Натали Иствуд - Девушка из высшего общества
Рик чуть помедлил, а потом медленно опустил молнию. Джинсы раздвинулись, и Кэтрин, увидев темные завитки, поняла, что он без плавок. У нее перехватило дыхание.
– Кэти, а ты когда-нибудь занималась любовью на мотоцикле?
– Много раз, – ответила она чуть дыша.
– Я так и думал. – Он кивнул на черное кожаное сиденье. – Ну, так чего же ты ждешь?
У Кэтрин пересохло во рту. Он снова испытывает ее, снова бросает вызов, толкает за пределы привычного. Не отводя от него взгляда, Кэтрин села на сиденье верхом, как он велел – спиной к рулю и лицом к нему.
Рик улыбнулся и, перекинув ногу через сиденье, взял ее за ноги под коленями и, приподняв, протолкнул под нее свои ноги. Через пелену возбуждения Кэтрин подумала о том, как уязвима ее позиция: она обнажена и открыта, а он – там, под джинсами, в полной боевой готовности…
– Ты моя королева! – шепнул он, играя ее грудями, а потом прижал спиной к рулю мотоцикла. Кэтрин закинула голову и смотрела, как по размытой голубизне неба скользят облака, а Рик ласкал ее соски, пока она не застонала от сладкой муки. – Ну что, тебе не холодно?
Он наклонился и, продолжая одной рукой ласкать грудь, другой проник во влажное лоно. Кэтрин застонала и подалась вперед, требуя новых ласк. Рик засмеялся, а потом, удерживая мотоцикл в равновесии, спустил джинсы и вошел в нее. Кэтрин выгнулась, чтобы принять его полностью, но ей все казалось мало. И тогда она подтянулась и уселась ему на колени. Волосы Кэтрин рассыпались по его плечам, спине и теперь уже не он, а она задавала ритм.
Рик застонал от восторга.
– Кэти! Сладкая моя…
У Кэтрин от полноты чувств на глаза навернулись слезы.
– Я люблю тебя! – крикнула она. – Еще! Люби меня, Рик! Еще!
Почувствовав оргазм, она всхлипнула и, обмякнув, прижалась к нему всем телом, а он был ненасытен: снова и снова он входил в нее, оглашая тишину требовательным криком:
– Еще! Кэти, еще!
– Экая вы у нас ранняя пташка! – улыбнулся Лесли, входя в офис в понедельник утром.
Он только что вернулся из Глазго, куда ездил на выходные повидаться с детьми, и все еще чувствовал себя не в своей тарелке. Целуя на прощание сынишек, он вдохнул нежный запах детской кожи к у него защипало к носу.
Лесли подошел к кофеварке.
– Что у нас новенького?
– Да так, ничего особенного… – не поднимая головы от бумаг, улыбнулась Кэтрин. – Приняла пару заказов, составила отчет и… и вышла замуж. Сущие пустяки.
Он обернулся так резко, что расплескал кофе.
– Вы с Риком поженились?!
– А что вас так удивляет? – засмеялась Кэтрин, сияя от счастья. – Вы же его знаете. Он поставил меня в известность за полчаса.
Она принялась рассказывать о скромной церемонии, а Лесли слушал, судорожно сжимая в руках чашку, и его душила ярость. Нет, он точно связался со сборищем психов!
– А вам обоим не приходило в голову, что эту идею не мешало бы предварительно обсудить?
Кэтрин нахмурилась.
– Лесли, мы с Риком не нуждаемся в вашем благословении.
– Не сомневаюсь! – буркнул тот. – А вы подумали, как ваша женитьба отразится на нашем партнерском соглашении?
Только сейчас Кэтрин пришло в голову, что теперь у нее с Риком половина акций.
– Лесли… Я не подумала… Мы уладим все с адвокатом на этой же неделе! – заверила она. – Надеюсь, вы не думаете, что мы затеваем игры с захватом власти?
У нее был такой огорченный вид, что он смягчился:
– Ну и где же счастливый новобрачный?
– А он еще спит.
– Как спит? Я же видел его мотоцикл… – И тут до него дошло. – Вы что, сами приехали на «харлее»?!
– Угадали! – засмеялась она. – Это так здорово! И никакие пробки не страшны.
– А где же ваше обручальное кольцо? – спросил Лесли, отхлебнув кофе.
Она чуть заметно улыбнулась.
– Долой отживший символ порабощения!
– Больше похоже на цитату из Рика Стентона, – усмехнулся Лесли. – Угадал?
– В самую точку. Зато я решила не брать его фамилию, а оставила свою.
– Что так? Не все старые традиции плохи.
– Согласна. – Помолчав, она сказала: – Мое имя – это последняя ниточка, которая связывает меня с отцом. Я не готова отказаться от него.
– А как Рик перенес это?
– Лучше не спрашивайте! – Кэтрин закатила глаза и тяжко вздохнула. – Преподнес мне лекцию на целый час.
– Да уж! – ухмыльнулся Лесли. – Рик у нас тот еще Златоуст!
– Ну а если серьезно, то, замужем или нет, я намерена во всем придерживаться своих собственных убеждений.
Лесли промолчал, а про себя подумал: ну это мы еще посмотрим!
К концу следующей недели они выполнили все юридические формальности для защиты компании на случай, если брак Рика и Кэтрин распадется, гарантирующие, что развод не изменит соотношения сил в компании.
Время шло. Лесли упорно искал подтверждения тому, что супружеские отношения Рика и Кэтрин влияют на принятие деловых решений, но, как выяснилось, ему все чаще приходилось объединять усилия с Кэтрин против ее мужа, а не наоборот!
Наступило Рождество. Пока они, собравшись у Моники вокруг искусственной елки с дешевыми игрушками и блестящей мишурой, обменивались подарками, Кэтрин мысленно перенеслась в Краунз-Нест, к огромной под потолок холла, пахнущей хвоей ели со свечами, шелковыми лентами, изысканными расписными шарами и ангелочками в стиле барокко…
Глупо было тешить себя мыслью, что свершится чудо, и они с отцом помирятся, и все же, когда вечером Моника и Рик смотрели по телевизору футбол, Кэтрин выскользнула на кухню и набрала номер Краунз-Неста. В трубке раздались длинные гудки, и Кэтрин с замиранием сердца обратилась в слух.
– Алло?
Голос отца – резкий, властный и такой родной, что у Кэтрин перехватило дыхание, а свой собственный показался жалким:
– Папа… Это я, Кэтрин.
– Кэтрин? – переспросил он, словно припоминая, кто это.
Она сжала трубку так, что побелели костяшки пальцев.
– Папа, я… просто я хочу поздравить тебя с Рождеством.
– Вот как? В этом нет необходимости.
Кэтрин показалось, что внутри нее все оборвалось. Нет, он никогда ее не простит.
И как ей только в голову пришло, что он уступит?
– Ну как ты? – спросила она, пересилив себя.
– Прекрасно. – Он помолчал. – Боюсь, ты выбрала для звонка неудачное время. У меня гости.
Кэтрин вспомнила рождественские праздники в детстве. Отец поднимал ее высоко-высоко и сажал к себе на плечи, чтобы она могла достать ангелочка на верхушке елки. А еще говорил: «ангелочек для моего любимого ангелочка»… Испугавшись, что расплачется, она быстро сказала:
– Ну, раз так, не стану тебя задерживать. С Рождеством тебя, папа! – Трубка оттягивала руку, но Кэтрин не могла прервать разговор.
