Эмма Голдрик - Проделки малышки
— Так называемого повара, — поправила Энни Мэй. — Вы почему не сказали мне, что она жила в Таппаханноке? Она понятия не имеет, как готовить устриц! Кстати, что здесь делали полицейские сегодня утром?
Тут в комнату стремительно вошел Диксон, без пиджака, в одной рубашке, и встал позади бабушки.
— Извините, — сказал он. — Гертруда, кажется, провинилась. Обещаю вам, что такое было в первый и последний раз!
— А стоит ли держать в доме этого здоровенного верзилу? Дворецкий! Ха!
— Он-то чем вам не угодил, Энни Мэй? — удивился Джеб. — Дворецкие отдают распоряжения прислуге, переносят тяжести, вот вас, например.
— Гм! — сказала миссис Хаббард. — Что-то не припомню, чтобы он меня носил… А что полиция тут делала? Знать, о доме пошла дурная слава, раз явилась полиция!
— Ничего подобного. Они просто распространяли билеты на благотворительный концерт. Я купил дюжину билетов в пользу вдов и сирот полицейских, помните, я говорил вам?
Энни Мэй недоуменно огляделась.
— У меня что-то с памятью. Я ничего не помню. Не лучше ли мне поспать перед обедом? Диксон!
Неожиданно сменив гнев на милость, старая дама подала ему знак, и он покатил инвалидную коляску в ее спальню. Как только они ушли, в дверном проеме показалась миссис Брилл.
— Меня уволили?
— Ни в коем случае, — успокоил ее Джеб. — Ох уж эти маленькие старушки, вы же понимаете.
— Я все понимаю, — кивнула головой она. — Я служила в домах, где жили старушки.
— В самом деле, что полицейским тут было нужно? — спросила настойчиво Мэг. — И не пытайтесь уйти от ответа — такого любителя сглаживать углы я еще не видела.
— Смотрю прямо вам в глаза, — пообещал ей Джеб. И затем, подмигнув, рассказал все — разумеется, все из того, что считал нужным рассказать.
— Выходит, мы так ничего нового и не узнали, — сказала она, пытливо всматриваясь ему в лицо.
— Почти ничего, кроме кое-каких сведений о малышке: создается впечатление, что мафиозная банда что-то замышляет, и нам необходимо принять меры предосторожности. Вследствие этого и появился Диксон.
— Диксон? Что он сможет сделать, если над нами нависнет опасность?
— Разве вы не видите, дорогая, какой Диксон богатырь?
— О Госдоди, так он что, телохранитель? — спросила Мэг.
— Правильнее сказать, — чадохранитель, — ответил Джеб.
— Я… Я… — Мэг замялась. — Если бы я так сильно не любила вас, то собрала бы свои вещички и уехала куда-нибудь в глубинку.
— Прекрасная идея! — сказал Джеб. — Возьмите меня с собой!
Энни Мэй вышла к ужину, полная сил и энергии. Джеб вопросительно взглянул на Мэг.
— Я показала ей свое кольцо, — прошептала она. — Бабушка одобрила ваш выбор. Она сказала, что мы с ней должны на один день вернуться в наш дом — завтра, — чтобы провести собрание садоводов, и я нужна ей…
— Чтобы помочь? — предположил Джеб. Мэг отрицательно покачала головой.
— Показать, — поправила она, плавно покачивая рукой и любуясь кольцом. — Вы не возражаете?
— Я? Разумеется, нет. Все, что от меня требовалось, я уже сделал. Единственное, что теперь от меня нужно, так это в соответствующий момент сказать „да“. И я готов, поверьте!
— Вам лучше не отвлекаться от работы над книгой, — охладила она его пыл. — Положить устриц?
— А какой от них прок? Вы случайно не знаете?
— Ешьте, — ласково проговорила Мэг. — Я слышала, это сильно разжигает половое влечение.
— Вы серьезно? — спросил он с явным отвращением. — А какая польза от других блюд? — поинтересовался Джеб.
— Кто их знает! — промурлыкала Мэг. — Может, вам в чем-нибудь повезет?
— Будьте добры, передайте мне устрицы, — попросил Джеб громким голосом.
Энни Мэй широко улыбнулась.
— Какой молодец! — сказала она, протягивая ему глубокое блюдо устриц, обжаренных во фритюре.
Мэг прыснула и уткнулась в салфетку. Этот „молодец“ не тот, за кого себя выдает.
Энни Мэй засиделась дольше, чем обычно, и выглядела счастливее, чем обычно. Яркий сноп разноцветных искр на пальце внучки испепелил ее последние сомнения и подозрения. Уминая ужин, миссис Хаббард обдумывала вслух различные варианты повестки дня завтрашнего собрания садоводов. Мэг внимательно ее слушала. Джеб тем временем поиграл с малышкой, выкупал ее, одел для сна, а в голове у него зрел сюжет нового романа, главными действующими лицами которого будут похищенный ребенок и грешная мать. Мэг, теперь героиня романа, только что вышла победительницей над своей бабушкой и одержала вторую победу — выкрала ребенка, только тогда Джеб почувствовал, что джинн сюжета выпущен из бутылки. Не ограничиваясь перипетиями любви к Мэг, он в равной степени был увлечен юной Элинор, просто Элинор, так как ее фамилия была ему неизвестна. Компьютер живо откликался на прикосновение его пальцев.
Сначала приблизительные, разрозненные слова, перешедшие затем в полнокровный стремительный поток. „Проделки малышки“ — так озаглавил он свой новый роман. Закрученный сюжет, приправленный таинственными похищениями и убийствами, — два убийства втиснуты в сюжет специально для его агента — Сола Берковича. Сол любил пощекотать нервы читателей убийствами и леденящими душу кровавыми эпизодами.
Постепенно в доме воцарилась тишина. Виргиния-стрит опустела. Мэг унесла Элинор наверх. Диксон проверил все замки и поднялся к себе в спальню на третьем этаже. Гертруда ушла домой на Кросс-стрит, а за миссис Брилл заехал муж. Наклонив голову, удобно расположив кисти рук над клавиатурой, чтобы пальцы меньше уставали, Джеб Лейси набирал сто знаков в минуту. События романа развивались по законам жанра.
Но что-то беспокоило его в наступившей тишине. Все стихло: ветер и непогода, вой сирен и шум машин. Он снял руки с клавиатуры, отодвинулся вместе с креслом от компьютера, встал и потянулся. Шея затекла — должно быть, прошло очень много времени, подумал он со вздохом. На кухне послышался бой часов. Уже три утра? Не поверив, он пошел на кухню. Бой старинных часов точно соответствовал положению стрелок на циферблате. Действительно, три часа утра. Он мимоходом заглянул в комнату миссис Хаббард. Старушка крепко спала.
— Что-то я забыл сделать, но что? — подумал Джеб вслух. — Три утра. Одна Хаббард спит, свернувшись калачиком… „Вы могли бы быть счастливым…“ Мэг! Нет, Джеб Лейси, ты круглый идиот! — отчитал он себя и кинулся в ванную почистить зубы и принять душ — по-быстрому, особенно усердствовать не стоит, ведь наверху кромешная тьма... Он слегка пригладил щеткой волосы, испытав при этом чувство легкой досады. Джеб Лейси, тебе стукнуло тридцать четыре года и твои волосы уже не те, что прежде. Он бросился к лестнице.
