Рита Рейнвилл - Любовь и звезды
— Я не его девушка, — возразила Кристи.
— Мне кажется, что его. Я очень удивлен, что Мелинда до сих пор не принимает ставки на то, что Шейн единственный на ранчо, кто об этом не догадывается.
— Мы отвлеклись, — напомнила Кристи. — Если бы ваша девушка уехала…
— Не сказав мне ни слова, я бы знал почти наверняка, что она больше не вернется. Еще я бы решил, что я ей безразличен и она не хочет связывать со мной свою судьбу. В молодые годы я бы начал жалеть себя и обязательно напился.
— Интересная картинка, — вздохнула Кристи. — Но я не уеду, не поговорив с ним.
— О чем, например?
— Ну, точно не знаю.
— Хочу добавить, что большинство мужчин в мире не умеют расшифровывать намеки, заложенные в женской речи. Практически всегда мы приходим к неверным выводам, поэтому недомолвки тебя не спасут. Нужно выражать свои мысли предельно четко.
— Насколько четко?
— Очень четко. Например: «Шейн, я люблю тебя, я хочу выйти за тебя замуж и иметь детей. На меньшее я не согласна. Подумай об этом. Я вернусь через три недели, тогда мы сможем поговорить». — Дейв мельком взглянул на ее взволнованное лицо и снова сосредоточился на дороге. — Такой вариант тебя устроит?
— Ну… кажется, да. Только я не смогу сказать этого Шейну.
— Поверь мне, дорогая, ничего не надо усложнять. Чем больше эмоций, тем меньше мужчины понимают.
— Но… вам не кажется, что это слишком?
— Нет. Ты говори главное. В подобных вопросах мужчины крайне непонятливы. Нас нужно поразить.
«Я люблю тебя, я хочу выйти за тебя замуж и иметь детей». Эти слова Кристи повторяла про себя как молитву вот уже два дня. От напряженных раздумий у девушки так разболелась голова, что не спасал даже аспирин.
В любом случае с ним нужно попрощаться, внушала она себе, стоя за дверью офиса.
С самого утра Шейн объезжал ранчо, а потом заперся у себя. Он старался не встречаться с ней, каждый раз избегая ее взгляда.
Кристи не хотела, чтобы Шейн страдал. Ей очень хотелось вернуть того упрямого и противоречивого человека, которого она увидела впервые и который искренне верил в то, что сможет покорить ее за один день.
Ну, максимум за два.
Кристи очень тихо постучала в дверь и приоткрыла ее.
— Шейн.
Макбрайд оторвался от компьютера. Свет настольной лампы еще резче выделил упрямый подбородок, прямой нос и холодные темные глаза.
У Кристи внезапно пересохло в горле, и она не знала, с чего начать.
Традиционным вежливым жестом он указал на стул.
— Присаживайся.
Она села и снова повторила про себя заготовленную фразу: «Я люблю тебя, я хочу выйти за тебя замуж и иметь детей».
— Я просто зашла попрощаться, — вместо этого выпалила Кристи. Она сжала руки с такой силой, что ей стало больно. — Мы уезжаем рано утром, и я боялась не застать тебя.
— Я знаю, — ледяным голосом произнес он. — Желаю удачной поездки.
Кристи охватила паника. Ее мужество испарялось с каждой секундой.
— Шейн…
— Да? — резко перебил он.
— Через три или четыре недели мы вернемся назад по тому же маршруту, и я подумала… мы подумали, что могли бы задержаться и… попрощаться и отблагодарить тебя.
Повисла напряженная тишина.
— Не думаю, что это хорошая идея, — наконец произнес Шейн своим обычным низким голосом. — Если ты уезжаешь, лучше оставить все как есть. — Он резко встал. — Я уже попрощался со всеми остальными несколько часов назад. Надеюсь, что все твои мечты осуществятся. — Он проницательно посмотрел на изумленную Кристи. — Хочешь, чтобы я проводил тебя до фургона?
Кристи встала и медленно пошла в сторону двери.
— Нет, спасибо. — Ей так хотелось сказать о своих чувствах. Она остановилась у порога. — Шейн, я…
— Что? — раздраженно спросил он.
— Все в порядке.
Кристи закрыла за собой дверь и быстро пошла по коридору, вновь повторяя слова, которых так и не смогла сказать.
Последующие три недели девушка делала все, чтобы забыть Шейна. Но ничего не помогало. Воспоминания о нем вызывали досаду и боль.
Она водила машину, соблюдала распорядок, составленный участниками группы, и изложила их методику обсуждения и поиска совместного решения в одной из своих статей.
Правда, при этом она упустила тот факт, что их дискуссии часто перерастали в горячие споры, а совместное решение принималось только после того, как всем надоедало говорить.
Группа сделала остановку в Эренберге. Местные жители говорили, что какие-то «штуковины» пролетали над горами.
Спутников Кристи особенно интересовали наскальная живопись, загадочные знаки на земле и рассказы о расплывчатых голубоватых огнях, которые появлялись в небе, окрашивая все в синий цвет.
Девушка вызвалась опрашивать очевидцев и переносить их впечатления на бумагу, что давало богатую пишу для споров ее друзьям.
Несмотря на то, что Кристи была занята весь день, работала над статьей и читала дневник прабабушки Макбрайда, который взяла у Шейна и забыла отдать, в голову все равно лезли ненужные мысли. Ее мучили бессонница и сознание того, что она так и не сказала самого важного.
Боль и сожаление постепенно превращались в нетерпение и злость.
Да кто он вообще такой?! Шейн не решился на дальнейшие шаги, потому что испугался. Она могла понять его страх, но почему он принял решение за них, не сказав ни слова? А эта его холодная любезность!
А его категорический отказ на ее предложение заглянуть на ранчо, когда группа будет возвращаться!
Так какое ей дело до грубого, несдержанного человека, который чуть ли не прямым текстом попросил оставить его в покое?
Кристи знала ответ. Все дело в том, что она не может больше жить без этого упрямого ковбоя.
Что же ей теперь делать?
Девушка еще сильнее сжала руль и сосредоточилась на дороге.
— Путешествие почти закончено. — Тетушка беспокойно заерзала на сиденье, видимо прочитав мысли племянницы. — Мы столько увидели после отъезда с ранчо, но я все же рада, что Седона — заключительный пункт нашей поездки. — После краткого молчания тетя добавила: — У тебя получится, дорогая.
— Что получится?
— То, что ты хочешь.
— У меня? — Кристи недоверчиво посмотрела на Тилли. — Скажи, почему во время нашей беседы я всегда отвечаю тебе односложными фразами?
— Это мой энтузиазм, — гордо ответила тетя. — И умение радоваться жизни, конечно.
Кристи почти ничего не поняла, но все равно спросила:
— Значит, у меня получится?
— Конечно, получится.
— А когда?
— Не знаю… — Тетя вздохнула. — Но Вальтер напомнил мне прошлой ночью о том, что ни ты, ни Шейн не можете изменить свою судьбу.
