Бьюла Астор - Я тебя не отдам
— А ты знаешь, что переспать с кем-нибудь — это самый верный способ разрушить дружбу?
Говард хмыкнул и снова потащил ее по коридору.
— Какое счастье, что мы с тобой никогда не были друзьями! — бросил он через плечо.
— Наверное, — согласилась она с некоторым сожалением. — Эй, ты не можешь помедленней? У меня не такие длинные ноги, как у тебя, — взмолилась Кристина несколькими секундами позже.
Он решил проблему, подхватив ее на руки.
Закрыв за собой дверь спальни, Говард положил Кристину на кровать.
— Ты самая желанная из всех женщин, которые у меня когда-либо были, — заявил он, наклоняясь и целуя ее.
— Очень любезно с твоей стороны, — сообщила она. — Но ты вовсе не обязан говорить то, чего не думаешь.
— Я никогда не говорю того, чего не думаю.
— Однако…
Он прижал палец к ее губам.
— Не пытайся убедить меня в том, что никто не называл тебя красивой. — Взяв Кристину за подбородок, он повернул ее голову в одну сторону, потом в другую. — Этого просто не может быть!
— Говорили, — призналась она. — Но они не были… не были тобой.
Последовавший поцелуй, потрясающе нежный, был обещанием предстоящего, квинтэссенцией чувственности. На глаза ее навернулись слезы, последние сомнения исчезли… Возможно, решение ее можно было назвать сумасшедшим и безответственным, однако инстинкт подсказывал, что оно было единственно верным.
Говард выпрямился.
— Подожди немного, мне надо принять душ.
Кристина покачала головой.
— Я и так ждала столько, что это показалось мне вечностью.
Это высказанное хриплым голосом признание вызвало у него хищную улыбку, заставившую Кристину нервно облизнуть пересохшие губы. Одним движением он снял через голову майку, за которой последовали спортивные трусы.
Под трусами ничего не было.
— О Боже! — Она смотрела на него, но не украдкой, пытаясь соблюсти хоть видимость приличий, а широко открытыми от изумления глазами.
Ее реакция, казалось, лишь позабавила Говарда, ничуть не смущающегося своей наготы. Сама Кристина вряд ли могла бы представить себя перед ним в таком виде. Может быть, если только выключить свет?
— Тебе нравится?
Она стыдливо уклонилась от его смеющегося взгляда. Как будто это нуждалось в подтверждении!
— Ты прекрасно знаешь, что нравится, — пробормотала Кристина.
Разве такое могло не нравиться? Он был просто великолепен! Настолько великолепен, что можно было простить ему даже самодовольную улыбку — впрочем, если подумать, не такую уж и самодовольную.
— Если ты будешь продолжать на меня так смотреть, Кристина… — хрипло начал Говард.
— Ничего не могу с собой поделать.
Этот простой ответ, казалось, лишил его дыхания.
— Не потеряй эту мысль! — воскликнул он, хватая висящее на спинке стула полотенце. — Дай мне две минуты!
— Не уходи! — запротестовала она, поднимаясь на коленях.
— Кристина, дорогая, — взмолился Говард, — я только что пробежал десять километров, рядом со мной тебе будет не слишком приятно.
— Мне все равно.
— Всего две минуты, — обещал он. — Если только ты не хочешь разделить…
— Что? Я… с тобой? В душе?
— Ладно, может быть, когда-нибудь потом.
Откинувшись обратно на постель, Кристина издала стон нетерпения. Слыша звук льющейся в ванной воды, она кляла себя за то, что не приняла его предложения, повела себя на манер глупой, застенчивой девственницы… Может быть, потому, что так оно и есть? Может быть, не столько застенчивая, сколько глупая?
Говард отсутствовал, наверное, даже меньше двух минут. Но этого вполне хватило, чтобы к ней вернулась прежняя неуверенность. Она закрыла глаза.
Наконец дверь ванной открылась, и Кристина почувствовала, как он ложится рядом с ней.
Ощущать рядом с собой великолепное, обнаженное тело возбужденного мужчины было для нее внове. И когда Говард начал целовать ее и ласкать с искусностью, свидетельствующей о большой практике, это лишний раз напомнило Кристине о собственной неопытности.
Ничего не сказав по поводу того, что она лежит как бревно, молча уставившись в потолок, он, без сомнения, прекрасно заметил это.
— Не думаю, что из этого что-нибудь получится, — жалобно пробормотала она, когда Говард потянулся к молнии на ее юбке. — Мне всегда казалось, что лучше всего оказаться в постели с мужчиной, который знает, что делает. Но, возможно, было бы умнее начать с кем-то менее опытным… по крайней мере, в первый раз.
— Так что же, мне подождать, пока ты отыщешь свой собственный путь ко мне? — поинтересовался он, выпрямляясь.
— А вдруг мы не подходим друг другу?
— С чего это ты решила?
Кристина чувствовала себя настолько несчастной, что не смогла сдержать хлынувших сквозь опущенные веки слез. Такое фиаско после всех ожиданий!.. А ведь она надеялась на обратное, хотя, будучи реалисткой, понимала, что действительность не всегда похожа на романтические новеллы, и ожидала определенных осложнений. Не такого же!
— Мой опыт подсказывает, что тебе просто надо дать побольше времени.
Открыв глаза, Кристина обнаружила Говарда сидящим в изножье кровати — волосы всклокочены, бедра прикрыты простыней.
— Вот, к примеру, разве это тебе не приятно?
Подтянув к себе ногу Кристины, он провел кончиком пальца по своду ее стопы.
— Пожалуй, нет…
— А если по десятибалльной шкале?
— Не говори глупостей.
— Семь с половиной было бы замечательно. Два — совсем плохо.
Она бросила на него неприязненный взгляд. Только совершенно бесчувственный человек мог увидеть смешную сторону в том, что нашел женщину фригидной.
— А так?
Большими пальцами он начал массировать впадинку под коленом ее стройной ноги. Эти медленные круговые движения произвели расслабляющий эффект, и сковывающее тело Кристины напряжение стало понемногу спадать.
Почувствовав теплую влажность языка Говарда на своей подошве, она вскрикнула и вновь открыла глаза.
— Это… это… — его язык двинулся вверх, по лодыжке, — это непередаваемо!
— Прекрасно. Значит, начнем отсюда.
И он стал медленно, лаская, продвигаться вверх по ноге. Когда Говард добрался до нежной, чувствительной кожи внутренней поверхности бедра. Кристина уже стонала от наслаждения.
— Не останавливайся! — взмолилась она.
— Даже и не думаю, дорогая, — ответил он низким, хриплым голосом.
Она почувствовала, как Говард устраивается между ее раздвинутых ног. Какое-то время он оставался недвижим, наблюдая горящим взглядом за тем, как вздымается и опадает в такт дыханию ее грудь. Затем потребовал:
