Джудит Макуильямс - Как помочь папе
– Нет? – Джулия удивленно прищурилась. – Хорошо. Тогда ты возьмешь печенье и один стакан, а я – два других.
– Какое, к черту, печенье! – взорвался он. Джулия в замешательстве взглянула на него.
Черты его лица заострились. Он будто пытался сдержать какие-то очень сильные чувства. В груди у нее зародилась слабая надежда. Возможно ли, что он был взволнован ее близостью там, на дереве? Возможно ли, что он испытывал хотя бы частичку той страсти, которая охватила ее?
– А разве ты позвал меня сюда не для того, чтобы я помогла тебе? – удивилась она.
– Я… потому… потому… что я хотел поцеловать тебя.
Джулия судорожно сдерживала сжигающие ее чувства. Калеб хотел поцеловать ее! Почему он хотел этого, она подумает потом. Сейчас главное, что он специально позвал ее.
Калеб приблизился и, подняв руку, дотронулся пальцами до ее щеки. Грубоватая кожа его пальцев вызвала у нее легкую дрожь.
– Джулия! – Он мгновение помедлил, ожидая, что она что-нибудь скажет, но она не в силах была произнести ни слова.
Она целиком сосредоточилась на его губах. На его теплых губах. На своем желании прикоснуться к ним.
Надеясь, что ее молчание означает согласие, Калеб заключил Джулию в объятья. Он прижал ее к себе, и все внутри нее затрепетало.
Реальность перестала существовать для нее. Ничего в ее жизни до сегодняшнего дня не могло сравниться с тем наслаждением, которое вызвали в ней его губы.
– Спасибо, мне это было очень нужно, – сказал он и повернулся, чтобы взять два стакана апельсинового сока со стола.
Джулия осталась стоять в растерянности. Хотел ли он поцеловать именно ее, Джулию Раффет? Или попросту был возбужден в этот момент и мог поцеловать любую позволившую ему это женщину? Но она не может спросить его об этом, не показав, как сильно на нее подействовал его поцелуй.
Вздохнув, она взяла остальное и пошла за Калебом в патио.
– Печенье! Я умираю от голода, – в восторге закричал Уилл при виде их.
Джулия поставила тарелку на стол и потянулась за бумагой, на которой Уилл записывал цифры.
– Теперь, когда мы все измерили, можно узнать, сколько досок нам нужно купить и какой длины, – сказал Калеб.
И сделал паузу, так как в доме зазвонил телефон.
– Я подойду! – закричал Уилл и, не дожидаясь ответа, бросился в дом, затем вернулся, держа в руках трубку радиотелефона. – Это тебя, – сказал он, протягивая Джулии трубку. – Мужчина. Он говорит, что его зовут Джо, но не сказал мне, что ему нужно.
– Того, кто звонит и хочет поговорить с гостем, нельзя спрашивать, что ему нужно, – наставительно сказал сыну Калеб, хотя ему очень хотелось спросить мальчика, не узнал ли он что-нибудь еще о звонившем.
– Джо, что тебе нужно? – задала Джулия тот самый вопрос, что вертелся у Калеба на языке. К сожалению, он не слышал ответа Джо, но, кажется, это удовлетворило Джулию, потому что она пробормотала: – Хорошо, это не трудно.
У Калеба от ярости сжались челюсти, когда она рассмеялась после какой-то фразы Джо. Он сосредоточился на том, что говорилось. Вернее, как это говорилось. И внезапно кое-что понял. Джулия разговаривала с Джо тем же тоном, каким обычно что-то объясняла Уиллу. Никакие нюансы чувств не окрашивали ее голос. Но что все это значит? – задавал себе вопрос Калеб. Какая тут может быть связь? Уилл – ребенок, а Джо – взрослый мужчина.
Еще одна загадка сложной личности, которую зовут Джулия Раффет.
Глава восьмая
Калеб задержался у открытой двери своего кабинета, когда увидел Джулию, и моментально позабыл, что хотел сказать.
Она сидела за своим столом, изучая какую-то бумагу. Ее пухлые губы были слегка приоткрыты, и Калеб почувствовал, как волна желания неожиданно захлестнула его. Ему захотелось поцеловать эти раскрытые губы. Ласкать их, пока они не станут мягкими и податливыми, и еще… еще он хотел…
Он перевел взгляд ниже, на ее грудь под тонкой белой шелковой блузкой. Ему пришлось задержать дыхание, борясь с собой, и попытаться сдержать свою реакцию.
– Тебе что-нибудь требуется? – Мелодичный голос Джулии вернул его к реальности.
Калеб поколебался, но подавил в себе намерение сказать правду.
– Калеб? – Она слегка нахмурилась, но он продолжал стоять в дверях. – У тебя все в порядке?
– Да, извини. Я просто задумался. – Он подошел к ее столу. – Ничего не слышно от Мэлдона со строительства площадки для отдыха?
– Нет. Ты хочешь, чтобы я еще раз позвонила им?
– Нет пока. Подождем до… – Калеб посмотрел на свои золотые наручные часы, – до половины одиннадцатого и тогда позвоним. Я хотел взять домой полученные данные и поработать с ними вечером.
– К сожалению, я не смогу позвонить Мэлдону в половине одиннадцатого, – сказала Джулия.
Калеб уселся на уголке ее стола.
– Почему?
Джулия старалась не натыкаться взглядом на его серые брюки, обтянувшие мускулистые бедра.
– Потому что председатель школьной комиссии позвонил несколько минут назад и сказал, что они просят меня прийти сегодня утром: им нужно задать мне несколько вопросов. Если ты не возражаешь, я бы хотела уйти в четверть одиннадцатого, и, наверно, не вернусь до того времени, как ты соберешься домой.
Калеб внезапно разозлился.
– Но ты ведь уже была на аттестации, и тебе задавали вопросы. Почему тебе не послать их подальше? Зачем тебе такая работа?
– Понимаешь, это совсем другая работа. – Она слегка наклонилась к нему, стараясь объяснить, чтобы он понял. Если бы он не стоял так близко…
Калеб обуздал себя и заставил проявить вежливое внимание, пока Джулия детально излагала свои аргументы, почему работа в привилегированной школе для нее так важна.
Глаза у нее заблестели, нежные щеки загорелись. Она…
Калеб внезапно почувствовал тревогу. Вот оно! С самого начала он чувствовал разницу между тем, как его бывшая жена и Джулия говорили о своей работе. Но раньше не мог точно сформулировать, в чем состоит эта разница. Теперь он понял!
Его бывшая жена была сосредоточена на том, как ее карьера сможет способствовать достижению ее собственных, личных целей. На том, что работа принесет лично ей. А Джулия относилась к своей работе как к возможности изменить мир вокруг. Сделать интереснее, ярче жизнь детей.
Мерна думала только о себе, а Джулия – об окружающих, возможно, потому, что сама была человеком дающим, а его бывшая жена – берущим.
Но не только это понял Калеб. Джулия относилась к своей работе так же, как он. Он не просто строил дома. Созидатель по натуре, он получал от дела эстетическое наслаждение, ощущая необходимость своего труда для общества. У него было такое же чувство честно выполненного долга при строительстве здания, как у Джулии, когда она учила детей читать.
