Барбара Макмаон - Однажды в дождливый вечер
– Я видел ее. Она сказала, что ты приходила в офис, но помощь ей не понадобилась. – Митч взглянул на открытый чемодан. – Уезжаешь?
– Думаю, так будет лучше всего. Тебе я больше не нужна, потому что Хелен уже здесь. Завтра я покажу Джоуи хирургу в Далласе, и мы поедем домой.
Митч долго смотрел на нее. Не в силах выдержать его взгляд, она вновь принялась складывать вещи.
– Не уезжай, – удивительно низким голосом произнес Митч.
– Что?
Джинни подняла на него глаза. Митч сосредоточенно изучал ковер.
– Не уезжай, останься, мы найдем тебе какое-нибудь занятие.
О чем это он?
– Какое? Я не ковбой, я всего лишь временно замещала секретаря. Чтобы работать полный рабочий день, мне нужно учиться. Но второй секретарь тебе не нужен.
– Мы найдем что-нибудь.
– Я не могу остаться, мы и так навязались вам.
Джинни не хотела благотворительности. Она надеялась, что честно выполняла свою работу в офисе, и теперь все кончено.
– Вы не навязывались. Джоуи нравится здесь, Эмилин рада ему. Он уже достаточно большой, чтобы иметь пони.
– Которого я не могу себе позволить.
Зачем он мучает ее?
– Я могу, – возразил Митч.
Джинни покачала головой, удивляясь его упрямству. То, что он богат, еще не дает ему права требовать ее согласия.
– Мы и так в долгу перед тобой за операцию.
– Ты оказала мне помощь, когда я нуждался в ней. Считай, что мы квиты.
Джинни так не считала, но не стала спорить. Дома она разберется со своими доходами и расходами и вышлет ему деньги в счет погашения долга.
– Тебе не удалось поступить в колледж. Останься. Пойдешь на курсы. Подумай, хочешь ли ты еще стать архитектором. Осенью Джоуи начнет ходить в школу в Тамблвиде. Днем он будет под присмотром Эмилин и Роситы.
– Митч! Я не могу остаться. У меня нет работы, мои сбережения скоро закончатся, и я не могу позволить тебе оплачивать счета за мое обучение.
Одно дело – операция Джоуи, для сына она готова даже поступиться чувством собственного достоинства; но сейчас Митч говорит совсем о другом.
– Ты можешь остаться и поступить в колледж, если выйдешь за меня замуж.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кажется, у нее слуховые галлюцинации. Она изумленно посмотрела на него. Надежда расцветала, словно прекрасный цветок. Замуж? За Митча?
Она откашлялась.
– Замуж?
Он посмотрел ей в глаза и кивнул.
– Выходи за меня и оставайся в Тамблвиде. Джоуи полюбил ранчо. Ты же говорила, что тебе здесь нравится.
Тысячи вопросов теснились у Джинни в голове, но от неожиданного счастья все они улетучились. Митч хочет, чтобы она осталась! Он хочет жениться на ней!
Не отводя от него взгляда, она пошла к нему.
– Ты уверен?
Митч протянул к ней руки и, когда Джинни приблизилась, обнял ее.
– Я весь в пыли и поту после езды верхом, – сказал он, глядя ей в глаза.
– Мне все равно. – Она встала на цыпочки и, обхватив его за шею, поцеловала. Любовь переполняла ее. Она любит его, а он любит ее. Они проживут вместе всю жизнь!
Она расскажет об этом Джоуи. И Эмилин. И Мэгги.
– Я люблю тебя, Митч, – прошептала она, не отрываясь от его губ.
Он слегка отодвинулся.
– Тогда решено, мы поженимся, и ты останешься здесь. Позволь мне принять душ, и потом мы сообщим остальным. – Митч провел большим пальцем по ее влажным губам. – Я думаю, Джоуи обрадуется.
Не размыкая рук, Джинни улыбнулась. Он принадлежит ей! Она может дотрагиваться до него, когда захочет. Ей хотелось забраться на крышу и поведать эту новость всему миру! Поместить объявление во все ежедневные газеты, залепить им все доски для афиш!
– Я уверена, что он будет в восторге. Но теперь он замучает тебя до смерти, чтобы ты разрешил ему стать ковбоем, – сказала Джинни.
Он кивнул и отпустил ее.
– Встретимся за обедом и вместе скажем Эмилин и Джоуи.
Джинни наблюдала, как он идет по коридору в свою комнату. Ей хотелось идти за ним, смотреть, как он выходит из душа, и разговаривать, пока он будет одеваться. Как они любили друг друга в Лос-Анджелесе! Будет ли их близость еще прекраснее, когда они навсегда соединят свои жизни?
Она подошла к кровати и быстро распаковала вещи. Следующий переезд будет в комнату Митча, но для этого чемодан не нужен.
Джинни принялась расчесывать волосы, голова у нее шла кругом. Когда состоится их свадьба? Останется ли он на ранчо или перевезет их в роскошную квартиру в Далласе? Глядя на яркий румянец, заливший ей лицо, она улыбнулась. Радость расцветала в ее сердце: Митч любит ее.
Любит ли?
Она замерла, не донеся щетки до головы. Он же ни разу не произнес этого слова.
Но ведь мужчина не предложит женщине выйти за него замуж, если он ее не любит.
Джинни смотрела на себя в зеркало, ее одолевали сомнения. Он должен любить ее, она не вынесет, если он не ответит любовью на любовь. Но он не говорил о любви, а она призналась в ней – честно и откровенно.
Он стесняется? Невозможно представить, чтобы Митч чего-то стеснялся. Так почему же он не сказал, что любит ее?
Потому что он ее не любит. В нем еще жива любовь к первой жене. Джинни оказалась просто… какой? Удобной для него? Или у него есть какая-то другая причина просить ее остаться?
Митч объявил об их решении сразу, как только они сели за стол. Росита тоже была там. Джинни не удалось поговорить с ним, а теперь, когда все оживленно обсуждали новость, это было невозможно. Но позже она добьется ответа. Джинни улыбнулась и попыталась скрыть охватившие ее сомнения и страхи.
– Дорогая моя! – Эмилин немедленно поднялась из-за стола и, подойдя к Джинни, обняла ее. – Я так рада!
Она поцеловала племянника, а затем Джоуи.
– Теперь ты мой папа? – спросил Джоуи.
– Я буду твоим отчимом, – ответил Митч.
– И мы всегда-всегда будем жить здесь? – не унимался мальчик.
– Да. Всегда.
– А у меня будет пони?
– Я так и знала! – рассмеялась Джинни. – Мы обсудим это позже.
«И еще кое-что, – подумала она, – как только останемся одни».
– Я желаю вам много счастья, сеньор и сеньорита. – Росита просияла улыбкой, отразившейся в каждой морщинке ее доброго лица.
– Боже мой! После обеда мы все – Джинни, ты, Росита и я – должны собраться и обсудить свадебные планы, – воскликнула Эмилин, усевшись на свое место. – Что вы думаете о свадебной церемонии в саду? Или, поскольку ты, вероятно, сделаешься нашей прихожанкой, тебе захочется провести ее в церкви? Господи! Ты же не захочешь ради этого ехать во Флориду?
– Думаю, мы предпочтем, чтобы обряд совершил мировой судья, – заметил Митч, протягивая руку за печеньем.
Три пары глаз в смятении уставились на него.
