Элизабет Хардвик - Я дождусь...
Наконец он подхватил ее на руки и понес к широкому дивану. Девушка с готовностью приникла к нему, вдыхая пленительный аромат его мускулистого тела. Когда он плавно опустил ее на диван, глаза Сьюзен молили о пощаде, которую он и хотел прочитать, немного отстранившись и вопросительно посмотрев в лицо девушки. Их губы снова встретились, и у нее перехватило дыхание, когда она почувствовала приятную тяжесть его тела. Он стал медленно и ритмично двигаться, продолжая поглаживать покрасневшие соски, похожие на спелые земляничины. Сьюзен, даже одурманенная ласками, не могла не заметить, как охотно откликалась каждая клеточка ее тела на его молчаливый призыв, на его тепло, легкое прикосновение.
Но существовало и то, чего она еще не испытала с ним. Тягучая, сладкая боль в солнечном сплетении теперь опустилась ниже и проникла в ставшее влажным от возбуждения лоно. Эдвард снял с нее джемпер и отбросил в сторону лифчик. Он методично и долго целовал ее обнаженные руки на сгибах локтей и в запястья, потом ласкал губами живот, словно отдавая дань ее красоте.
— Ты — великолепная женщина, — хрипло шептал он, приподнимаясь на руках.
Сьюзен никогда бы не назвала себя таковой, страдая от многих комплексов, которые испытывает большинство людей по поводу своей внешности. Как многие женщины, она была недовольна своей фигурой, считала себя неуклюжей. Но Эдвард говорил, что она прекрасна, и Сьюзен чувствовала себя королевой.
Она счастливо улыбнулась, снова привлекая его к себе, как разомлевшая на солнце львица. Теперь уже она пила божественный нектар с его губ, стараясь собрать все до последней капли. Девушка чувствовала, как напряглась, словно окаменела, его плоть, и, когда ищущие пальцы Эдварда коснулись металлической пуговицы на ее джинсах, Сьюзен застонала. Замочек молнии медленно пополз вниз, и его горячая рука накрыла влажную материю ее шелковых трусиков. Девушка выдохнула с облегчением и благодарностью.
Каллиган снова приподнялся на руках, чтобы видеть ее преобразившееся от желания лицо.
— Тебе ведь это больше нравится, чем воевать с ветряными мельницами? — шепотом спросил он.
В это мгновение Сьюзен как будто окатили холодной водой. Девушка с ужасом представила, как все это выглядит со стороны: она лежит полуголая на диване проходной комнаты в объятиях Эдварда Каллигана — человека, сама мысль о котором вызывала у нее исключительное отвращение. Я с ума сошла, лихорадочно проносилось у нее в голове. Снова позволить самым примитивным способом соблазнить себя! Где же моя гордость, мое достоинство, если я могу отдаться первому встречному демоническому красавцу?
— Что с тобой, Сюзи? — Его голос зазвучал резче, когда он прочел на ее лице выражение панического ужаса.
Она с силой оттолкнула его и вскочила с дивана, на ходу застегивая джинсы и натягивая джемпер, который прелестно обтянул ее все еще возбужденные груди. Сьюзен отметила про себя, что эта вещь едва ли что-то скрывала, но в любом случае другой одежды у нее не было. Разыскивать лифчик она не стала, потому что для этого надо было поднять глаза на Каллигана.
— Убирайтесь отсюда! — грубо приказала она, уставившись ему куда-то в плечо.
— Но почему? — спокойно спросил он.
— Потому что я так хочу! — Ее зеленые глаза сверкнули нетерпением. — А если вы намекаете на то, что сейчас произошло между нами, то подобное больше никогда не повторится.
— Что значит "подобное"? — удивился Каллиган. — Мы с вами взрослые люди, Сюзи, и нас просто-напросто влечет друг к другу.
— Нас совсем не влечет друг к другу, — отрезала она, и от волнения ее щеки заалели.
— Не будьте смешной. Еще чуть-чуть — и мы бы сгорели в огне нашей страсти.
Господи, подумала Сьюзен и зажмурила глаза, словно в них внезапно ударил поток яркого света, какое унижение! Как же мне дальше жить в своем собственном доме и как чувствовать себя, если я каждую минуту буду сознавать, что человек, который сводит меня с ума, постоянно находится где-то рядом. Ведь он не уедет так скоро, как мне бы хотелось, а снова и снова будет уговаривать Нормана принять его предложение.
— Не надо настаивать, мистер Каллиган. Я хочу, чтобы вы ушли, — твердо заявила она.
Эдвард несколько мгновений смотрел на нее в полной тишине, потом встал.
— Я уйду, Сьюзен, но только потому, что вижу, как вы нервничаете. На самом деле наш разговор еще не окончен.
Какой же это разговор? — про себя парировала Сьюзен. Если он имеет в виду разговор тел, на уровне животных, тогда да. Но логического завершения, предусмотренного матушкой-природой, он, к счастью, не получил. А то, что я нервничаю, так это мягко сказано, я просто в бешенстве и с трудом держу себя в руках. Вслух же она произнесла гораздо меньше:
— А я считаю, что окончен. — Девушка повернулась к нему спиной и обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от внешнего мира. В комнате стояла гулкая тишина: не скрипнул пол, не щелкнула дверь — значит, Эдвард все еще был здесь.
— Сьюзен, — позвал он снова.
— Сейчас же уходите! — Она боялась, что вот-вот сорвется. Вместо этого Каллиган пересек комнату и повернул девушку к себе лицом.
— Вам двадцать семь лет, Сьюзен, — ласково приговаривал он и качал головой, словно журил маленькую девочку. — А вы так болезненно восприняли то, что произошло сейчас с нами. Это не так уж страшно и вовсе не трагично, — добавил он печально.
Конечно, для него все просто, продолжила Сьюзен свой внутренний монолог. Просто изменять своей невесте за несколько дней до свадьбы, просто довести до разорения наш отель и, наверное, просто обмануть партнера по бизнесу. Все это, безусловно, не так уж страшно и вовсе не трагично по сравнению с другими несовершенствами мира. Вслух говорить об этом не было ни малейшего смысла, потому что Каллиган, похоже, считал ее неопытной, неискушенной и вообще инфантильной девицей.
— Мистер Каллиган, я не думаю о происшедшем, как о какой-то трагедии, но считаю, что это ошибка, — устало сказала она.
— Нет, вы нарочно напускаете на себя вид оскорбленной невинности. Вы боитесь, что Норман вас осудит, если вдруг узнает о случившемся. Думаю, он непременно изменит свое отношение к вам. — Эдвард неосознанно снова шел на конфликт.
— Даже если он изменит свое отношение ко мне, — с вызовом воскликнула Сьюзен, — то все равно никогда не согласится работать у вас!
— Так вот оно что. — Эдвард посуровел, — Вы скажете ему, будто я пытался соблазнить вас. Правдоподобное объяснение вашему страстному поведению в моих объятиях! Если это так, Сьюзен, то у вас очень серьезные проблемы. Мне жаль вас, — уже у самой двери добавил он. — И жаль того, кто вздумает связаться с вами. — Он говорил слишком категорично и уверенно, и девушке невольно захотелось защитить себя.
