Кейтлин Крюс - Сбежавшая принцесса
Он с самодовольным видом ждал ее реакции, уверенный, что ему удалось больно ее задеть. Но как ни противно Габриель было слушать о любовницах Люка и договорах о конфиденциальности, она не стала это открыто выражать. Она сомневалась, что Люк заставлял своих женщин подписывать какие-то документы. Они бы и так не осмелились продать прессе секреты Люка Гарнье.
– Это кажется вполне разумным, учитывая тот факт, что вы с вашими коллегами ездите за ним по всему земному шару, – спокойно ответила она.
– Ваше молчание он, видимо, тоже купил?
– Разговор окончен, – произнесла Габриель ледяным тоном и направилась к выходу, но Сильвио схватил ее за руку и остановил.
Она возмущенно уставилась на него. Как он только посмел к ней прикоснуться?
– Уберите руку! Немедленно!
– Разумеется, вы слышали о Розалинде? – как ни в чем не бывало продолжил Сильвио, но ее руку отпустил. Он понизил тон, и его голос стал еще более отвратительным. – Первая красавица Италии. Когда Люк с ней расстался, в обществе поднялся такой шум.
Розалинда Джаккино была итальянской кинозвездой и всемирно признанной красавицей. Ее блестящие черные волосы и роскошные формы сводили мужчин с ума. Она действительно была последней любовницей Люка. Габриель узнала об этом, когда наводила о нем справки за несколько недель до свадьбы, и определенно не хотела разговаривать с этим мерзавцем о бывшей любовнице своего мужа. Еще меньше она хотела представлять себе Люка в объятиях секс-бомбы.
Габриель сказала себе – думать об этом глупо. Если бы Люк что-то испытывал к Розалинде, он бы уже давно на ней женился. Вместо этого он искал себе невесту по всему земному шару и в конце концов остановил свой выбор на Габриель.
Но сейчас ей было некогда размышлять о своем браке. Она оказалась в ловушке в отделе кожгалантереи, и ей придется выслушать Сильвио, если она не хочет устраивать сцен. Он в любом случае все ей скажет, поэтому лучше пусть сделает это без зрителей.
– Чего вы хотите? – спокойно спросила Габриель, понимая, что отныне с «Харродс» у нее будут связаны не только счастливые детские воспоминания.
– Речь идет не о том, чего хочу я, а о том, чего захотите вы, когда узнаете, что мне известно о Розалинде и вашем муже. – Сильвио произнес последнее слово так, словно оно было грязным ругательством.
– Надеюсь, вы пришли сюда не для того, чтобы говорить со мной о бывших любовницах? – невозмутимо произнесла Габриель. – Должна признаться, они меня не интересуют. – Она пожала плечами. – Мне жаль, если я вас разочаровала. Было приятно с вами пообщаться, но я действительно должна…
– Не надо меня недооценивать, ваше королевское высочество. – Тон мужчины стал ледяным, взгляд – испепеляющим. – Не думаю, что вы будете так же невозмутимы и высокомерны, если я продам свою информацию в газеты.
Габриель охватило нехорошее предчувствие, но она по-прежнему держала себя в руках.
– Какую информацию?
– Одну очень интересную запись. – Сильвио рассмеялся, и она почувствовала запах табака, смешанный с запахом лука.
– И что за запись? – процедила она сквозь зубы. Омерзительный тип засунул руки в карманы джинсов и самодовольно ухмыльнулся.
– Ваш муж, – ответил он. – И Розалинда. – Он помедлил. – Видите ли, эта красотка любит снимать себя на камеру во время любовных утех. Поздравляю, ваше королевское высочество, ваш муж определенно знает в этом толк. – Он присвистнул, и покупатели, находящиеся поблизости, посмотрели на него. – Поверьте мне, он звезда этого шоу. У него большой талант.
– Не говорите ерунды, – холодно произнесла Габриель. – Люк никогда бы не позволил, чтобы его записывали на пленку в такой ситуации.
– А кто сказал, что она спрашивала у него разрешение? – Его мерзкая улыбка сделалась еще шире.
Габриель уставилась на него широко распахнутыми глазами. Она была потрясена. Люди вокруг нее ходили туда-сюда, за окном ездили машины, словно ничего не произошло.
«Бедный Люк, – подумала она. – Это его убьет».
– Зачем вы мне все это говорите?
– Если вы не хотите увидеть в завтрашнем вечернем эфире ролик с участием вашего мужа и его бывшей любовницы, вам лучше вести себя со мной повежливее, – с циничной усмешкой ответил папарацци.
– Чего вы хотите? – напряженно спросила Габриель. Она так сильно сжала руки в кулаки, что ногти впились в ладони.
– Чтобы вы пришли сюда завтра в одиннадцать утра с десятью тысячами фунтов, – ответил Сильвио с дьявольским блеском в глазах. – Всего десять тысяч – и запись ваша. Если вы приведете кого-то с собой или все расскажете Люку, я продам запись по более выгодной цене, и завтра вы увидите своего мужа по телевизору вместе с остальным миром. Ну, договорились?
Габриель могла только ошеломленно на него смотреть.
– В таком случае увидимся завтра, дорогая, – сказал Сильвио и, довольно рассмеявшись, удалился.
Глава 14
Откинувшись на спинку стула, Люк пристально смотрел на Габриель своими выразительными темными глазами.
– Что-то ты сегодня немногословна, – заметил он, когда официант унес грязную посуду.
Габриель боялась, что Люк заглянет в глубь нее и прочитает ее мысли. Он был таким мужественным. Безупречно скроенный пиджак подчеркивал ширину его плеч. Когда она нашла в себе силы и встретилась с ним взглядом, его губы изогнулись в нежной улыбке. Нежность… В день их свадьбы она не думала, что он на нее способен. Сейчас его улыбка затмила для нее всю роскошь обеденного зала в лондонском «Риде».
– Думаю, мне не хватает солнца. – Говорить спокойным, непринужденным тоном ей сейчас было труд но, как никогда. – Хотя это место в яркости мало ему уступает. – Габриель имела в виду позолоченную отделку на предметах интерьера, хрустальные люстры и свечи на столах, благодаря которым знаменитый ресторан был даже поздним вечером наполнен золотистым светом.
Она понимала – ей следовало все ему рассказать. Она должна была позвонить ему сразу после своего разговора с папарацци. У нее была возможность с ним поговорить, когда они одевались для ужина, по дороге из ее дома в Белгравии в «Риц» и сейчас в ресторане.
Всякий раз, когда Габриель открывала рот, чтобы рассказать ему о своей встрече с Сильвио, она понимала, что не может этого сделать. Это причинило бы Люку сильную боль. Самый страшный из его кошмаров близок к тому, чтобы стать явью. Ее муж был готов пойти на все, чтобы избежать внимания желтой прессы. Разве не поэтому он так на нее разозлился за ее побег?
Габриель уже давно не испытывала страха перед своим мужем. Она лишь боялась причинить ему боль. А это непременно произошло бы, расскажи она ему о планах Сильвио. Он пришел бы в ярость и, воз можно, даже стал бы угрожать папарацци, но это не избавило бы его от боли.
