Ронда Грей - Все к лучшему
— Что-нибудь случилось с твоей машиной? — поинтересовалась она.
— Не совсем так, — уклончиво ответил Дэвид и повел ее вглубь двора, мимо бензоколонки.
Ничего не поняв, Айрис решила, что он попал в аварию, но не желает сознаваться. Тут Стронг обратился к шедшему мимо них мужчине в фирменном комбинезоне:
— Сегодня утром мне звонили насчет «форда». Он оплачен, вот мои документы.
Человек кивнул, исчез и через несколько минут подъехал к ним в небольшом серебристом автомобиле. Выйдя из него, он передал Стронгу ключи и распрощался.
— Вот, держи. Это тебе. — К изумлению Айрис, Дэвид протянул ей ключи. — Только до тех пор, пока мы не переоформим машину на твое имя, не превышай скорость и не бросай ее где попало. Иначе я лишусь премии за грамотное вождение и мне придется тебя оштрафовать.
Ошарашенная Айрис уставилась на него во все глаза.
— Но я… я не могу принять!.. — Выдохнула она, едва не потеряв дар речи.
— Можешь и примешь, — твердо сказал он. — Чего ты боишься? Лишнего доказательства, что мы с тобой связаны одной веревочкой? Но ты сама пошла на это, и довольно давно. Бери! — он вложил ключи ей в руку. — Садись в машину и проверь, все ли в порядке, пока я улажу формальности. Потом ты довезешь меня до дома матери, а там я возьму такси.
Зная упрямый характер Дэвида, она не стала спорить и без лишних слов скользнула за руль. Машина была подержанная, но тщательно отделанная и выглядела как новенькая. Вдыхая запах кожаной обивки и ковриков на полу, Айрис почувствовала радостное волнение, смешанное с беспокойством: она не садилась за руль со времен сдачи экзамена по вождению…
— Ну вот, можем ехать. Все в порядке?
Все, кроме нее самой. Включая зажигание, она состроила скорбную мину — огромному Дэвиду было тесно в кабине.
— Ты специально подстроил все это, чтобы я свалилась в кювет и погибла? — неловко пошутила Айрис и вдруг обомлела. Боже, что она мелет! — Прости, я не хотела… — Пока Дэвид пробовал рычаг переключения скоростей, она не смела поднять глаза. Ляпнуть такое могла только круглая идиотка…
— Я рассчитывал, что для начала ты немного попрактикуешься в Гринвуде, — не обратив внимания на ее неуклюжую шутку, ответил Дэвид. — А вышло так, что тебе сразу придется вступить в схватку с бостонским уличным движением. Что ж, может, это и есть наилучший способ объездки.
— Ты говоришь так, будто я лошадь… — Женщина благодарно, хотя и несколько натянуто улыбнулась, довольная тем, что Дэвид пропустил ее бестактность мимо ушей.
— А что, кое-какое сходство имеется!
Увидев его улыбку, Айрис притворно обиделась:
— Это какое же?
— Ну… например, ты не куришь и не пьешь вино, — рассмеялся Дэвид и смерил ее взглядом от макушки до самых пят, заставив зябко поежиться. — И у тебя потрясающие ноги.
— Благодарю за сравнение! — кокетливо отозвалась она. — Есть еще какие-нибудь замечания?
— Пока нет. Лучше следи за дорогой, — посерьезнев, посоветовал он, потому что как раз в этот момент она выезжала из ворот гаража на улицу с оживленным движением. Повторять дважды ему не пришлось.
Нужно было доказать и Дэвиду, и себе самой, что она умеет водить машину. Начала Айрис неплохо, легко вписавшись в правый ряд и без ложной скромности похвалив себя за это.
— Ну что, твоя мама уже знает о ребенке?
Услыхав вопрос, от которого ёкнуло сердце, Айрис не заметила, как идущая впереди машина оказалась слишком близко; она резко нажала на тормоз и остановилась.
— Ради бога, будь осторожна. Ведь нас трое! — испуганное восклицание заставило Айрис подумать о том, как легко вывести ее из равновесия напоминанием об общем ребенке. Понадобилось несколько лишних секунд, чтобы тронуться с места, и эти секунды были отнюдь не лучшими в ее жизни. — Так что же? — настойчиво спросил Дэвид, дав ей время прийти в себя.
— Нет… — Айрис взглянула в зеркало и почувствовала себя еще более неуверенно, увидев, что из задней машины ей показали кулак.
— Черт возьми, что значит твое «нет»?
— Что мать еще не знает.
— Почему? — сердито спросил он и тоном, не допускавшим возражений, заявил: — Сейчас мы приедем и обо всем ей расскажем!
— Нет! — глаза Айрис наполнились ужасом, и она так вцепилась в руль, что побелели костяшки. — Только не сегодня! — начиная с того дня, когда Стронг впервые поднял эту тему, она тысячу раз откладывала разговор с матерью. Конечно, надо будет все рассказать — в подходящий момент… И, безусловно, без Дэвида.
— У тебя есть голова на плечах? — он упрямо сжал губы. — Ты что, собираешься дотянуть до того дня, когда все будет заметно? Она же не дура! И, между прочим, это произойдет очень скоро — судя по тому, как быстро увеличивается в объеме твоя талия!
— Ну, хорошо! — Айрис сцепила зубы и выпрямилась на сиденье. — Но ты не станешь ей говорить, что ребенок твой!
— Это с какой же стати? — она почувствовала, как сверкнули его глаза, хотя смотрела на бампер идущей впереди машины. — И что ты ей скажешь? У меня будет ребенок, но кто его отец, я не знаю? — гнев Дэвида дошел до такой степени, что ощущался физически. — Я не позволю так пренебрежительно относиться к происхождению нашего ребенка, а тем более не собираюсь отказываться от отцовства!
— Но тебе придется это сделать! — теперь в ее голосе звучали панические нотки.
— Черта с два!
Это на него похоже. Он будет настаивать на том, чтобы сказать правду… и возьмет на себя ответственность, что бы ни случилось.
— Я не заставляю тебя разглашать причины, которые привели к зачатию нашего ребенка, но не позволю заявлять, будто он не мой!
Айрис с трудом проглотила слюну и закусила нижнюю губу.
— Она подумает… все будут думать, что я — твоя любовница, — горько прошептала она.
— Да, конечно. Это неизбежно, — вяло согласился Дэвид. Видно, этот вопрос совсем не беспокоил его. Во-первых, никакими любовниками они не были; а во-вторых, он был из породы людей, которым безразлично чужое мнение. — Тебе нужно либо смириться с этим, либо рассказать правду. Третьего не дано. — Он говорил с удивительным спокойствием. — Согласись, первый вариант — меньшее из двух зол.
Конечно, он был прав. Стоит сказать кому-нибудь, что она зачала ребенка ради денег, и каждый будет считать ее продажной и расчетливой тварью… Как до сих пор считает Дэвид. Эта мысль заставила ее саркастически улыбнуться. А если об этом узнает мать, то умрет от стыда и горя.
— Хорошо, — наконец сдалась она. — Только мама еще не совсем окрепла. Я скажу ей сама. Ты прав, надо было сделать это раньше.
