Нэнси Грин - Цена доверия
— Да, ты права, — кивнул он, и такая беспросветная тоска прозвучала в его голосе, что у Айрис сжалось сердце.
Но она держалась.
Она не хотела возвращаться. Ну и что, что по ночам она иногда просыпается и плачет от безысходности? Ну и что, что до сих пор она не может забыть Дункана? Она сильная, она справится. И не покажет ему свою слабость. Никому не покажет. Для всех — она преуспевающая молодая мать.
Такой она и будет… когда-нибудь. Когда полностью излечится от своей любви к Дункану, к единственному мужчине на этой земле, разбудившему в ней это чувство.
Зачем он это сделал? Зачем она позволила ему это сделать?
У нее не было ответов.
— Ладно, нам уже пора домой. — Айрис взялась за ручку стоявшей рядом коляски.
— Конечно, не смею задерживать. — Дункан отступил на шаг, освобождая ей дорогу.
— Приятно было узнать, что у тебя все в порядке, — бросила Айрис, проходя мимо.
— Да, я тоже очень рад встрече.
Она ускорила шаг. И еще долго чувствовала своей спиной его напряженный взгляд.
Правильно ли она сделала, что не сказала ему о сыне?
Да, она верно поступила! Он отказался от нее. А значит, не имеет никаких прав на ребенка!
Дункан долго стоял и смотрел вслед Айрис.
Грусть и тоска затопили его. Безысходность.
А чего он, собственно, хотел? Паола же еще год назад сказала ему, что Айрис с кем-то встречается. Теперь она родила ребенка, наверняка вышла замуж.
Вздохнув, он направился к своей машине. Кажется, зря он решил прогуляться.
Сначала он хотел разыскать Айрис и поговорить с ней. Потом отбросил эту идею. Что он мог ей сказать? Прошло слишком много времени, чтобы пытаться прояснить старую ситуацию.
И сегодня он убедился в правоте своих размышлений.
Айрис вроде и не изменилась, но стала другой. И он боялся себе признаться в том, что, встретив ее, вдруг окончательно понял, что до сих пор любит и никуда это чувство не денется.
Как же так? Ведь прошло уже больше года. Разве возможно, что эмоции, которые будит в нем Айрис, все еще сильны?
Оказалось, да, вполне. И, что самое паршивое, его любовь к ней стала еще сильнее.
Дипломатично постучав, секретарша заглянула в его кабинет:
— Вам больше ничего не нужно, мистер Харрисон?
— Нет, спасибо, Беатрис, — поблагодарил Дункан, на мгновение отвлекшись от просматриваемых документов и взглянув на женщину.
Он был рад, что она работает у него. В свои пятьдесят Беатрис была незаменима, разбираясь во многих вопросах и освобождая Дункана от решения тех или иных проблем, которые были в ее компетенции и не требовали решения руководителя.
— Вы бы тоже не засиживались. — Беатрис обеспокоенно посмотрела на него. — Все же мне кажется, что трудоголизм не приводит ни к чему хорошему.
— Благодарю вас за ценное замечание, — улыбнувшись, произнес Дункан. — Кстати, как там ваш внук?
— С ним все отлично! — У Беатрис загорелись глаза при упоминании о ребенке. — Ему уже восемь, и он отлично ползает по всему дому, являя собой настоящую угрозу всему, что попадается ему на пути!
— Да? — В глазах Дункана проскользнуло удивление. — Кстати, а вы не пробовали заниматься с ним по ускоренной программе развития? — решил он блеснуть познаниями в этой области. — Возможно, он уже сидел бы в четыре месяца.
У Беатрис изумленно округлились глаза.
— Что?! — воскликнула она. — Мистер Харрисон, никакая программа не сделает этого, уж поверьте. Она может помочь ребенку развиваться, но физические способности, обусловленные возрастом, не сможет изменить настолько.
— Вы уверены? — Он напряженно вгляделся в ее лицо.
— Абсолютно! — заверила Беатрис. — Поверьте, моя дочь уже изучила столько литературы, что впору писать диссертацию на эту тему. Нет никакой программы.
Дункан задумался.
— Скажите, Беатрис, а когда ребенок может сидеть?
— Месяцев в шесть или в семь. Как правило, это зависит от физического развития малыша.
— Спасибо.
— Да не за что. — Она приветливо улыбнулась. — Я вам больше не нужна?
— Нет.
— Тогда, до свидания. — Беатрис вышла, и сквозь неплотно прикрытую дверь он еще некоторое время слышал стук ее каблуков.
Поднявшись, Дункан подошел к окну. Он не хотел об этом думать, но мысли его неотступно вились вокруг одной и той же темы: зачем Айрис обманула его насчет возраста ребенка? Хотела скрыть, что вышла замуж уже беременной? Но если так, то по какой причине? Неужели боялась его осуждения?
И тут его прошиб пот.
Ребенку примерно семь месяцев… плюс девять, пока она ходила беременной… получается…
Дункан не хотел додумывать, но ответ был настолько прозрачен, настолько очевиден, что игнорировать его было просто невозможно.
Белокурый малыш с голубыми глазами.
Как же он сразу не догадался?! И Айрис! Как она могла не сказать ему о ребенке?!
Неожиданно его охватила такая злость на нее, что, если бы он знал, где она находится, он бы примчался к ней, потребовал ответа. Однако истина была такова, что Дункан до сих пор не был осведомлен о ее месте жительства. И эта встреча в парке сегодня оказалась абсолютно случайной.
Черт!
Как же она могла?!
Дункан заметался по кабинету. Он чувствовал себя тигром в клетке, злость и бессилие переполняли его.
Айрис! Лгунья! Все это время она прятала от него сына! Да как она посмела?!
Нет, теперь он точно ее найдет! И тогда он все выяснит. И, как бы она ни отпиралась, он заставит ее сказать правду. Ту правду, которую он и так уже знал.
Айрис уложила сына и несколько мгновений стояла рядом с кроваткой, наблюдая, как он спит.
Затем она прошла в ванную и приняла душ. Очень хотелось спать. Но еще больше — есть. И несколько минут, стоя посреди спальни, она решала, что предпринять — спуститься на кухню или завалиться спать.
Наконец решив, что уснуть сразу все равно не удастся, Айрис вышла из спальни.
На кухне горел свет. Улыбнувшись, Айрис остановилась на пороге. Линда восседала за столом и уплетала бутерброд с сыром.
— Добрый вечер. — Айрис включила чайник. — Тоже проголодалась?
— Ужасно, — кивнула Линда. — Целый день Кристи капризничала, и я не могла от нее отойти.
— Бедняжки, — посочувствовала Айрис, соорудив себе аппетитный бутерброд и усаживаясь напротив подруги. — Как она?
— Сегодня уже нормально. Если все будет хорошо, то завтра я тоже с ней погуляю.
— Было бы здорово. — Айрис задумчиво побарабанила пальцами по столешнице.
Линда внимательно посмотрела на нее.
— Что случилось? — озабоченно поинтересовалась она.
