Сузан Кирби - На пороге любви
Так, подшучивая над своей «нервозностью», они доехали до школы. Входя, оба чувствовали себя свободно и весело смеялись. Кенни, взяв руку Шоны, ввел ее в мягко освещенный и красиво убранный спортивный зал.
— Славные елочки, — негромко сказала Шона, показывая на стоящие вдоль стен рождественские елки. Их украшали электрические свечи, серебряные гирлянды и елочные игрушки в старинном стиле.
— Из «Праздничных поздравлений», да? — спросил Кенни, а когда она кивнула, с улыбкой добавил: — У тебя явно есть талант к бизнесу.
— Забудем сегодня о бизнесе. Сегодня мы танцуем, — сказала в ответ Шона.
— А я был прав, — заметил во время танца Кенни.
— Насчет чего?
— Тут нет ни одной девушки, которая была бы хоть наполовину такой же хорошенькой, как ты.
— Очень приятно это слышать, — со смешком ответила Шона, — но подожди, пока придут остальные.
Она поборола в себе желание поискать глазами Чака с Мелиссой. Все шло так хороша., может быть, если она станет весь вечер смотреть в красивые светло-карие глаза Кенни, между ними, как по волшебству, что-то возникнет?
— Эй, Кенни! — Джордж Хек похлопал Кенни по плечу и подмигнул Шоне. — Позволишь мне потанцевать со своей дамой, приятель?
Кенни широко улыбнулся.
— Еще чего! Танцуй со своей девушкой.
— Я пришел один. Имей же снисхождение!
— Похоже, из-за меня вот-вот начнется дуэль, — со смехом сказала Шона.
Джордж изобразил на лице изумление.
— Шона? Неужели это ты? Вот те на! Шона хотела шутливо стукнуть его, но он перехватил ее руку.
— Видишь, Кенни? Она хочет танцевать со мной!
С этими словами Джордж, приняв Шону из рук Кенни, повел ее в танце.
Через несколько тактов музыка изменилась. Зазвучала зажигательная мелодия в ритме рок-н-ролла.
— Вот это настоящая танцевальная музыка! — воскликнул Джордж, закружив Шону. Когда танец окончился, Джордж проводил запыхавшуюся Шону к Кенни. Почти сразу же ее пригласил танцевать Брустер. После него ее хотел пригласить на танец Джимми Джонс, но его опередил Брендон:
— Кортни сейчас танцует с Кенни, ты не потанцуешь пока со мной?
Когда музыка смолкла, они присоединились к Кенни и Кортни у одного из столов с угощением. Обе пары отнесли свои легкие закуски на уютный, освещенный свечами столик в углу. Пока они подкреплялись, рядом появился фотограф и принялся устанавливать свою аппаратуру.
— Хотите, ребята, сняться первыми? — обратился он к ним.
Шоне было немного неловко позировать в присутствии стольких людей, но она хотела, чтобы у нее осталась фотография на память об этом вечере. Фотограф поставил Кенни за ней, а ее попросил слегка наклонить голову набок. Краешком глаза Шона видела задник — экран с изображением снежной зимы. Это напомнило ей о том, как выглядел елочный базар на следующий день после метели и в тот метельный вечер, когда Чак поцеловал ее. Она перевела взгляд, и вдруг ее глаза встретились с глазами Чака.
Сердце у нее заколотилось. На какую-то долю секунды все вокруг нее исчезло. Шоне показалось, что они с Чаком одни в зале. На лице у Чака было престранное выражение. Он поднял руку, чтобы помахать ей, но тут сверкнула вспышка фотоаппарата.
В глазах у Шоны поплыли ослепительно-яркие круги, и она заморгала, стараясь поскорей избавиться от них. Когда к ней вернулась ясность зрения, она обвела взглядом зал и наконец снова увидела Чака. Он танцевал с Мелиссой, и Мелисса выглядела просто потрясающе. Ее красивые огненно-рыжие волосы ниспадали на спину, доходя почти до талии облегающего белого платья с блестками.
Шона застыла на месте, не в силах оторвать от них взгляда. Ничто, казалось ей, не смогло бы причинить ей большей боли, чем зрелище этой танцующей пары.
Кенни взял ее холодную, как лед, руку в свою.
— Шона, с тобой все в порядке? — тихо спросил он.
Она кивнула, но, конечно же, это было не так. В зале вдруг стало слишком душно, слишком шумно, слишком тесно. Его стены словно сдвигались, грозя сдавить ее, как стенки кабины автомобиля в том странном сне, который приснился ей с месяц назад.
— Кажется, мне надо выйти на воздух, — шепнула она.
Кенни взял ее под руку и повел, лавируя в толпе, к ближайшей двери.
— Тебе дурно? — встревоженно спросил он.
— Нет, просто я… — Тут по щеке Шоны покатилась горячая слезинка. Смущенная, она почти бегом спустилась по лестнице в коридор и, сдерживая слезы, взглянула на Кенни.
К ее удивлению, он выглядел таким же несчастным. И тут ей вдруг стало все понятно. Ну конечно! Девушка, о которой Кенни говорил ей, — это же Мелисса!
На какое-то мгновение Шоне стало жалко его даже больше, чем себя. Она-то по крайней мере могла позволить себе роскошь немного всплакнуть.
— Мы тоже хорошо потанцевали, — еле слышно вымолвила она.
— Мы можем вернуться, — сказал Кенни. — Если ты хочешь.
— Я хочу домой. Но тебе-то, Кенни, почему не остаться?
Он покачал головой.
— Нет, ты послушай меня, — убежденно заговорила она. — Я знаю Мелиссу. Если ты выслушаешь меня и поступишь, как я тебе скажу, твои шансы будут не хуже, чем у кого бы то ни было, а то и лучше!
— Шона, куда уж мне, у нее совсем другой уровень, — пробормотал Кенни.
Глаза Шоны сверкнули.
— Неправда! — воскликнула она. — Ты заслуживаешь девушки в десять раз лучше. Но я знаю, как это бывает. Сердце человека не всегда послушно уму. Поэтому вот тебе мой совет: не обращай на нее внимания. Держи себя так, будто тебе совершенно все равно, глянет она в твою сторону или нет.
— Не обращать на нее внимания? — недоверчиво переспросил Кенни. — Это на Мелиссу? Так она же любит, чтобы на нее обращали внимание.
Шона кивнула.
— В том-то и дело! А еще она любит добиваться своего. Вот почему она бросила Брустера и Бог знает скольких мальчиков. Потому что они просто падали к ее ногам. Ей это было неинтересно.
Поначалу Кенни смотрел на нее как на сумасшедшую. Потом на его губах появилась улыбка.
— Может быть, в этом что-то и есть, — согласился он в конце концов. — Спасибо, Шона! Но сначала позволь мне проводить тебя домой.
Она покачала головой.
— Нет, иди обратно в зал. Я возьму такси. Иди, Кенни. И удачи тебе! — добавила она.
Через четверть часа Шона уже ехала в такси домой. «Забудь о Чаке», — мрачно внушала она себе. Кенни был прав, когда говорил, что у нее есть способности к бизнесу. Поэтому отныне она забудет о любви и станет думать только о долларах и прочих прозаических вещах.
Шона посмотрела на часы на приборном щитке. Возвращаться домой было слишком рано. Она знала, что родители станут засыпать ее вопросами, а у нее пока еще не было желания отвечать на них.
