Марта Гудмен - Здесь мое сердце
Яннис и Эдна вышли из второго лифта. Эдна выглядела просто фантастично в зеленом платье, расшитом бисером. Ее длинные волнистые светлые волосы струились по плечам. Беременность еще не была заметна и явно шла молодой женщине на пользу.
Ник снова посмотрел на часы. Девятнадцать тринадцать. Если Глория не придет в ближайшие две минуты, он поднимется в номер и собственноручно притащит ее вниз. Он не позволит ей сослаться на болезнь или найти еще какое-нибудь неубедительное оправдание, чтобы только не быть сегодня вечером с ним рядом. Если эта девчонка решила, что его можно использовать для своего сексуального удовольствия, а потом спокойно повернуться к нему спиной, то она глубоко ошибается. Ник поклялся себе, что просто так этого не оставит. Господи! Да он просто становится параноиком!
Неожиданно он заметил, что бабушка внимательно наблюдает за ним, и попытался принять беспечный вид, оглядывая холл и притворяясь, что, как и все, просто ждет, когда их компания окажется в сборе. Боковым зрением Николас вдруг уловил движение в районе последнего пролета лестницы. Его глаза взметнулись вверх. Там, на одной из ступенек, спускающихся в холл, стояла огненно-рыжая Глория в роскошном черном платье и в упор смотрела на Николаса.
Его сердце словно ухнуло в бездонную пропасть, потому что мысленно он вернулся в ту ночь, когда впервые увидел эту девушку во Флориде. Рыжее и черное, огонь и тьма… И жемчужно-белая кожа. Потрясающе! Тогда она заставила Ника следовать за собой, наблюдать, слушать. А у него не было ни времени, ни возможности узнать ее ближе. Но сейчас…
— О, вот и Глория! — услышал он голос бабушки. — Она, должно быть, нажала не ту кнопку в лифте.
Нет, заметил про себя Ник, мисс Прайс сделала это специально.
Взгляд Глории не прятался от него, когда она начала спускаться вниз. Сегодня этот мужчина не был случайным слушателем из толпы туристов, посторонним и чужим. Теперь она знала, кто он, и бросала открытый вызов его вспыхнувшему увлечению, зажигая прежнее желание, которое он так умело прикрывал маской безразличия.
Помнится, он назвал ее роковой женщиной. Назвал в шутку, а получилось всерьез.
Николас чувствовал, что весь ее облик, завораживающий и прекрасный, пронизан недоступной ему тайной. Ее черное платье было самым сексуальным из всех, когда-либо виденных им. Декольте оказалось достаточно глубоким, чтобы привлекать внимание к нежным возвышениям упругой груди. Мягкий лиф подчеркивал изгибы фигуры. Платье облегало ее плотно лишь до колен, а затем расширялось, заканчиваясь чуть выше стройных щиколоток. Нику казалось, что он видит каждый след, остающийся после ее шагов на лестнице.
Он не заметил, как оказался у лестницы, чтобы галантно предложить ей руку, которую рыжая колдунья не посмеет оттолкнуть. Иначе ему придется силой заставить ее подчиниться ему.
Волосы Глории вспыхивали расплавленным золотом при каждом ее движении. Ее темно-коралловые губы были чуть приоткрыты. Ресницы опущены, будто она сосредоточила все свое внимание на ступеньках лестницы. Но это было не совсем так. Из-под полуприкрытых век в ее глазах читалось радостное удовлетворение тем, что он ждет ее.
Ник усилием воли подавил возникшие в нем инстинкты пещерного человека. Он мог, как дикарь, в два прыжка настичь ее и утащить в первый же попавшийся темный угол… Но его семья внимательно наблюдала за ними. И пусть он будет проклят, если доставит бабушке удовольствие, подтверждая проявлениями необузданной страсти, что ее выбор и на этот раз попал в точку. Пришло время для светских манер, и Глории лучше поддержать его в этой игре.
Он предложил свою руку, когда мисс Прайс ступила на ковер. Николас отвел глаза в сторону, чтобы спутница не заметила в них огонь неистового желания и злость разочарования от создавшейся ситуации, в которой поневоле пришлось оказаться. Им обоим необходим был ежесекундный контроль. Николас проклинал себя за то, что не способен на должном уровне сохранять его. Нельзя позволять этой демонической женщине выводить его из равновесия. Его скованность немного ослабла, когда Глория без колебаний приняла его руку.
— Спасибо, — чуть хриплым голосом поблагодарила она.
— Всегда к твоим услугам, — стараясь казаться ироничным, ответил Ник, удивленный ее непривычно нежным тоном.
Да, несомненно, за внешним триумфом этой победительницы крылась едва скрываемая растерянность и неуверенность. Ник почувствовал, как нерешительно опиралась мисс Прайс на его руку. И быстро накрыл ее пальцы своей ладонью. Если у нее и мелькнула мысль через несколько шагов отказаться от его услуги, теперь он не даст ей передумать.
— Ты великолепно выглядишь в этом платье, — сказал Николас нарочито громко, стараясь казаться совершенно спокойным и хладнокровным, и подводя ее к членам своей семьи.
— Спасибо, ты тоже, — тихо произнесла она в ответ и сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Дионис повел Эмили и бабушку к дверям. Яннис и Эдна задержались, поджидая Ника и Глорию. Ник сделал им знак, чтобы они не беспокоились и шли вперед. Он хотел хоть на несколько секунд остаться с Глорией наедине.
— Нам необходимо поговорить, — сказал он. Щеки девушки зарделись пунцовым румянцем.
— Я думала, ты уже сказал мне все, что хотел.
Что это? Она хочет его обвинить в том, чего сама страстно хотела?
— Совсем наоборот, — усмехнулся он. — Именно теперь у нас появилась серьезное основание для начала разговора.
— Я думаю, что все останется, как и было. Разве может быть иначе? — последовал ее резкий ответ.
— Как было уже не останется, час назад все стало другим. Ты разве не заметила, что между нами кое-что произошло? И если бы обстоятельства складывались иначе, мы все еще лежали бы в объятиях друг друга.
Ее губы упрямо сжались. Она не хотела признаваться в этом даже самой себе. А отрицание прозвучало бы лживо.
Вообще-то он не имел в виду только сексуальную связь. Почему с ней так трудно? Добившись ее тела, теперь он просто хотел поговорить. А получалось, что и этого необходимо добиваться. Взбираться на следующую ступень взаимоотношений. Хорошо, он попытается вновь.
— Сейчас у нас нет времени, но после спектакля…
— Будет вечеринка, — перебила его Глория. — И я намерена пойти туда с тобой или без тебя. — Она повернула к нему лицо. Глаза горели вызовом. — И вообще, не беспокойся, я не собираюсь навязываться тебе, Николас Галанакис!
— Мне казалось, что откровенный разговор необходим и тебе тоже, — раздраженно произнес Галанакис.
— Зачем? Тебя же привлекает со мной лишь сексуальное общение.
