Кара Колтер - Серебристый призрак
— Здорово, — сказала она, подошла и присела на траву рядом с ним. Он положил голову ей на колени и заглянул в изумительные зеленые глаза. Только грустные сегодня.
— Что ты? Это он?
— Кто? — удивилась она. — А, Мич. Нет. — Ее руки рассеянно забрались ему в волосы, растрепали их.
— Ты сама не своя, — решил он.
— Прошлой ночью я получила дурные вести, Гарнер.
Он сел.
— Какие?
— Отец болен. Я не смогу остаться. Уеду на следующей неделе.
Ему показалось, что он сам вдруг заболел. Уедет?
— Что с ним?
— Не знаю. Я разговаривала с секретарем. Надеюсь, дома узнаю подробности.
— Ты только-только вошла в курс дел, — попытался он скрыть свои настоящие чувства.
— Извини. Мне так неприятно бросать тебя. Давай не говорить сейчас об этом? Я хочу радоваться каждому мгновенью с тобой.
Он вскочил на ноги. Тогда вперед — за мороженым! Раньше, чем он распустит нюни. Например, попросит ее остаться. Или станет выяснять, надолго ли она уезжает и вернется ли вообще.
И фигурирует ли в ее планах на будущее тупица автослесарь?
Они остановились в нижней части города, у старомодного здания кафе. Никто не узнал ее, хотя машина вызвала изрядный переполох. Но теперь все стало иначе. Они пытались говорить о всяких мелочах — погоде, конторе, людях, вылупившихся на их машину, — но оба знали, что все изменилось.
И все равно, Гарнер решил не отступать от намеченного плана. Он отвез Джесси к дедушкиному пруду, и они уселись рядом на заднем сиденье.
— Я хочу купить у тебя эту машину. Это именно то предложение, о котором я упоминала раньше.
— Не совсем то предложение, на которое я рассчитывал.
Она ребячливо шлепнула его по руке.
— Я куплю ее для отца.
Вот уж удивила!
— Видишь ли, в мире мало того, чего у него нет. А мне так хочется показать ему, как сильно я его люблю! И вот эта машина…
И она тихо заплакала. И как прикажете ему поступить?
— Мне надо это обдумать, — глухо произнес Гарнер.
— Ты ведь продаешь ее? Ты сам говорил. Цена значения не имеет. Любая, которую ты назначишь.
— Богачи. Они всегда знают всему цену, а вот ценности не понимают.
— Отец поймет ценность этой машины.
Еще бы! Гарнер привстал.
— Я отвезу тебя в гостиницу.
— Гарнер, что происходит?
— Вот почему он тебя сюда послал! Он желает «Серебристого призрака»!
— Папа никогда не говорил мне про этот автомобиль! Я даже не разговаривала с ним с тех пор, как я здесь.
— Конечно. Жизнь полна невероятных совпадений. Сначала твой папаша звонит сюда — мол, он хочет купить машину. Я говорю «нет». Затем появляешься ты. Теперь ты хочешь купить этот автомобиль. Грязная игра, Джесси.
— Я не знала, что он говорил с тобой о машине!
Он заглянул ей в лицо. С таким выражением — лгать? Но суть не меняется. Все сходится к одному. К машине.
— Что значит «грязная игра»?
— Не следовало вмешивать сюда личные чувства. Это подло.
— Ты думаешь, я притворилась, что ты мне нравишься, чтобы купить этот «призрак»?! — в ужасе отшатнулась Джесси.
Он пожал плечами.
Она вышла из машины и со всего маху захлопнула дверцу.
— Эй, полегче с дверцами!
— Сам следи за своими дверцами!
— Я отвезу тебя в гостиницу.
— Я б не села в эту машину, будь я в центре пустыни, предлагай ты меня подбросить хоть сто раз! Как ты смеешь думать, что я могу так размениваться?!
— Какой слог! От дамы, что целуется с одним, нося кольцо другого!
Она побледнела. Резко развернулась на каблуках и зашагала прочь.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Никогда еще Джессика Кинг так не злилась. Надо бы вернуться и хлопать автомобильной дверцей этой роскошной машины, пока та не отвалится. Выставить себя такой дурой! Подумать, что любит Гарнера Блейка. Ха-ха!
Этот человек ничем не отличается от всего прочего в ее жизни. Кажется одним, а оказывается совсем другим. Сначала мать, демонстрировавшая беспредельную преданность детям перед камерами, а затем в момент о них забывшая. А Мич! Интеллигент, настолько далекий от миллионов Кингов! И внезапно этот отрицатель материального счастья, этот носитель идеалистических идей пожелал иметь дом на Холме! Даже Джесси вдруг перестала его устраивать — ей, видите ли, вдруг стало необходимо похудеть!
Джесси очень громко произнесла грубое слово и пнула подвернувшийся под ногу камешек. Ей сразу стало неловко, и она торопливо оглянулась. Но, похоже, улицы Фаревелла были сегодня в ее полном распоряжении.
А потом краем глаза она уловила какое-то движение. Ее сердце оборвалось. Пусть она всегда держалась на заднем плане семейства Кингов, но никогда не забывала о своем происхождении. Известность фамилии, как и богатство отца, всегда могут сделать ее объектом внимания какого-нибудь психа или похитителя.
Пытаясь сохранять невозмутимость, она пригляделась к мужской фигуре, следующей за ней. Гарнер! В ней поднялась новая волна ярости.
Хорошо хоть она опомнилась, прежде чем его одурманивающие поцелуи изменили всю ее жизнь. Но параллельно тихий внутренний голос нашептывал, что примирения с ним, следующие после битв, должны оказаться не менее страстными, чем собственно битвы. И ее укололо острое сожаление, что ей никогда не придется узнать этого доподлинно.
— Прекрати меня преследовать! — крикнула она. Боже, что с ней творится? Она, Джессика Кинг, вопит на улице, как какая-нибудь базарная торговка!
— Я тебя не преследую, — произнес он с вопиющим спокойствием. — Лишь хочу убедиться, что ты нормально доберешься.
— Не стоит. Пусть лучше меня ограбят. — Грабители? В Фаревелле? Наверное, такое случается. Она сама секунду назад думала об уязвимости своего положения. Сегодня самый подходящий случай познакомиться с грабителями. С каким наслаждением выместила бы она свою ярость на ни в чем не повинном грабителе. Глаза б ему выцарапала! Живого места б не оставила!
Мысль ее вдохновила. Джесси ощущала в себе небывалый прилив сил. Хотелось подобрать один из валяющихся на дороге камней и треснуть им по тупой башке Гарнера. Подавив свой порыв, она величественно пошла дальше. Больше он не показывался, но она ощущала его присутствие за спиной, в тени домов. Дойдя до угла гостиницы, она повернулась, собираясь надменно велеть ему отправляться домой, — королева, отпускающая слугу. И оторопела, обнаружив его прямо перед собой.
— Как ты смеешь красться за мной, как какое-то… пресмыкающееся!
— Я не крался. Твои мозги скрипят так громко, что ты больше ничего не слышишь.
