Донна Делейни - Шутка
В душе Гизеллы вдруг затеплилась надежда. Она дотронулась пальцами до своих губ.
— Правда?
— Кертис говорит, что он очень подавлен.
— Кстати, о Кертисе… — Гизелла наклонилась и положила руки на стол, подражая отцу. — Почему я никогда раньше его не встречала? Мы ведь с тобой дружим с детства. Я знаю всех в твоей семье, но его никогда не видела. Как это странно!
— Вообще-то он мне не двоюродный брат. — Анита прикусила губу. — Как тебе сказать?.. Просто так я его представляю своим друзьям.
— Почему?
— Ну, он… Кертис такой… особенный. Точно. Он очень отличается от всех.
Гизелла продолжала давить:
— Чем же?
— Джи-Джи, поверь мне на слово… Кертис — непредсказуемый: то очень весел, то груб, резок и неприятен. Поэтому я, как правило, ни с кем его не знакомлю, да мне это и не нужно. Своим поведением он может смутить кого угодно.
— А-а, теперь понятно. Ты так же ведешь себя со мной. Мне кажется, что он идеально подходит тебе и твоей семье.
Гизелла выпрямилась, скрестив руки на груди.
— Я что, такая же невыносимая? — спросила Анита, посмотрев на подругу своими большими глазами. И Гизелле ничего не оставалось, как перестать дуться на нее. Уже три недели она сердилась на Аниту, не принимала от нее никаких утешений и извинений. И она добилась своего. На Аниту было жалко смотреть. Она чувствовала себя так же, как Гизелла.
Впервые за несколько недель Гизелла улыбнулась:
— Нет, ты очень хорошая подруга. Извини, что я тебе нагрубила, Анита, я просто не знала, — она прокашлялась, — что от любви так страдают.
Анита плюхнулась в кресло перед столом Гизеллы.
— Послушай, Джи-Джи, ты места себе не находишь, да и Митч тоже. Почему бы вам все не уладить?
В глазах Гизеллы заблестели слезы.
— Поверь, из этого ничего не получится. Митч не простит меня. У него есть на это свои причины. И я его не виню.
— Давай я с ним поговорю.
Гизелла подвинулась на край кресла.
— Нет! Ни в коем случае. Ты со своей инициативой уже и так много натворила, спасибо большое. И потом…
Жужжание устройства внутренней связи прервало ее.
— Мисс Грант, звонил ваш отец. Срочно зайдите к нему в кабинет. Прямо сейчас.
— Интересно, что ему надо? — простонала она.
С тех самых пор, как Гизелла покинула Парадайз-Ки, она пыталась избегать отца. Бесполезно. Теперь он казался более властным и требовательным, чем прежде.
По связи снова раздался голос:
— Мисс Грант?
Она вздохнула и нажала кнопку.
— Мари, скажите ему, что я сейчас приду.
Анита изобразила некое подобие озорной улыбки, и Гизелла посмотрела на нее, прищурившись.
— Чему ты ухмыляешься?
Глаза Аниты невинно расширились.
— Да так…
Она встала со своего кресла и попросила:
— Позвони мне, когда выберешься из медвежьей берлоги.
— Анита…
Гизелла встала и направилась к подруге, но Анита уже исчезла.
Через несколько минут Гизелла была готова к неприятной беседе с отцом и постучала в дверь его кабинета.
— Войдите! — раздался грозный голос. Она сделала глубокий вдох и открыла дверь.
— Папа, ты хотел меня видеть?
Он взглянул на нее, подняв глаза от бумаг на столе, и указал на стул:
— Садись.
Она села. Наступила тишина. Гизелла заерзала на месте. Наконец отец закрыл файл, к которому было приковано все его внимание.
— Я хочу, чтобы ты отправилась на Парадайз-Ки и проследила за тем, как подрядчики выполняют мои указания по ремонту.
— Но, папа…
Джордж Грант продолжал, словно не слышал ее возмущения:
— И удостовериться, что остров убран и ему возвращен прежний вид.
Она вскочила с места.
— Отец, я не могу туда поехать.
Он посмотрел на нее взглядом, не терпящим возражений.
— Почему? Я уверен, что здесь от тебя никакого толку. На острове ты можешь принести больше пользы.
На какое-то мгновение его лицо смягчилось.
— Кроме того, Джойс настаивает, что тебе нужен еще один отпуск. Да я и сам вижу, что ты выглядишь изнуренной.
Он откашлялся.
Гизелла упрямо подняла голову.
— Я не поеду.
— Что ты сказала?
Она проглотила слюну.
— Я поеду только при одном условии.
Отец зло посмотрел на нее:
— Я не собираюсь устраивать здесь обсуждения.
— Однако тебе придется это сделать. — Она замолчала, чтобы до него дошла вся серьезность ее слов. — Если ты можешь требовать, то и я могу.
