Эбби Грин - Недотрога
— Мы никогда не могли сработаться, так что она, конечно, обрадовалась возможности мне навредить.
Дерек отер салфеткой вспотевший лоб.
— К Гор-Блэку у меня никогда не было претензий, он просто женился не на той женщине. Ей придется уехать. Нам ведь не нужны здесь люди, старающиеся испортить переговоры грязной игрой, верно, Данте?
Данте пристально смотрел на Алису. Слова Дерека едва дошли до него. После долгой паузы он ответил:
— Нет, не нужны.
Явно он сожалеет о своем решении взять ее сюда. Теперь она снова станет причиной скандала.
Позднее, желая им доброй ночи, Патрисия сказала:
— Не беспокойся, Алиса. Дерек так разозлился, что меня не удивит, если эта женщина уже завтра улетит.
Алиса сжала ее руку.
— Лучше не надо. Так будет еще хуже.
Но Патрисия только потрепала ее по щеке.
Алиса вышла из ванной и обнаружила, что Данте в комнате нет. Потом заметила его на балконе. Выглядел он таким холодным и отчужденным, что ей стало страшно.
Не думает же он, что она нарочно это устроила?
— Данте…
Его полный презрения взгляд сказал все, что он о ней думает.
— Ложись спать, Алиса. Я не в настроении выслушивать очередные откровения и ложь.
Подавленная и несчастная, Алиса свернулась клубочком на кровати. Но уснуть она смогла гораздо позже, лишь услышав, что Данте тоже лег. Он не попытался даже дотронуться до нее.
На следующее утро, притворившись спящей, Алиса поднялась, только уверившись, что Данте ушел. Одевшись, принялась мерить шагами комнату. Ей надо уехать. Других вариантов нет. Нельзя позволить этой мстительной гадине, Серене Гор-Блэк, навредить Данте и Дереку. Алиса не сердилась, даже ей было понятно, как выглядит ее история со стороны. Дерек и Патрисия — милые люди, у которых нет причин ей не доверять, но с Данте — ситуация иная.
Алиса собралась было уложить чемодан, потом подумала: зачем? Даже эти вещи ей не принадлежат. Выбрала наряд попроще. Нашла свой телефон и кредитную карточку. Если повезет, до дому добраться денег хватит.
Написала записку Данте, сказав, что сожалеет о вреде, нанесенном его репутации. Пожелала успехов, выразила надежду, что недавние события никак не отразятся на переговорах. Она не сомневалась, что он будет только рад от нее избавиться.
Оставшейся мелочи как раз хватило, чтобы добраться до аэропорта. Вездесущих репортеров, дежуривших у входа, ей удалось обхитрить, попросив одного из служащих гостиницы вывезти ее в город на служебном грузовичке.
Оставалось только сесть в самолет. Краем глаза она заметила кого-то знакомого, обернулась. И с изумлением увидела Серену и ее мужа Джереми, окруженных горой багажа. Лицо мужа было багровым, а Серена выглядела надутой. Потом она тоже заметила Алису.
Алиса заморгала. Ей что, привиделось? Но нет, Серена здесь. Мало того, она грудью надвинулась на Алису.
— Ну что, довольна? Теперь все знают, что меня тоже одурачили. Отослали, как нашкодившую девчонку…
Словно в мультфильме, Серена вдруг сдвинулась в сторону, а за ней оказался Данте. Очередь начала волноваться, люди с любопытством глазели на представление. Он поднял бровь:
— Куда едем?
— Домой.
Кто-то толкнул ее, и Данте взял ее за руку и повел за собой. Она заупрямилась:
— Погоди-ка. Что ты здесь делаешь? Ты получил мою записку?
— Получил и порвал в клочки.
— Но почему? Я еду домой.
— Ты что, не понимаешь? Домой едет Серена.
— Но так выйдет еще хуже. Что ее удержит от обращения в газеты дома?
Дайте покачал головой.
— Ничего подобного она не сделает. Ее муж так испугался, что пригрозил немедленно развестись с ней, скажи она еще хоть слово. Уж он-то знал настоящую историю. Заставить ее признаться, что она намеренно исказила правду, было нетрудно. К счастью, до ушей Бушенона ее сплетни не дошли.
— Но каким образом?..
— Какая разница? Я должен извиниться. Сожалею, что не верил тебе, Алиса.
От того, как он смотрел на нее сейчас, ее кровь вскипала.
— Так ты вернешься со мной? Пожалуйста.
Алиса взглянула на него, потом на очередь, извивающуюся за спиной. Если у нее и есть шанс уйти, то сейчас.
— Я знаю, что обещала побыть до конца конференции, но…
Данте видел борьбу на ее лице, в глазах. Если она сейчас уйдет… Но в этот момент маленькая рука скользнула в его ладонь. Он поспешил вывести ее на улицу и усадить в машину, пока она не передумала.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Когда ты говорила, что Рауль Карро стал причиной твоей поездки в Африку, ты имела в виду бегство от него?
Алиса кивнула.
— Такой ужас. Бедная его жена. Я, в общем, рада, что Серена ей позвонила. Она должна была знать, где его искать.
— Но он и в Африке был?
— Был. Приехал за несколько дней до моего отъезда. — В голосе ее звенело отвращение. — Едва меня узнал, и уже было заметно, что он нацеливается на некоторых сестричек…
— Ты до сих пор его любишь? — Данте не знал, зачем задал этот вопрос и почему его руки сильнее сжали руль в ожидании ответа. Он повернулся к ней, но она смотрела прямо вперед, словно мыслями была далеко отсюда. Ему захотелось развернуть ее к себе, заглянуть в глаза… И что увидеть? — сердито выругал он себя.
Помолчав, она ответила:
— Нет. Если честно, не думаю, что вообще его любила. — Теперь, когда я узнала, что такое настоящая любовь…
Данте снова крепче сжал руль, справляясь с несказанным облегчением. Обнаружив, что она уехала, он впал в панику. Решил, что она совсем, навсегда исчезла из его жизни. И это было до того, как Дерек нашел его и рассказал все, что выяснил. От услышанного он еще сильнее вышел из себя.
Данте глянул на женщину рядом. Она все еще здесь. И, сказал он себе, только это имеет значение, потому что он нуждается в ней для сохранения респектабельного образа, который едва не пострадал. Почему никогда прежде ты об этом не беспокоился? Он заставил внутренний голос умолкнуть.
Ночью они сидели на балконе. Алисе подумалось, что они прошли некий поворотный пункт. Но что дальше? Теперь, когда она осталась, казалось, ее чувства выставлены на всеобщее обозрение.
— О чем ты думаешь?
Она покраснела, едва не захлебнувшись вином. Можно представить, какое у него будет лицо; если она скажет.
— Ни о чем в особенности.
— Ты поехала в Африку, чтобы наказать себя?
— Что ты имеешь в виду?
Его лицо было темным, непроницаемым, — и она чувствовала себя особенно уязвимой.
— Мне просто показалось, что частично мотивом для поездки была реакция на то, что случилось.
