Сандра Мартон - Оковы счастья
– Кошмар! Представляю, что подумали твои друзья.
– Я скажу им, что это старая американская традиция, – серьезно сказал Рэйф. – Я скажу, что невеста должна предстать пред очи жениха в самом непривлекательном виде, чтобы убедиться, что он любит ее любую, какое бы платье она не надела… – Он подергал оборки вокруг ее шеи. – Есть ли название у этого цвета?
– Мерзко-зеленый. Но ты ушел от главной темы. Клаудия – твоя любовница?
– Нет. – Улыбка Рэйфа погасла.
– Тогда кто она тебе? Есть в твоем языке слово, определяющее, какое место она занимает в твоей жизни?
– Такое же, как и в твоей. Она просто друг.
– Чрезвычайно дружелюбный друг, насколько я заметила.
– Я должен извиниться. Я как-то раньше не обращал внимания, как часто она… хм-м… прикасается ко мне. Кроме того, как я уже говорил, я должен был рассказать тебе о ней.
– Вы были помолвлены…
– Это было давно. Пять лет назад, даже больше. Помолвку расторг я. – Ладони Рэйфа скользнули по ее предплечьям, рукам, пока пальцы не сомкнулись на запястьях. – Она избалованная богатая девочка. Не женщина, а именно девочка, которая ничуть не повзрослела за эти годы. Она по-прежнему не имеет представления о верности и преданности. – Рэйф глубоко вздохнул. – Я считаю, что когда мужчина и женщина женятся, они берут на себя определенные обязательства и должны выполнять свои клятвы. Один мужчина, одна женщина – никого больше.
– Она все еще хочет тебя.
– Она флиртует с каждым мужчиной. Для нее это так же естественно, как дышать. Впрочем… ты права. Я до сих пор консультирую ее по некоторым деловым вопросом, но думаю, ей пора подыскать себе другого консультанта.
– Ради Бога, ты не должен расставаться с ней из-за меня.
– Я давно расстался с ней. Много лет назад. – Он улыбнулся и по очереди поцеловал ее руки. – Кроме того, ты намного красивее ее.
– Если ты думаешь, что меня волнует… – Карин заколебалась. – Правда? Ты считаешь меня красивее Клаудии?
Рэйф усмехнулся.
– Разумеется, хотя остальным трудно было это увидеть сегодня вечером.
– Ты хочешь сказать, что тебе не нравится это платье? – Карин заносчиво вскинула подбородок. – Но это твоя вина. Ты не имел права насильно переселять меня в эту комнату.
– Я имею на тебя все права. – Он смягчил свои слова нежным объятием. – Ведь ты – моя жена.
Не расслабляйся, не плавься в его руках, взывала к себе Карин…
– Мы женаты. И не стану лгать ни тебе, ни себе самому – я хочу тебя. А ты, я уверен, хочешь меня. – Он приник к ее губам.
Она посмотрела в его бездонные глаза и задала вопрос, который мучил ее все эти месяцы.
– Почему ты без единого слова покинул меня той ночью?
– Ты закрылась в ванной, – его голос стал жестким, – дав таким образом понять, что я тебе больше не нужен.
Карин глубоко вздохнула и прижала ладони к его груди.
– Я сделала это только потому… потому, что мне было стыдно за свое поведение.
– Ну да, переспала с незнакомцем, – быстро уточнил Рэйф.
– Да, и вела себя при этом… прямо-таки необузданно.
Рэйф застонал и засмеялся одновременно, потом прижал ее к себе и крепко поцеловал. Она отпрянула, но только на миг. Все встало на свои места – он был ее мужем, и не было ничего зазорного в том, что она хотела его, была готова отдать себя, пусть даже их брак и не был основан на любви. Впервые с той единственной ночи, когда они зачали Эми, Карин снова была в его объятиях.
– Я никогда не забывал той ночи, – прошептал Рэйф у самых ее губ. Его голос был низким и хриплым, а руки, ласкающие ее спину, удивительно нежными. – То, что случилось… Я никогда не испытывал ничего подобного.
– Я тоже.
Рэйф взял ее лицо в ладони и стал поглаживать большими пальцами скулы.
– Ты так красива, – шептал он. – Красива и хрупка. Пусть твой доктор и сказал, что ты здорова, но что он понимает! А я еще и гостей пригласил полон дом…
Карин улыбнулась.
– Ну, допустим, не полон…
– Мы должны были провести этот вечер только вдвоем. Я должен был уложить тебя в постель еще несколько часов назад.
– Уложить меня… Рэйф? Что ты делаешь?
– То, что должен был сделать уже давно, а не терзать тебя с помощью Клаудии. – Он повернул ее спиной к себе и расстегнул молнию на платье. – Укладываю тебя в постель.
– Нет! Я хочу сказать, что могу раздеться сама…
– Тс-с-с.
Он наклонил голову и прижался губами к ее обнажившейся шее. Мягкий стон исторгся из ее груди, и этот звук, это молчаливое признание в том, что она хочет его и больше не отвергает, немедленно возбудило его до предела.
Но нет, он не станет заниматься с ней любовью этой ночью. Она утомлена, измучена, и это его вина. Он обидел ее, сильно обидел. Он шантажом заставил ее выйти за него замуж вместо того, чтобы уговорить, убедить, очаровать. Он попросту с корнем вырвал ее из привычной жизни.
Теперь он все начнет заново. Он не станет заниматься с ней любовью сегодня, ведь впереди еще много ночей. Рэйф улыбнулся, представив сколько этих ночей ждет их впереди. Он наладит нормальную семейную жизнь с этой женщиной, в которой будет и страсть, и уважение, и любовь к их дочери.
Он уже давно не верил в любовь между мужчиной и женщиной, потому что грустные, сентиментальные рассказы его матери не могли быть любовью, существующей в реальной жизни. А прочный брак должен основываться совсем на других принципах.
Рэйф медленно снял с Карин безобразное платье – оно соскользнуло с плеч, бедер и упало к ногам. Она сняла туфли и отбросила их в сторону. Он уже с трудом справлялся с собой, чувствуя, как подрагивает ее тело под его руками. Рэйф провел ладонями по ее спине, поцеловал одно, затем второе плечо. У ее кожи был вкус меда и лунного света, цветов и страсти.
Страсти к нему.
Рэйф глубоко вздохнул и задержал дыхание.
Она была даже прекраснее, чем в его воспоминаниях. Кремовые груди мерцали в белом кружеве бюстгальтера, на ней были маленькие кружевные трусики и пояс, поддерживающий чулки.
Он расстегнул бюстгальтер, и полные груди оказались в его ладонях.
– Бог мой, – простонал он, лаская большими пальцами напрягшиеся бутоны ее сосков. – Как же ты красива, жена моя. От твоей красоты захватывает дух.
– Я… я потолстела, – прошептала Карин, засмущавшись. – Я все думала, что бы ты сказал, если бы увидел меня раздетой. Я не была уверена…
Рэйф наклонил голову и стал осыпать поцелуями ее груди. Он вдыхал ее запах и сгорал от желания, но нашел в себе силы остановиться. Выпрямившись, он сбросил туфли, пиджак и все остальное, оставшись только в черных шелковых боксерских трусах.
Карин не могла оторвать от него глаз. Той ночью она не имела возможности как следует рассмотреть его, все случилось так быстро. Теперь же она смогла увидеть, насколько великолепен мужчина, за которого она вышла замуж. Широкие мускулистые плечи, черные шелковистые волосы на груди, плоский живот, узкие бедра, длинные ноги…