У него в глазах появился странный блеск. Гизелла не поняла, был ли то гнев или восхищение.
— Продолжай.
— Если ты настаиваешь на том, чтобы я отправилась на Парадайз-Ки, я требую, чтобы контракт со студией Салливана был возобновлен.
Она сказала это, почувствовав силу, исходящую откуда-то изнутри. Теперь, затаив дыхание, она ждала, как отец придет в ярость.
Джордж Грант повернулся и посмотрел в окно. То, что произошло дальше, потрясло Гизеллу до глубины души.
— Договорились.
Она облизала сухие губы.
— Что… что ты сказал?
Он осторожно посмотрел на нее:
— Я сказал, что твоя взяла. Если этот контракт все еще интересует Салливана, то он его. Но только в том случае, если ты выполнишь свою часть договора и поедешь на остров.
Гизелла обошла вокруг стола и неожиданно заключила отца в объятия.
— О, папочка, спасибо тебе. Спасибо!
Он неловко похлопал ее по спине и непривычно мягким голосом сказал:
— Ну, успокойся. Ладно тебе. Я же, в конце концов, не мир тебе подарил.
Она посмотрела ему в лицо:
— Нет, пап. В каком-то смысле ты подарил мне целый мир.
Хотя Митч ей уже не принадлежал, она смогла вернуть ему самое главное: возможность сделать карьеру. Может быть, ей придется провести всю жизнь без него, но она была совершенно уверена, что ей удалось вернуть его жизнь в нормальное русло.
Джордж подошел к своему столу и открыл портфель.
— Вот твои билеты. У тебя два часа на сборы.
На лице у Гизеллы появилась снисходительная улыбка.
— Какая самоуверенность!
— Юная леди, запомни: мы, Гранты, всегда добиваемся того, чего хотим.
«Если бы это было так», — грустно подумала Гизелла. Но одна лишь принадлежность к семье Грант не могла дать ей того, чего она хотела больше жизни: синие глаза, улыбку с ямочками, светлые волосы и загорелое мускулистое тело, Митча. Парня с рекламного щита. Мужчину ее мечты. Ее возлюбленного. Ее единственного.
* * *…Звонок в дверь. Митч бродил среди пустых пивных банок и разбросанной на полу одежды. Открыв дверь, он удивился:
— Кертис, что ты здесь делаешь, шалопай? Я же сказал, чтобы ты оставил меня в покое.
Кертис прислонился к дверному косяку.
— Ты хреново выглядишь, — развязно заметил он Митчу и окинул взглядом квартиру. — Впрочем, как и твоя берлога.
— Ты за этим пришел? — Митч провел рукой по своему небритому лицу. — Если ты все сказал, можешь идти.
— Подожди, дай мне шанс. И ты также должен дать шанс Гизелле. Она ни в чем не виновата…
Отпустив дверную ручку, Митч повернулся:
— Я же предупреждал тебя, что не хочу о ней разговаривать.
— Это, конечно, твое дело, друг.
Митч стоял на пороге, заслоняя проход. Однако Кертис все-таки просочился и захлопнул дверь.
— Но тебе придется выслушать меня.
Митч уселся на диван и устало посмотрел на своего друга. Бывшего друга.
Митч выглядел хреново. Как бы ни старался, он не мог выбросить Гизеллу из головы. Ее фотографии висели по всей квартире. Он просто не мог заставить себя снять их. Эта сессия была его лучшей работой.
— Говори что хочешь, мне все равно.
Кертис судорожно ходил по комнате взад и вперед, закрывая Митчу все пространство.
— Какой же ты упрямый, Салливан. Она была вовсе ни при чем. Все это затеяли мы с Анитой, моей двоюродной сестрой. Гизелла попала в ловушку, у нее не было выхода. Но главное то, что она с тобой познакомилась, ты стал нужен ей как человек, как мужчина.
— Извини, приятель, — проворчал Митч. — Главное то, что она солгала.
Кертис подтянул джинсы и снял бейсболку.
— Ты не должен сравнивать ее с Селестой…
— Интересно почему? Они обе обманули меня.
— Но их нельзя сравнивать. Это все равно что сравнивать добро и зло или яблоки и апельсины. Селеста не любила тебя. Она была испорченным яблоком, гнилым, червивым, — настаивал Кертис, а потом добавил: — Гизелла же любит тебя, и ты отлично, блин, это знаешь. Она совершенно не похожа на испорченное яблоко. Она — сочный спелый апельсин, которым ты готов пренебречь из-за своей гордыни…
— Что ты все сравниваешь с едой?
— Кстати, неплохо было бы перекусить. У тебя есть что-нибудь в холодильнике?
Не дождавшись ответа, Кертис отправился на кухню и стал шарить в холодильнике и шкафах.
