Холли Престон - Любовный поединок
Вывод напрашивался сам собой. Она провела ночь вне отеля, причем, судя по растрепанному виду, весьма бурно. У матери? Что-то не очень похоже… И зачем заказывать номер в отеле, если она собиралась ночевать у родных?
Двери лифта открылись, и Кэтрин скрылась из виду.
— Что случилось? — спросил Том.
— Ничего, — улыбнулся Эйд и пожал плечами.
Он отошел к шведскому столу, размышляя о странном поведении Кэтрин. Если она и поехала к матери, то это напоминало внезапное бегство, иначе она взяла бы с собой косметику и смену одежды. Накануне Кэт казалась уставшей. Уставшей и какой-то напряженной. И виноват в этом скорее всего он, Эйд.
Интересно, рассказала она о нем матери? И если да, то прислушалась ли к советам — будь то в его пользу или против? Гадать бесполезно. Посмотрим, как она поведет себя сегодня. Вчера в такси Эйду показалось, что он сумел хоть немного продвинуться, чуть-чуть изменить мнение Кэтрин о себе, но…
Эйд вспомнил, как она стиснула руки, вспомнил следы от ногтей на ее ладонях, странный жест, когда Кэтрин вытянула пальцы и стала пристально смотреть на них. Жаль, что тогда он не мог прочитать ее мысли, почувствовать, что творится в ее душе. А в конце концов она снова отгородилась, и не было никакой возможности разобраться, возымели его слова какое-то действие или нет.
Эйд отрезал себе внушительный кусок сыра, прихватил пару крекеров и вернулся к своему столику с мрачной решимостью расправиться с охватившей его тоской. Каков бы ни был груз, оставшийся в душе Кэтрин после отношений с другими мужчинами, к нему это не должно иметь никакого касательства. И как-нибудь он заставит ее понять, что Эйд Стивенсон совершенно не похож на стереотипных мужиков.
— Все, я, кажется, подкрепился, — удовлетворенно объявил Том, расправившись с пятым тостом. — Хочешь, я исчезну, когда появится Кэтрин?
— Сомневаюсь, что она появится.
Том посмотрел на него с сочувствием.
— Нам с Ди показалось, что между вами с Кэт произошло что-то особенное. Но Алина наверняка хорошенько потрудилась, чтобы оговорить тебя.
О, если бы действительно была виновата только Алина… Сам он тоже хорошо потрудился, чтобы все испортить, и навредил себе гораздо больше, чем его бывшая жена, мрачно подумал Эйд, однако признаваться в этом Хорду ему не хотелось.
— Я сам виноват. Надо было рассказать Кэтрин об Алине, — постукивая чайной ложечкой по блюдцу, буркнул он.
— Паршивое дело, — грустно протянул Том. — И сегодня у тебя как назло будет мало шансов что-то поправить, Эйди. У нас нет времени даже на обед — только после предварительной записи на пятом канале. А эта возня в лучшем случае закончится где-то около трех. — Он взглянул на сыр. — Ты бы поел поплотнее.
— Я-то всегда смогу что-нибудь перехватить. Это ведь ты будешь давать интервью, а не я.
— Только если ты рассчитываешь, что сможешь остаться с Кэтти наедине, забудь об этом. Она или будет нянчиться со мной, помогая справиться с техническими чудесами живого эфира, или повиснет на телефоне, уточняя и корректируя расписание с продюсерами.
Эйд нахмурился.
— У нее что, комплекс неполноценности на почве работы?
Хорд расхохотался и покачал головой.
— Знаешь, тебе стоит понаблюдать за работой средств массовой информации — хорошо расширяет кругозор. Могу тебе сообщить, что там почти ничего не делается в срок. Постоянно что-нибудь да всплывает. И надо вертеться, держать ушки на макушке, иначе все интервью полетят к черту. Кэт все время колдует, перекраивает, подлаживается то к одному боссу, то к другому. Собачья работенка! И при этом, посмотри, как классно держится наша девочка, что бы на нее ни сыпалось. Нет, Кэтти обладает фантастическим терпением и выносливостью. Просто гениально…
Да, такими качествами можно только восхищаться. Эйд поклялся, что будет тщательно выверять каждый новый ход, чтобы завоевать Кэтрин Бакст. Она любит свою работу. Что ж, это заслуживает уважения. И если он станет путаться под ногами, то все себе испортит окончательно.
— Спасибо, что предупредил, Томми. Не буду стоять у нее над душой.
Том хитровато ухмыльнулся.
— А душа у нее прекрасная…
— И сама дама тоже, — с улыбкой дополнил Эйд в такой же тональности.
Ровно в половине десятого Кэтрин присоединилась к мужчинам. Выглядела она безупречно и совершенно потрясающе. Черный брючный костюм, свитер цвета спелой пшеницы и элегантный шелковый шарфик — это уже был настоящий класс. Аккуратно наложенный грим вокруг глаз скрыл тени и подчеркнул яркую синеву ее глаз. Прелестный рот стал алым, а волосы явно подверглись основательной укладке. Это была по-прежнему буйная грива, но уже без спутанных прядей.
— Доброе утро, мальчики, — ослепительно улыбнулась Кэтти. — Надеюсь, вчера вам удалось малость расслабиться? Обед у «Максима» оправдал ваши ожидания?
— Да, уж… мечта поэта осуществилась, — сладострастно ответствовал Том. — Подавали копченую форель, тушеные креветки и грушевый торт с кремом-карамелью. Жаль, что тебя не было, детка моя.
Кэтрин засмеялась.
— Главное, что ты удовлетворен, Томми. Как Диана, все в порядке?
— Зеленеет от зависти. Она обожает радости эпикурейской жизни.
— А как ты провела вечер? — поинтересовался Эйд как бы между прочим.
— О, прекрасно! Всегда приятно повидаться с родными. Я так по ним скучаю, жаль, что они не живут в Мельбурне. — Еще одна ослепительная улыбка, однако глаза не улыбались. — Если вы готовы, поехали.
На самом деле она витает где-то далеко, отметил Эйд. И совсем не думает о нем — здесь что-то другое. Он не ощущал никаких импульсов, направленных в его сторону — ни положительных, ни отрицательных. Для Кэтрин он сейчас не больше, чем бесплатное приложение к очередному клиенту.
Кэтти уселась на переднее сиденье.
— Соседний квартал, студия пятого канала, — повелительно указала она водителю. Затем открыла папку с документами и начала их пролистывать, делая какие-то пометки на полях.
День прошел в точности, как предсказывал Том. На студии они с Кэтрин суматошно сновали по специальным кабинкам, в которых можно было поместиться только вдвоем. Отсюда осуществлялась связь в прямом эфире с другими городами. Пока длилась эта канитель, Эйд безостановочно курил, прихлебывая кофе в баре на первом этаже.
Похоже, здесь вообще каждый этаж выходил в фойе. Эйду пришло на ум сравнение с тюрьмой: рядами проходы вдоль камер и соединяющие их лестничные пролеты — полный обзор с первого этажа. Весьма интересное архитектурное сооружение. У него оказалась куча времени, чтобы исследовать студию во всех подробностях.
