Эйлин Уилкс - А если ты ошибся?
Брови монахини удивленно поднялись.
– Нет, нет, вы неправильно меня поняли. Самое печальное заключается в том, что Джасинта была несчастна не потому, что я покинула ее. В глубине души, думаю, она ждала чего-то подобного. Самое ужасное для нее было обнаружить, что она кому-то верит безоговорочно. С этим она никак не могла примириться.
Врач предписал Джейси являться к нему раз в три недели, поэтому в понедельник она отправилась на прием. На этот раз Том с ней не пошел.
У них не было близости с того самого спора. Что-то невидимое стояло между ними, удерживая их даже от прикосновений.
Продолжая вести машину, Джейси покачала головой. Должно быть, это беременность делала ее мнительной. У нее даже появилась дикая мысль, что Том ловит момент, когда она сделает что-то такое, что докажет, насколько искажены все ее ощущения. Как и все прочее в ее нынешней жизни. Том привык действовать напрямик. Если он чего-то хочет от нее, почему бы не сказать откровенно?
Конечно, ему не следовало бы говорить, что он затащил ее в постель только для того, чтобы заглушить боль утраты другой женщины. Но она сейчас не будет думать о том, что он мог бы это скрыть.
Выйдя от врача, Джейси чувствовала некоторое облегчение. Он считал, что при нынешнем режиме у нее все идет прекрасно: в сердцебиении ребенка нарушений нет, а Джейси поправилась на три фунта. Стала уже заметна некоторая выпуклость живота. Она всегда летом ходила в свободных платьях, так что можно было и не покупать что-то специально для беременности, но ей вдруг понадобилось показать всем, что она носит ребенка, поэтому она направилась к ближайшему магазину одежды.
Джейси никогда не была модницей. Но сегодня она с большим удовольствием выбрала огромную ярко-голубую футболку с надписью: «На борту ребенок». Она купила и джинсы для будущих мам и еще, без всякого повода, взяла очень сексуальное вечернее платье в блестках и со складками, которые будут расходиться по мере увеличения живота. Потом направилась в детскую секцию.
Одежда для младенцев была совершенно очаровательна. Вместо интенсивных цветов она теперь выбирала пастельные: бледно-розовые, палевые и голубые. Она чувствовала легкое головокружение, некоторую разбитость… и одиночество.
Чувство одиночества усилилось еще более, когда она нечаянно подслушала обрывки разговоров покупателей. Одна женщина гадала, не убьет ли ее муж за то, что она истратила сорок долларов на нарядное платьице для десятимесячной малышки. Другая болтала со своим спутником о том, что ее невестка родила близнецов и как она гордится своими внуками.
Джейси стояла возле прилавка, заваленного одеяльцами и мягкими игрушками, и вдруг поняла, что творилось с Томом. Почему он отдалился.
Она же сама разрешила ему остаться при условии, что он не будет касаться темы брака. И Том держал слово. Он не касался ее потому, что хотел от нее другого, о чем не мог сказать. Он хотел жениться на ней.
Конечно, Тома можно было обвинить в манипуляции: он пытается использовать ее вожделение, чтобы получить от нее то, чего хочет сам. И, наверное, она должна бы на него разозлиться. Но ей было за него больно. Он потерял одного ребенка раньше, чем узнал о его существовании. А теперь боится, что после родов Джейси перестанет в нем нуждаться и он потеряет и другого своего ребенка.
Нужно его подбодрить, нужно найти способ дать ему понять, что он не останется в стороне и будет участвовать в их жизни.
Может быть… ей следует рассмотреть возможность их совместного проживания и после рождения ребенка.
Придя домой, Джейси прилегла на диване, думая о будущем. И не заметила, как задремала.
Ее разбудил звонок в дверь. Заглянув в глазок, она увидела Реза.
– Джейси… – выдохнул Рез, едва дверь распахнулась. Он даже не улыбнулся ей. – Я не хочу тебя пугать.
– Том?! – Ей даже в голову не пришла иная причина, по которой Рез мог появиться здесь. – Только не Том, нет, это невозможно. С ним ничего не может случиться.
– Думаю, тебе следует поехать в больницу. Он попал в перестрелку, но точно я ничего не…
– Пошли. – Она бросилась из квартиры, чуть не сбивая его с ног.
Машину вел Рез. Они взяли ее «мустанг», потому что Рез приехал на спортивной двухместной машине, а они оба надеялись, что обратно приедут вместе с Томом.
Больница, в которую его увезли, находилась всего в двадцати пяти минутах езды от квартиры Джейси, но они показались ей часом. Рез высадил ее у приемного отделения и отправился парковать машину.
Джейси поспешно вошла и огляделась. Направо сидели какие-то люди. Регистратор разговаривала с медсестрой. Не обращая на них внимания, Джейси направилась по коридору.
– Эй, – закричали ей сзади, – вам туда нельзя!
Что за глупости! Совершенно очевидно, что ей туда можно – она уже не раз это проделывала. Она заглянула в первую палату. Чья-то рука схватила ее за локоть.
Остановившись, Джейси оглянулась на крупную хмурую женщину в зеленом халате.
– Лейтенант Том Расмуссин, где он? – спросила Джейси.
– Милочка, сюда разрешен вход только родственникам. Вы должны подождать в приемном покое.
– Не трогайте меня. Мне необходимо сейчас же видеть Тома. Он ранен. Вы не смеете останавливать меня.
– Пропустите, все в порядке, – крикнул кто-то из холла.
К ней спешил полицейский, которого она узнала, он был на новоселье. Медсестра бубнила, что врач не может работать в окружении истеричных родственников, но все же пропустила Джейси.
И тут она услышала голос Тома. Дверь палаты была приоткрыта.
– …не могу поверить, Майерс, – говорил Том, – я только вышел за… Ох! Посмотри, ты видишь?
– Помолчите, лейтенант, – вмешался женский голос, – а то я наложу повязку на…
Еще один голос, возможно, Майерса, сказал, что, когда Тома подстрелят в следующий раз, он оставит его лежать там, где лежит, потому что с ним можно иметь дело, только когда он без сознания.
Джейси распахнула дверь.
Том сидел на операционном столе. Его рубашка была в крови. Перед ним стояла женщина в белом халате, накладывая повязку на голову. Он резко повернул голову, поморщился и сердито сказал:
– Джесси! Ты как сюда попала?
– Помолчи, Том, – сияя от облегчения, ответила она, – и пусть доктор наложит тебе повязку…
Том всю дорогу ворчал: Майерс полный идиот, что позвонил Резу, а Рез еще глупее, незачем было сообщать Джейси. Рез в свою очередь пообещал рассказать матери, если брат не замолчит.
Помолчав, Том опять принялся за свое.
– Не могу понять, зачем ты притащил Джейси. Следовало подождать более определенной информации.
– Ладно, – не выдержала Джейси, – хватит, Том. Что, по-твоему, Рез должен был делать? Он узнал, что ты ранен и тебя увезли в больницу. Он должен был убедиться, жив ты или нет, и не побеспокоить меня? Черт побери! Вот уж не думала, что небольшая царапина заставит тебя так расхныкаться.
