Элизабет Харбисон - Тайный наследник
— У Вилли было все, что нужно, чтобы вырасти крепким и здоровым мальчиком. Как я уже сказала, родители помогали. Кстати, это они предложили назвать мальчика Уильямом. Я согласилась, хотя сначала хотела назвать его Николасом… в честь тебя.
— Очень рад это слышать. — Его губы тронула загадочная улыбка. — И сколько ты еще собиралась ждать, прежде чем рассказать мне правду?
Меган сделала глубокий вдох.
— Я приехала в Англию специально для того, чтобы рассказать тебе о сыне и, несмотря ни на что, выполнила свое намерение.
— Но и в Англии ты долго прятала его от меня…
— Уильям еще ничего не знает! Не могла же я просто подвести его к тебе и сказать: «Познакомься, Вилли, это твой папа!» Ему ведь всего десять.
— Ты права, — вынужден был согласиться Николас.
Их глаза встретились.
— Не обвиняй меня больше, — тихо попросила Меган. — Прошлого не вернешь, а я сделала все возможное, чтобы наш мальчик вырос здоровым и веселым и познакомился наконец со своим отцом. Поверь, твой сын — вполне счастливый ребенок…
— Мой сын, — медленно повторил Николас. — У меня есть сын…
— Да, — улыбнулась она, — Уильям — твой сын.
— Ему уже десять лет. Как много я пропустил!
— Знаешь, еще не все потеряно — ведь он, по сути, еще совсем ребенок.
Николас сделал несколько шагов ей навстречу и вдруг остановился как вкопанный. Меган увидела в его глазах растерянность, и сердце у нее дрогнуло.
— Совсем забыла! У меня есть кое-что для тебя! Минутку… — бодро воскликнула она, торопливо подходя к камину и доставая спрятанный среди прочих бумаг фотоальбом.
— Вот, это тебе. Разумеется, альбом не восполнит упущенного времени, но это все же лучше, чем ничего. Взгляни!
Такого подарка Николас никак не ожидал. Он осторожно взял альбом и дрожащей рукой открыл первую страницу. Несколько секунд он молча рассматривал фотографии.
— Так ты говоришь, он ничего не знает… обо мне?
— Я ему еще не говорила, — кивнула она. — Я решила, что он узнает обо всем после тебя…
— Ты боялась, я не захочу иметь с ним ничего общего?
— Да. — Она покраснела. — Мне приходило это в голову…
— Так я и думал. Не сомневайся, я хочу растить и воспитывать нашего сына наравне с тобой!
— Ты не представляешь, как я рада это слышать!
— Когда ты расскажешь ему обо мне?
— В ближайшее время, обещаю.
— Надеюсь, ты позволишь мне присутствовать при этом событии?
Меган отрицательно покачала головой:
— Нет, лучше мы поговорим наедине, а потом я познакомлю вас друг с другом. Вилли должен привыкнуть к мысли, что ты его отец. Мы должны считаться с его чувствами.
— Конечно, конечно, — поспешно согласился Николас. — Сейчас самое главное — проявить терпение.
— Я так рада, что мы обо всем поговорили, Ники! — улыбнулась Меган.
Они помолчали. Николас первым нарушил тишину:
— Ты понимаешь, что значит для меня эта новость? Уильям — один из Чэпменов, он мой наследник…
— Твой наследник? Ты хочешь сказать, что готов официально признать его своим сыном?!
— Именно, — серьезно кивнул Николас.
Об этом Меган даже не мечтала! Все, на что она рассчитывала, — это совместное воспитание. Но чтобы мальчик унаследовал богатства и титулы клана Чэпменов?! Нет, при всех своих положительных качествах и талантах Уильям не годится на роль наследника английских аристократов. И, прежде всего, он не коренной англичанин.
— А как же закон? Ведь Уильям — наполовину американец… Кроме того, ты занимаешь в высшем обществе не последнее место, а значит, твое решение непременно скажется на репутации Чэпменов…
— Такие незначительные препятствия меня не остановят, — довольно резко заметил Николас. — Уильям должен иметь все, что я могу ему дать!
Меган поняла, что с этого момента жизнь ее сына навсегда изменится, и она не сможет остановить эти перемены, просто не имеет на это права! Ей стало не по себе.
— Но он же гражданин другой страны… Его родина — Америка… — попробовала возразить она.
— Уильям — наполовину британец! — безапелляционно заявил Николас. — И этим все сказано! У него теперь две родины — Америка и Великобритания.
— Неужели ты хочешь, чтобы он переехал к тебе?! — испуганно спросила Меган.
— Нет, конечно, нет, — уверенно ответил Николас. — Я не такой бесчувственный. Мне понятно, что пока я для него — чужой человек. Надеюсь, это ненадолго…
— Вы обязательно найдете общий язык. Через восемь лет Уильям станет совершеннолетним, и мне бы хотелось, чтобы он сам принял решение, где ему жить и чем заниматься. Понимаешь?
— Понимаю, — серьезно откликнулся он.
— Вот и прекрасно, значит, договорились. А остальное давай обсудим как-нибудь потом…
— Позволь мне прояснить одну вещь: ты согласна, чтобы Вилли приезжал ко мне на каникулы?
— Безусловно, — улыбнулась Меган. — Две недели летом он будет проводить с тобой, а я в это время буду жить у Фелисити, чтобы потом вместе с ним улететь обратно.
— Знаешь, — раздраженно заметил Николас, — у меня есть друзья, которые развелись, и их ребенок теперь общается с каждым из родителей в строго определенное время. Бедная девочка, которую перекидывают из дома в дом, как шарик в пинг-понге, чувствует себя одинокой… Так вот, я не хочу, чтобы и у нас так было!
— А ты не боишься, что Уильям помешает твоей личной жизни? Ты же все-таки граф Шрафтонский! Титул обязывает…
— Единственное, чего я боюсь, — довольно резко перебил он, — так это, что не смогу подружиться с сыном, встречаясь с ним только летом и всего лишь на две недели! Кроме того, — продолжал он уже спокойнее, — ты должна подумать и о себе тоже. Пока мальчик будет гостить у меня, ты сможешь заняться своей личной жизнью…
Меган постаралась сохранить спокойствие.
— Не беспокойся за меня, Ник, я уже привыкла к подобному ритму жизни… Пойду-ка я поищу Уильяма. Увидимся позже.
И она решительно направилась к двери.
Николас молча наблюдал за ней, но едва она переступила порог, он заговорил снова:
— А что ты почувствовала, узнав, что ждешь ребенка?
— Что? — удивленно переспросила она, оборачиваясь.
У Николаса был несколько растерянный вид.
— Прости, я не должен был спрашивать…
— Ничего страшного, — улыбнулась Меган, делая несколько шагов ему навстречу.
Ей нравилось, когда кто-нибудь спрашивал ее об этом. Когда она вспоминала свои ощущения во время беременности, у нее на душе становилось удивительно легко и спокойно.
— Если отвлечься от тревоги, терзавшей меня время от времени, я была безумно счастлива оттого, что ношу под сердцем нашего ребенка, Ник.
