Эмили Маккей - Все, что ему нужно
Гриффин так долго молчал, что Синди еще раз легонько пожала плечами и отвернулась, решив, что он вообще не собирается отвечать. И он действительно не собирался, но потом она еле слышно вздохнула. Так тихо, что Гриффин вообще едва расслышал этот вздох за шумом машин, но в нем сквозило столько сожаления…
Как же хорошо было раньше. Отличный секс и никаких ненужных чувств. Гриффину казалось, Синди все полностью устраивает, ведь с чего бы ей, да, и любой другой женщине, хотеть слушать, как он плачется о своем несчастном детстве?
Но этот еле слышный вздох, прозвучавший для него громче любой трубы…
Гриффину совершенно не хотелось думать о том, что она может жалеть, что вообще с ним связалась.
— Шарлин совсем не такая.
— А какая?
— Ну, во всяком случае, когда я ее знал, она была невероятно хорошим и добрым человеком. И она совершенно не заслужила такого наказания, как мой отец.
Синди долго молчала, а потом просто сказала:
— Понятно.
Гриффин не собирался ничего к этому добавлять, но тихий ответ Синди снова заставил его заговорить.
— Когда я был маленьким, она почти десять лет была его секретаршей и любовницей. И иногда во время школьных каникул она приводила нас к отцу на работу, но при этом никогда не забывала нас развлекать. Давала нам карандаши, бумагу и даже специально для нас держала в столе коробку с леденцами.
— Дай-ка догадаюсь, леденцы были мятные.
Гриффин искоса на нее глянул:
— Мятные были для Далтона, а как ты догадалась?
— Потому что он до сих пор держит их в столе, я всегда считала это одной из его немногих человеческих слабостей. Разумеется, до того, как он сбежал с работы к любимой женщине. — Синди задумчиво на него посмотрела. — А какие леденцы предпочитал ты сам?
— Ореховые.
— Я тоже всегда их обожала. Но раз уж у тебя с ней связано столько хороших воспоминаний, почему ты готов взбеситься?
— И вовсе я не собираюсь беситься.
— Собираешься.
— Я не…
— Тебе еще раз напомнить, через что ты прошел не моргнув и глазом?
Синди говорила почти шутливо, но Гриффин по глазам видел, что так просто она от него не отстанет. Ему вдруг нестерпимо захотелось остановить машину и… И что? Велеть ей заняться собственными делами? А может, просто зацеловать до изнеможения, чтобы они оба вспомнили о том, каковы их отношения на самом деле? Ведь все должно сводиться к сексу и удовольствию, а не к тому, чтобы вытаскивать на свет призраков прошлого.
— Знаешь, на твоем месте я могла бы испытывать чувство вины за то, что твой отец так плохо с ней обращался.
— А кто сказал, что он плохо с ней обращался?
— Я это заключила из того, что он ненавидит «Шепард капитал» и изо всех сил старался их разрушить. И если ты не считаешь это плохим обращением, я даже и не знаю, что тут можно еще сказать.
— Да, — согласился Гриффин, — это ты точно подметила. Но я уже давно перерос тот возраст, когда мне нужно было хоть как-то оправдывать отцовские действия. Он — ублюдок, и ничто этого не изменит, но я в этом не виноват.
— Но ты явно чувствуешь себя виноватым перед Шарлин. Если не за его, то за чье тогда поведение тебе стыдно? Не можешь же ты винить себя за то, как вел себя после того, как они расстались?
Не зная, что сказать, Гриффин лишь пожал плечами. Раньше он никогда об этом не задумывался.
— Она была как часть нашей семьи, как вторая мать, а потом она вдруг взяла и исчезла.
— И сколько тебе тогда было? Девять?
— Десять.
— Слушай, я, конечно, понимаю, твой отец настоящий псих, но все равно ему не стоило все эти годы держать при себе любовницу и вести себя так, словно вам положено было быть лучшими друзьями. Нельзя так обращаться с детьми, но тебе было всего десять лет, так что тебе совершенно не в чем себя винить, ведь ты тогда даже толком не понимал, что происходит.
— Возможно, но я понимал, что отец не должен был так с ней обращаться. Может, в детстве я и не мог ничего изменить, но я уже давно вырос. И у меня было больше двенадцати лет, чтобы за все извиниться.
Синди пристально на него посмотрела, а потом усмехнулась.
— Не знаю, как тебе, но мне в восемнадцать еще было очень далеко до настоящей взрослости.
— Ну конечно, и чем ты тогда занималась? Училась в колледже и работала на двух работах, чтобы было чем заплатить за обучение?
Гриффин сразу же понял — он выдал себя. Еще пару секунд назад он радовался, что они так медленно тащатся, ведь так у него появлялась хоть небольшая отсрочка перед неизбежным, но теперь он уже жалел, что они еще не успели добраться до места.
Синди пока еще ничего не поняла, но ведь она умна и, в отличие от большинства людей, действительно умеет слушать. А значит…
— Подожди.
Все.
— Про колледж я упоминала, но вот про две работы я точно ничего не говорила.
— А я сам догадался, ведь ты не из тех, кто позволит приемной матери платить за себя. — Гриффин видел, что Синди все еще подозрительно его разглядывает. — И похоже, моя догадка оказалась правильной.
— А о том, что у меня была приемная мать, ты тоже догадался? Может, еще угадаешь, где именно я училась?
Пять семестров в Хьюстонском колледже, а затем еще четыре в Хьюстонском университете.
— А мне-то откуда это знать? — Гриффин внимательно смотрел на тащившийся прямо перед ними «форд». — Я крупно влип? — спросил он наконец.
— Я еще не решила, это зависит от того, насколько глубоко ты залез туда, куда тебя не звали.
— А как глубоко мне можно было залезть?
— Ну, я знаю — когда меня взяли на постоянную работу в «Инновации Кейна», мое прошлое проверили, так что ты просто воспользовался своим именем и потребовал доступ к этой информации?
— Это случайно получилось.
— Как можно случайно прочитать собранное на кого-то досье?
— Далтон держал его у себя в столе, и сегодня утром я на него случайно наткнулся. Понимаю, мне не следовало его читать, но я все равно прочитал.
Черт, ну зачем он туда вообще полез? Ведь несмотря на все, что ей пришлось пережить, Синди выросла потрясающим человеком, и просто не заслуживает такого обращения.
— А про Рокси ты тоже знаешь? — вдруг спросила она.
— Про твою настоящую мать? Знаю.
— А что еще тебе известно?
— Больше, чем мне следовало бы знать, — признал Гриффин, все еще не отрывая взгляда от «форда». — На тебя собрали весьма подробную информацию, ведь тебя брали на должность помощницы генерального директора, а это одно из ключевых мест в нашей компании.
Гриффин все же решился взглянуть на Синди и вдруг понял — она не столько злится, сколько просто интересуется тем, что он о ней узнал.
