Марианна Лесли - Хозяйка Эллиот-мэнора
Когда Фред вернулся, Виктория спрятала улыбку и попросила его показать ей руки.
– С ними все в порядке, – проворчал он.
– В таком случае я вполне могу на них взглянуть, не так ли? – не унималась она, взяла его за руку и подвела к комоду, на котором стоял подсвечник с горящими свечами.
Она погладила его ладонь, рассматривая каждый палец, ища следы ожогов. Ее прикосновения были легкими, словно крылья бабочки, но от них в его душе поднималась буря.
Чтобы убедиться, что руки Фреда действительно не пострадали, она слегка надавила на ладонь.
– Больно?
Он сглотнул. Больно, только не здесь, подумал он и отрицательно покачал головой.
Так же тщательно она исследовала другую ладонь. Закончив осмотр и не выпуская руки, она легко и нежно погладила костяшки его пальцев.
– Слава богу, что твои руки не пострадали, – с облегчением проговорила она.
– Зато ты могла пострадать, Тори, – упрекнул он ее на этот раз мягко. – Это чересчур. Ты беспокоишься о доме больше, чем о себе.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – улыбнулась она уголками губ.
– Нисколько. Пожар не шутка, Тори. Ты подвергала себя огромной опасности. – Фред ласковым жестом погладил ее щеку. – Как представлю, что огонь мог сделать с этой прекрасной кожей… – Он сглотнул, чувствуя, как у него перехватило горло от страха за нее.
– Если ты так беспокоишься обо мне, значит, я тебе небезразлична, да?
Она и сама уже знала ответ на этот вопрос, но хотела услышать от него.
Фред отдернул руку. Безразлична? Неужели она не видит, что делает с ним? Он слишком хорошо помнил, что произошло на берегу. Его тело изнывало от желания вновь обладать ею. Но он не мог позволить себе думать об этом, иначе снова утратит контроль над собой, чем только усугубит ее страдания и свое чувство вины. Он и так уже совершил ошибку, приведя ее в свою комнату. Но что ему оставалось делать?
– Конечно, ты мне небезразлична, – сказал он. – Что за вопрос, Тори?
– Вполне закономерный вопрос. Я хочу знать, как ты на самом деле ко мне относишься. Разве я так уж много прошу?
Он нахмурился и отвернулся. Ну зачем она затеяла этот разговор?
– Не надо, Тори…
– Почему? Я хочу понять, почему ты то горячий и страстный, обнимаешь и целуешь меня так, словно я единственная женщина на земле, а то вдруг сразу делаешься холодным и отчужденным и отталкиваешь меня. Как ты можешь так просто взять и уехать после того, что было между нами?
Он почувствовал, как почва уходит у него из-под ног и ему ничего не остается, как сказать ей правду.
– Я целовал и любил тебя потому, что хотел этого больше всего на свете, и продолжаю умирать от желания, но я должен уехать, потому что так будет лучше для тебя.
– Звучит так, словно ты боишься причинить мне боль.
– Тори…
– Ты действительно думаешь, что можешь причинить мне боль… своей любовью?
Фред чувствовал, как тоненькая ниточка его самоконтроля обрывается, но продолжал сражаться. Эта женщина заслуживает только искренности, но имеет ли он на нее право?
Он приподнял ее подбородок и, приблизив к ней свое лицо, чтобы она не могла пропустить ни единого слова, сурово проговорил:
– Если мы будем продолжать в том же духе, то я могу тебе это гарантировать.
Вглядываясь в его жесткое, непроницаемое лицо, Виктория подумала, как мало знает она об этом человеке, но того, что знает, ей вполне достаточно, чтобы понять: с ним она хотела бы провести всю жизнь. Он умный, добрый, заботливый, порядочный и очень страстный, и она любит его, как никого никогда не любила. И желает его. Желает каждой клеточкой своего тела, всем сердцем, всей душой. Она не знает, что будет завтра, но сейчас она не позволит ему ускользнуть от нее.
– Ты в этом уверен?
– Нет, – простонал он. – Я уже ни в чем не уверен, кроме безумного желания, которое терзает меня изнутри, Тори.
– Изнутри? Где именно? – Она дерзко задрала вверх его свитер и провела ладонью по животу. Еще утром она не могла бы себе позволить подобную смелость. Но теперь она стала другой.
– Здесь?
Сдерживать себя и дальше оказалось выше сил Фреда. Он задрожал от возбуждения.
– Да.
Не сводя с него глаз, Виктория расстегнула ремень и спустила молнию на джинсах Фреда.
– И здесь?
Он крепко схватил ее за руку. Лицо его исказилось страданием, а голос зазвучал нетвердо, словно ему было больно говорить, нечем дышать.
– Хочу тебя предупредить, – проговорил он сквозь стиснутые зубы, – что если ты продолжишь в том же духе, у тебя не останется выбора: ты станешь моей.
– Мне уже не из чего выбирать, Фред. И я уже твоя.
С протяжным стоном он притянул Викторию к себе и жадно и требовательно захватил ее губы своими.
Она права, выбора уже нет, еще успел подумать он, прежде чем туман страсти начал заволакивать его разум, лишая способности что-либо соображать.
Руки Виктории с готовностью обвились вокруг шеи Фреда, крепче прижимая его к себе. Кого-то из них била дрожь, Виктория была уверена, что ее. Но когда, выгнув спину, она коснулась его груди, то поняла, что не одна она испытывает такое дикое, волшебное безумие.
Потеря контроля над собой один раз была бы еще как-то объяснима, но дважды… это было уж слишком. В его работе жесткий самоконтроль означает способность избежать смертельной опасности, сохранить жизнь себе и другим. Но сейчас от его хваленого самообладания не осталось и следа – оно рухнуло и рассыпалось на тысячи осколков перед этой женщиной, которую он сжимал в своих объятиях. В нем не осталось ничего кроме всепоглощающей страсти и бесконечной любви к ней.
Не отрываясь от Тори, Фред подхватил ее на руки и отнес на кровать. Сев рядом, он положил ладонь ей на живот, потом передвинул руку выше и погладил грудь сквозь тонкий атлас сорочки. Когда он повторил этот путь, просунув руку под ткань, соски Виктории мгновенно набухли и напряглись в предвкушении ласки. Фред ловко стянул с нее рубашку, и она предстала перед ним полностью обнаженной.
Большим пальцем Фред погладил сначала один набухший сосок, затем другой, потом склонил голову к ее груди. Виктория почувствовала прикосновение его губ к своей коже. Сначала он просто целовал нежные холмики, потом принялся посасывать их трепещущие от желания вершинки, доставляя ей непередаваемо-изысканное наслаждение. Виктория инстинктивно выгнулась навстречу ему, голова ее заметалась по подушке.
Погрузив пальцы в его волосы, она обхватила голову Фреда и притянула к себе, потом, стремясь почувствовать его тело без одежды, взялась за ворот свитера.
– Сними его, – пробормотала она, – пожалуйста, Фред.
Он сел и рывком стянул с себя свитер. Отшвырнул его в сторону и так же быстро снял все остальное.
