие чудесные вещи спрятаны за семью замками и становятся доступными, лишь когда их требуется оценить, чтобы выставить на аукцион или продать другому коллекционеру, который поступит с ними так же!
— Вы могли бы купить какую-нибудь игрушку и подарить музею. Например, музею Виктории и Альберта, — предложил Нейл. — Возможно, тогда он перестал бы быть таким смертельно серьезным.
— Беннет, эта серьезность необходима. Она заставляет человека остановиться и задуматься. Игрушки, о которых я говорю, делали поколения искусных ремесленников. Некоторые из них трудились за гроши, по велению сердца, чтобы сделать обычные вещи по-настоящему красивыми. Вещи, которые сами они никогда не смогли бы купить… — Она осеклась и слегка смутилась. — Несколько месяцев назад я приобрела одну такую игрушку. Это всего лишь побитая молью обезьянка с цимбалами, выполняющая самые простые движения. Ее нужно немного подреставрировать. Один знакомый мастер обещал помочь.
