Дебора Тернер - Тайный мир
— Не угадал, — сухо отозвалась она. — Он сначала угостил меня кофе.
— А потом предложил тебе жилье?
— Разумеется нет! — Кейла с преувеличенным вниманием смотрела на чайку, кружащуюся над морем. — Он предложил подвезти меня домой.
Майкл молчал, и это было тяжелое, многозначительное молчание, исполненное невысказанных мыслей. А Кейла вспомнила, как они с Остином стояли возле библиотеки в тот дождливый вечер. Именно тогда она и расплакалась, больше не в силах сдерживаться. Кейла знала, что дома ее ждет Феликс и что он наверняка устроит ей очередную бурную сцену. Она уже нашла себе другую квартиру, но могла туда перебраться лишь через неделю. Кейла боялась даже представить себе, какую веселую жизнь устроит ей Феликс, когда она ему скажет, что переезжает...
— Как я понимаю, у тебя были сложности с приятелем? — Голос Майкла вернул ее к реальности.
— Я... откуда ты знаешь?!
— Остин сказал.
— Но я ничего ему не говорила! — растерялась Кейла. — Просто было ясно, что мне некуда идти...
Майкл секунду помедлил.
— Наверное, он сам догадался.
Кейла закусила губу.
— Да, наверное.
— И Остин предложил тебе поселиться у его приятельницы?
Кейлу уже начал раздражать этот допрос с пристрастием.
— Не вижу в этом ничего предосудительного! Квартира все равно пустовала, и кому-то нужно было присматривать за ней. А о том, что у меня почти нет денег, Остин знал еще раньше. Он даже...
Кейла замолчала: она не хотела слишком откровенничать с Майклом. Не хотела выдавать ему ничего такого, о чем могла пожалеть потом.
— Он, кажется, и на работу тебя устроил?
— Это было просто везение! Тем более, что квартира находилась совсем рядом с домом друзей Остина, которым нужна была помощница по хозяйству.
Взгляд Майкла оставался непроницаемым.
— Да уж, действительно повезло. Остин, очевидно, был очень доволен.
— Я надеюсь. Он был так добр ко мне...
— И, я думаю, искренне. — В голосе Майкла прозвучало что-то такое, что насторожило и неприятно задело Кейлу. — А когда Остин переедет в свой новый дом, он, наверное, предложит тебе жить у него?
— Да, но там есть как бы небольшая квартирка с отдельным входом... — Кейла почувствовала, что оправдывается, и гордо вскинула голову. — И потом, я буду жить там не совсем уж даром. Я смогу прибирать дом, готовить... Вообще это нечто вроде делового соглашения.
— И ты будешь довольна скромным местом экономки?
— Я буду довольна тем, что у меня есть свой угол! Пусть даже и не совсем мой...
— Стало быть, ты тоже собираешься помогать Остину, — задумчиво проговорил Майкл.
— Во всяком случае, я буду стараться. Я безмерно благодарна ему.
— Что ж, соглашение, по-моему, идеальное, — сказал Майкл, выдержав такую долгую паузу, что Кейла даже не сразу поняла, о каком соглашении идет речь. — Правда, бывают и лучше: когда тебе совсем уже незачем беспокоиться о деньгах.
Кейла удивленно подняла брови.
— Что ты имеешь в виду?
Майкл не ответил, лицо его оставалось непроницаемым, но Кейле почему-то показалось, что он весь внутренне подобрался. Еще бы понять почему...
— Если ты до сих пор не решила, что будешь делать, когда закончишь университет, зачем ты вообще туда поступила? — резко переменил тему Майкл.
Кейла пожала плечами.
— Историю я полюбила еще со школы. А мама очень хотела, чтобы я поступила в университет. Вот я и пошла на исторический. Мне вроде бы нравилось, я получила степень бакалавра, и как-то само собой подразумевалось, что теперь надо писать магистерскую диссертацию... — Кейла некоторое время молчала, но потом все-таки продолжила: — Мама была просто счастлива. Она когда-то сама училась в университете, но не сумела его закончить — так уж получилось. Она надеялась, что хоть я стану магистром — и за себя, и за нее. А потом, когда мне пришлось уйти из университета, чтобы ухаживать за ней, мама страшно винила себя. И взяла с меня слово, что я обязательно доучусь — даже если ее уже не будет... Но теперь я все больше склоняюсь к мысли, что мое возвращение в университет было, скорее всего, проявлением слабости. Или трусости? Я столько лет просидела дома... И я боялась даже пытаться искать работу!
Кейла пораженно умолкла. Она еще никому в этом не признавалась. Никому. Даже себе.
— Прости, если я слишком бесцеремонно лезу в твои дела, но разве ты не могла обратиться за помощью к отцу?
— У меня нет отца, — твердо проговорила Кейла. — Он погиб в автомобильной катастрофе еще до того, как я родилась. Я даже не знаю, кто мой отец: мама мне никогда про него не рассказывала.
Кейла сделала паузу. Майкл молчал, и ей показалось, что в этом молчании было сочувствие и понимание, только поэтому она решилась продолжить:
— Она только сказала, что мой отец был не свободен. Я так поняла, что он был женат.
— Да, похоже на то, — задумчиво проговорил Майкл. — Это, наверное, было непросто — расти без отца?
— Маме было намного сложнее. Она растила меня одна. Ей приходилось очень много работать, чтобы у нас было достаточно денег. — Кейла почувствовала, что ее голос дрожит, и добавила уже спокойнее: — У нее была трудная жизнь. И мне кажется, это очень несправедливо, что она умерла так рано. Только не говори мне, что жизнь вообще штука несправедливая!
— Я не люблю говорить банальности, — серьезно сказал Майкл, — и уж тем более говорить их человеку, который сполна испытал на себе эту несправедливость.
— Быть может, поэтому я и хочу, чтобы мамины жертвы не пропали даром! Последние годы ее единственной радостью было строить планы, которые я воплощу, когда ее не будет. Представляешь, как это ужасно?!
Кейла уже не могла сдерживать слезы.
— Я представляю. — Майкл протянул ей платок.
— И знаешь, что самое страшное? Когда она умерла, я почувствовала облегчение!
Она еще никому не говорила об этом. Но, видимо, настал такой момент, когда просто необходимо высказаться.
— Это вполне естественно: ты просто очень устала.
К несказанному изумлению Кейлы, Майкл обнял ее и ласково прижал к себе, мягко преодолев ее первое безотчетное сопротивление. Но потом Кейла расслабилась — в его объятиях ей было удивительно хорошо и спокойно.
Она опустила голову ему на плечо. Его запах, тепло его кожи, его сильное мускулистое тело — все это воздействовало на нее, как волшебные чары. И хотя она знала, что должна отстраниться, что это объятие — очень опасная штука, что влечение ее к этому человеку может теперь разгореться еще сильнее, она не могла заставить себя оторваться от него. Она как будто растаяла в руках Майкла — безропотная и покорная его несокрушимой властной силе.
